Падающие звезды

Мика осторожно двинулся по коридору. Тесная ванная, туалетной бумаги нет. Первая спальня, пестрая и розовая, ящики открыты, повсюду разбросана одежда и выцветшие чучела животных, на стенах намалеваны граффити. Вторая спальня, главная, достаточно просторная для кровати, с наполовину стянутым матрасом, обшарпанным комодом со сломанными ящиками и книжным шкафом.

Мика перевел дыхание, и сердце заколотилось в груди. Книжный шкаф заполняли настоящие, реальные книги. Половина из них лежала на полу, страницы были вырваны из переплетов, но нижние полки остались нетронутыми, как будто воры и не пытались нагнуться. Его затопил гнев, вызванный этим разгромом.

Он присел на корточки, провел пальцем по старым корешкам и выбрал изрядно потрепанный экземпляр «Старика и моря». Эту книгу читала ему перед смертью мама. Это была одна из ее любимых книг. Горло сжалось от горько-сладких воспоминаний. «Будь хорошим, — всегда говорила она ему. — Будь храбрым».

— Что там у тебя? — Финн просунул голову в дверной проем. Он держал под мышкой прямоугольную коробку.

Мика поднял книгу.

— Человек не создан для поражений, — процитировал он свою любимую фразу.

Финн криво улыбнулся.

— А я-то думал, это про рыбу. Смотри, что я нашел. — Он показал старую настольную игру «Sorry», с выцветшими красными буквами на погнутой картонной крышке. — Я считаю, Бенджи понравится.

Уиллоу появилась в дверном проеме, положив руки на бедра.

— А я думала, что мы собираем важные вещи, например, еду.

— Это важно, — одновременно заявили Мика и Финн.

Уиллоу закатила глаза.

— Нам конец. Мы все умрем. — Ее лицо все еще оставалось напряженным, но язвительность вернулась. Мика отметил это как хороший знак.

Он спрятал книгу в задний карман. И уже собирался отвернуться от книжной полки, как вдруг что-то привлекло его внимание. Что-то металлическое блеснуло в освободившемся месте книги «Старик и море». Он потянулся и достал банку консервированного тунца. Еще две дюжины жестянок оказались зажаты в узком углублении между книгами и задней стенкой полки.

Мика торжествующе поднял одну из них, не в силах сдержать ухмылку.

— Вот видишь, литература может накормить душу. Кто хочет рыбки?

Глава 14

Габриэль

Габриэль сидел на полу, прислонившись к шкафам, его скованные наручниками руки лежали на коленях. Рыбный, специфический запах тунца наполнял комнату, заставляя его желудок урчать. Он не ел уже два дня.

Никто не включал свет, чтобы не привлечь внимания любопытных личностей, но они пользовались водой, наполняя пустые бутылки и обтираясь мочалками. Только Амелия приняла полноценный душ. Надира порылась в шкафах и принесла ей сменную одежду. Амелию и Бенджи на ночь закрыли в детской комнате.

Джерико нашел катушку с проволокой и протянул ее по периметру дома, установив таким образом сигнализацию. Он поставил Сайласа у задней двери кухни, а сам пошел к парадному входу.

— Мика и Финн сменят нас после четырехчасового дежурства, — проинструктировал он.

— Я вам нужен, — повторил Габриэль. — У вас не хватит людей для смены. Никто из вас не сможет выспаться. Необходимо быть начеку.

Сайлас фыркнул.

— Точно. Как будто мы позволим тебе нести караул, чтобы ты мог незаметно сбежать посреди ночи. Или, скажем, перебить нас всех во сне.

— Не собираюсь я этого делать, — соврал Габриэль. Он бы в один миг согласился — не убить, а убежать. Но не для того, чтобы спастись. Оставаться здесь, так близко к Мике и Амелии и в то же время так далеко, представляло своего рода пытку. Он не мог вынести страдальческого взгляда своего брата, горя и предательства в глазах Амелии.

Ему нужен пистолет и поляна в лесу, где он мог бы покончить с чувством вины и ненависти, разъедающими его душу.

Но он не сбежит, пока его окружают люди. Надира стояла у плиты и напевала себе под нос. Джерико, Элиза и Хорн переговаривались в гостиной, а Уиллоу, Финн, Мика и Селеста теснились вокруг покрытого царапинами кухонного стола.

Селеста с ужасом смотрела на розоватую массу. Она вяло ткнула пальцем в открытую банку.

— На вкус это как мертвые черви. И на вид тоже.

— Значит, у тебя есть опыт? — сладко спросила Уиллоу.

— Конечно, нет. Это просто выражение. — Рот Селесты скривился от отвращения. Она оттолкнула жестянку. — Я не настолько голодна, чтобы есть как животное.

— Как хочешь. — Финн протянул руку, взял ее порцию и запихнул в себя за несколько приемов.

Селеста с отвращением опустила глаза.

— У тебя отвратительные манеры.

— Спасибо. — Финн громко рыгнул. — Я твердо убежден, что тратить еду впустую неприлично.

— Если ты называешь это едой, — проворчала Селеста. — Знаешь, что нам на самом деле нужно?

Уиллоу ссутулилась в своем кресле.

— Безопасность? Свобода? — Она скосила глаза на Габриэля. — Справедливость?

— Зубная щетка.

— Ну, как-то слабовато. — Финн поднял жестянку и вылизал ее дочиста. — А я-то уж приготовился к умопомрачительному откровению.

— Как тебя не раздражает состояние твоей гигиены? — Нежное лицо Селесты нахмурилось. Она подергала за один из примятых, растрепанных локонов. — Я грязная, потная и отвратительная. Кожа головы чешется неизвестно от чего. И зубы у меня шершавые.

Надира отвернулась от плиты и провела языком по зубам.

— Это довольно отвратительно.

Селеста подняла руки.

— Видишь? В пентхаусе моей мамы я принимала душ два раза в день. А когда жила у отца — три.

— Мы сейчас далеко от твоего пентхауса, дорогая, — отозвался Финн.

— Как ты догадался, Шерлок? — проворчала Уиллоу.

— Заткнитесь уже все, — прорычал Сайлас, бросая грозный взгляд на всех присутствующих.

Габриэль прислонился головой к дверце шкафа, отвлекаясь от их бессмысленной болтовни. Он устал больше, чем думал. Болела каждая мышца. Глубокая душевная пустота тянула силы. Он закрыл глаза. И почти задремал, когда почувствовал движение. С трудом заставил себя открыть глаза.

Надира присела рядом с ним.

— Вот. — Она протянула ему ложку с ароматным мясом.