Падение драконов

Далекие молнии плясали над аббатством, как буря в горах. Они смотрели на это как простые зрители.

— Что ж, — сказал Грегарио. — Завтра?

— Сегодня у нас получилось, потому что нам очень повезло и план был очень прост, — заметил Гэвин. — Сможем ли мы драться завтра?

— Мои люди сражались только последний час, и они победили, — сказал Алкей. — Один человек говорит, что ему явилась Дева Мария.

— Мой народ в основном мертв, — сообщила Моган. — Я надеюсь, что сэссаги сохранят верность и мои яйца и гнезда в безопасности, иначе мы погибнем навсегда.

— Мои рыцари измучены, а треть коней погибла. — Грегарио нахмурился.

Экреч только кивнул и щелкнул челюстями:

— Вино отличное. Завтра будем драться.

Челюсти приоткрылись наполовину, предоставляя всем возможность увидеть его наружное горло и первый желудок. Довольно жуткое зрелище. Упырь рыгнул и снова щелкнул челюстями.

— Каждый час на запах правды приходят новички. Завтра у меня будет в два раза больше боглинов, чем сегодня. Эш слабый. А мы сильные, пока мы вместе.

— Вот именно, черт возьми. — Гэвин оглядел их всех и усмехнулся. — Если мы что и умеем, это быть вместе.

— Скажем так, единственное, в чем мы преуспели, — мы отвлекли Эша, — сделала вывод Тамсин. — Что бы я ни планировала, никакие хитрости и никакой обман не дал бы лучшего эффекта, чем наши постоянные нападения. У меня почти ничего не осталось. Но если это был наш последний день… — Ей удалось улыбнуться.

— Где Тапио? — спросил Гэвин.

— Близко. Достаточно близко, чтобы я надеялась увидеть его перед смертью.

— Смертью? — переспросил Гэвин. — Это уж вряд ли.

Все посмотрели на него.

— Вы просто не знаете моего брата. Если он обещал прийти, он придет. Если для этого ему придется пройти через ад, это его не остановит. Если ему придется убить самого дьявола, он и это сделает.

— Приятно видеть такую веру. — Грегарио рассмеялся. — Надеюсь, и правда так будет. А еще вино есть?

— Я ни во что не верю, человек, только в своего Тапио, — сказала Тамсин. — Если Габриэль не придет, нам останется только сложить песню.

Больше часа Дезидерата удерживала врата и охранные заклинания с помощью выживших хористок. Когда на стенах не осталось врагов, она добавила к хору глубокий бас и тенор рыцарей ордена, как в реальности, так и в эфире, и этот смешанный хор оказался сильнее прежних двух. Она сдерживала волю, и ее золотая стена останавливала Эша. Когда он приблизился, она заставила его увидеть в стене свое отражение, и он вздрогнул.

Но борьба была неравной: двадцать мужских голосов не могли изменить неумолимую математику силы. Приближалась вечерня, и Дезидерату начали терзать те же сомнения, вот только ей противостояла не одна воля, а воля вместе с Эшем. Воля действовала резко, потом резкость превратилась в отчаяние, и Дезидерата ощутила нить надежды в пелене страха. Воля перестала быть единой, в ее хоре звучали фальшивые ноты, и она ослабла.

А потом воля поднялась удушливым туманом, и Дезидерате оставалось только сказать в реальности:

— Пойте!

И все бывшие в часовне, женщины и мужчины, изрезанные стеклом, раненные мечом и когтями, невредимые и просто измученные, подхватили очередную молитву. Воля поднималась приливной волной и грозила поглотить весь мир, но в ее последнем броске чувствовалось обреченное отчаяние.

Что-то происходило.

В эфире, по ту сторону врат, воля сбилась. Диссонанс сменился тишиной.

И через мгновение она исчезла.

Лишившись врага, хор запнулся, но тут один голос взлетел над всеми и повел за собой, и постепенно присоединились остальные.

А в эфире могучий удар сотряс врата. Это поразило Дезидерату: они победили, но тут же появился новый враг.

Глава 14

ВРАТА — НАЕМНИКИ И ГАБРИЭЛЬ

Им никто не мешал. Том Лаклан повел людей вперед, как только император вошел во врата. Не успел Калли вдохнуть второй раз, как у него за спиной появилось войско в боевом порядке: рыцари впереди, пешие и оруженосцы у них за плечами и лучники в промежутках между копьями.

Они прошли через врата все разом, как на тренировке, потому что о многом побеспокоились заранее. Строй был очень плотен, поэтому во врата входило по шестьдесят человек в каждом ряду. Плохиш Том шел в центре.

Ветер обжигал кожу. Солнце поднималось так быстро, что это было видно невооруженным глазом.

— Сиськи Тары, — сказал Том. — Мы в аду.

Габриэль стоял на краю пещеры, глядя на пустыню под дорогой. Песок внизу шевелился, как живой.

— Остановить наступление, — велел Габриэль. — Необходима разведка.

Голос его звучал странно. Калли прошел через врата назад и вернулся. Габриэль позволил себе улыбнуться.

— Получается. В обе стороны. Похоже, друзья, у нас может что-то и выйти.

Зеленому отряду велели выдвинуться вперед. Это непредвиденное обстоятельство также было предусмотрено, и зеленые проехали в первые ряды верхом, а за ними последовала дюжина вардариотов под командованием Криакс. Они тоже ругались.

Габриэль отвел Криакс к краю пещеры и указал на завихрения песка. Ужасная пасть мелькнула и исчезла. Дул ветер, шевелилась пыль, сыпался песок…

Ноги. Сотни ног насекомых, каждая длиной в человеческий рост.

— Зеленая магия здесь не работает, — сказал Габриэль, — а песок полон этих тварей. Не сходите с дороги. — Он повернулся к Дэниелу Фейвору: — Возможно, на дороге ловушки. Судя по карте, нам нужно пройти всего шестнадцать старых имперских миль. Я предполагаю, что так мы придем к горе. Возможно, она чем-то защищена, и я не знаю, что мы будем делать дальше. Но у нас нет времени на осторожность.

Фейвор криво усмехнулся. Руки у него дрожали. Криакс просто пожала плечами.

— Я должна была умереть уже раз сто. Почему бы не сегодня?

— Я пойду, — вызвался Том Лаклан.

— Нет.

— Да ну тебя.

Габриэль смотрел мимо него.

— Возвращайся, вели всем запастись водой. Передай, что драться пока не придется, но идти надо очень быстро. Расскажи все, что мы знаем: зеленой магии нет, жарко, как в аду, идти шестнадцать миль.

— Не забудь про гребаных многоножек, — добавил Калли. — Ненавижу многоножек. Даже когда они поменьше моего пальца, а не то что больше меня самого.