Падающий

Когда две крышки замерли и стало ясно, что установка вышла полностью, я выскочил из машины. Доктор и Мирон со своими подопечными уже здесь, у кабины.

– Оставь раненого в кабине!
– приказал я Мирону.
– Беги, предупреди, чтобы все укрылись в машине. Быстро!

Он кивнул и бросился выполнять приказ, а я вбежал в фургон, к Виктору. Похлопал его по плечу: "Молодец! Никуда не уходи!" И быстро просмотрел данные по ракетной системе. Если выстрелить нормально - то есть куда надо, хватит одного залпа. Приникнув к окулярам, я ничего не понял: откуда здесь ещё и желтоватый туман? Прикрутил оптику. Оказывается, желтуха придвинулась к нам. Медуза то есть.

Так, направление наводки. Дула всех двадцати орудий уставились на зависшую над нами жёлтую дуру.

– Все в машине?
– крикнул я.

– Все!

– Двери плотно закрыть! Кабина, слышите? Стёкла закрыть!

– Сделано!
– отозвались мальчишки.

– Уши зажать!

И я ткнул в кнопку.

Двадцать снарядов переорали эту махину с щупальцами!

Кнопка вторая - установка быстро въехала под крышу фургона, которая моментально сомкнулась.

В тесном машинном чреве несколько человек застонали - видимо, не приняли всерьёз последнего приказа. Через секунды громоподобный гул снаружи заглушил любой человеческий звук. Чёрт, представляю, как грохнуло сейчас под Нижним уровнем!

И - тишина. Такая, что все невольно притаились. И правильно сделали. Что-то смачно шлёпнуло по крыше - и бронированный грузовик затрясся под обвалом мягких, но тяжёлых кусков сверху. Я прислушался и сообразил: если не предпринять мер, нас элементарно утопит в жиже, бывшей недавно медузой. Грузовик не герметичен. Припомнив всё, что видел на пульте вывода установки наружу, я позвал:

– Мирон! Живые там?

Ответ Мирона передали мальчишки:

– Живые!

– Ребята, он на водительском месте? Там, справа, пульт открыт. Пусть нажмёт одновременно две кнопки. Они рядом - красная и зелёная. Сделал?

– Сделал!

– Пусть держит, пока не скажу отбой!

Я не видел, что происходит снаружи, но хорошо представлял: металлические составные грузового покрытия покрылись мелкими каплями - и жижа, окутавшая нас, соприкоснувшись с этими каплями, начала таять. Кислота справлялась с недавней плотью энергично и бескомпромиссно. Выждав момент, когда грузовик словно облегчённо вздохнул, освободившись от балласта, я велел:

– Отпускай! Всё, можем выходить!

16.

Народ и в самом деле опытный, подпольцы не спешили прыгать на асфальт, поблёскивающий странной смесью. Но блеск быстро впитывался в покрытие, и вскоре только влажноватый чёрный след на дороге напоминал о гигантской медузе, вылезшей из ада, сотворённого людьми. А потом и этот след укрыли успокоенные струи серого тумана.

Опустили платформу. Вышли.

Так. Что дальше? Начнём с раненых. Я прошёл к кабине. Раненого, принесённого Питером, собирались перетаскивать в фургон. Он всё ещё без сознания, хотя доктор Арнольд заверил, что он быстро придёт в себя. Тяжелее оказалось с Роном. Открытые места кожи почти сгорели в слизи медузы. Доктор дико взглянул на подошедшего Питера, заявившего, что с Роном всё будет в порядке.

– Это не первая медуза, выползшая из дыры, - добавил Питер.
– Недавно была поменьше. Прыгучая такая… Рон тоже под неё угодил. Ничего - выжил. А сейчас - тем более выживет. Я ж видел, док, сколько всего вы в него закачали.

– Ах вон оно что… - задумчиво протянул Арнольд.
– Тогда он тоже был отравлен?

– Ну да, - несколько удивлённо сказал Питер.
– Дня три валялся в отключке. Мы тоже думали - каюк. Ничего, справился.

Рон, сидевший в кабине, трудно открыл глаза. К ним ещё не вернулся сиреневый цвет, но и белыми они уже не были. Некоторое время он бессмысленно смотрел в ничто. Мы затаили дыхание. Шевельнулась рука. Приподнялась, упала.

Мы смотрели на неё так, как будто от этой руки теперь многое зависело. Но больше она не поднималсь. И Питер одобрительно сказал:

– Во!.. А в прошлый раз он вообще лежал пластом.

Кажется, доктор смирился, что пациентов придётся оставить в жутких условиях. Но ещё одну попытку уговорить меня он всё же сделал:

– Может, всё-таки перевезём ко мне? Он быстрее пойдёт на поправку.

– Доктор Арнольд, - терпеливо сказал я.
– Во-первых, нам придётся оставить грузовик здесь - он принадлежность этих людей.

– А как же мы вернёмся?
– поразился доктор.
– Пешком?

– Возвращаться нам нельзя, - покачал я головой.
– Там, где я пробил замурованную стену, сейчас копошатся федеральные войска. Сюда спуститься они побоятся, но у пролома наверняка поставили охрану, пока стену полностью снова не замуруют…

– Вадим, - перебил Питер, взявший на себя временное руководство подпольцами, - нам пора.
– Он взглянул уверенно, будто знал, что я всё понимаю.

Правильно - понимал. Поэтому посмотрел на своих мальчишек.

– Отдайте оружие Питеру.

– Что?!
– жалко возмутился один, но под моим бесстрастным взглядом нехотя протянул Питеру свои пулемёты.

– Питер, в кузове грузовика рюкзак со съестным на первое время. И ещё. Вопрос не по теме. Почему у Виктора нашивка с именем? Вы же его все знаете.

– У него есть закадычный дружок. Ты видел его - такой клыкастый. Мутация коснулась мозга Ильма - он начинает забывать. И когда понимает, что забыл имя лучшего друга, - плачет. Но читать ещё может.

Когда остальные отдали оружие, я протянул Питеру ключи от машины. Гарм шагнул было к подпольцам. Двое остановились, глядя на него. Пёс замер - и оглянулся на меня. Двое отвернулись к грузовику… В полном молчании моя команда смотрела вслед уезжающим. Мирон вопросительно кивнул мне.

– Они возвращаются на войну, - ответил я на невысказанный вопрос.

Мой оруженосец машинально шагнул за грузовиком.

– Но мы могли бы помочь…

– Вы пробовали стрелять в осколки разорвавшейся гранаты? А им сейчас предстоит отстреливать именно таких тварей. Вот когда научитесь… А пока нам надо подумать, как вернуться на Нижний уровень.

Грузовик пропал в облаках серого тумана. Доктор тоскливо посмотрел на мерно вздымающиеся волны и упрямо выдвинул нижнюю губу.

– И всё-таки зря мы не взяли тех двоих.

– Доктор Арнольд. Во-вторых. Завтра власти первым делом проверят все больнички и медкабинеты Нижнего уровня. Вы хотели бы, чтобы ваши пациенты попали бы за решётку в качестве подопытных животных? Для властей эти люди уже не люди, а мутанты.

– Но этот Рон не мутировал!

– Мутировал. Просто незаметно. Ладно. Время. Надо искать пути выхода из Подполья. Пока я вижу только один.