Шрифт:
Уж коли зло пресечь,
собрать все книги бы да сжечь.
Удушающе жаркая августовская ночь нависла над городом. Он был полон жизни и не спал. Большие города не засыпают просто потому, что солнце закатилось за горизонт. На ярко освещённых улицах шумели автомобили и прохожие. Из ресторанов и клубов слышались людские голоса и музыка.
Внезапно всё смолкло. Умерло в одно мгновение. Как будто некая точка в пространстве за долю секунды всосала в себя все звуки вокруг. Никто не успел осознать это изменение, а звуки уже вернулись обратно. Вернулись всё разом грохотом чудовищного взрыва, потрясшего всю округу. Эхо от него ещё не стихло, а на одной из центральных улиц гигантским факелом пылал большой особняк. Выглядело это как прямое попадание авиабомбы.
– Вам помочь?
Она стала ему отвечать, но из-за шума он сначала ничего не разобрал.
– Они там! Внутри! – наконец стало слышно хоть что-то. – Я только на минуту покурить вышла! – она бросилась на асфальт лицом вниз и зарыдала.
Мужчина какое-то время просто стоял, не зная, как реагировать – ему казалось, что прошёл час, хотя на самом деле меньше минуты.
– Там что, люди были?.. – прошептал он себе под нос. Потом мигнул, потёр лицо рукой, как после долгого сна, и вдруг, дико оглядевшись, заорал:
– «Империю Гутенберга» спалили!
Его выкрик положил конец мёртвому безмолвию присутствующих.
Людей как будто ударили. Засуетившись, они стали звонить пожарным и знакомым. Засветились экраны мобильных телефонов – очевидцы лихорадочно занялись съёмкой редкого зрелища.
Пламя стремительно разрасталось. Не прошло и пяти минут с момента взрыва, а от горящего магазина уже все разбежались, гонимые накатывавшими волнами невыносимого жара. Вдалеке взвыли сирены пожарных машин…
Той ночью магазин «Империя Гутенберга» сгорел дотла. Но, как оказалось, не только он один. Ночью там никого не должно было быть, но, тем не менее, спасатели извлекли из-под завалов останки более сорока погибших. В воздухе висел один вопрос: что случилось?
Пока магазин ещё горел, многие считали, что это просто какой-то дикий несчастный случай. Но уже под утро стало абсолютно точно известно, что «Империя Гутенберга» вместе со всеми людьми внутри была взорвана намеренно.
Разобраться в происшедшем пытались все, кому не лень. В то время, пока эксперты и следователи копались на пепелище, всевозможные ясновидцы, колдуны и ведьмы доказывали, что им приходили видения и являлись таинственные знаки, разгадав которые, трагедию можно было предотвратить. На их счастье, к ним особо не прислушивались. Большинство считало их в лучшем случае обладателями слишком буйного воображения.
Но был человек, который на самом деле имел представление о том, что должно было произойти. По некоторым причинам он не смог никого об этом предупредить. Знание это так и осталось тайной, пока не стало слишком поздно.
А ведь начиналось то адское лето совсем не в огне и дыму. Ими оно закончилось. А вот июнь был крайне дождливый и холодный. Дожди шли практически круглосуточно, и к концу первого летнего месяца синоптики авторитетно заявляли, что он был самым дождливым холодным июнем за всю историю метеонаблюдений. Но факт рекорда мало радовал мокрых и озябших жителей города. Они злились. Злились от бесконечных потоков воды, капанья, журчания и огромных луж.
Все началось именно тогда. В один из самых беспросветных, самых дождливых дней…
…На улице Обвалова, одной из центральных улиц города, мокрой и серой от дождя, толкаемый спешащими мрачными прохожими, стоял мужчина. Он провёл уже немало времени под навесом какого-то маленького ресторанчика, не обращая внимания ни на мелькавших мимо людей, ни на их раздраженное бормотание, когда они пытались на скорости обойти его. Неровно подстриженные тёмные волосы человека уже давным-давно вымокли, мятая футболка и линялые джинсы – тоже. А он всё стоял у ресторана и, не мигая, смотрел через улицу на здание напротив. Иногда человек вздрагивал, когда
капли дождя добирались до него под узким тентом, но ни разу не отвёл взгляда от здания книжного магазина, находившегося через дорогу. На него, так или иначе, обращали внимание абсолютно все, кто проходил мимо. Этот дом сложно было не заметить.Высокие окна, угольно-чёрные стены, огромные двери, тяжеловесная лепнина – всё это делало «Империю Гутенберга» самым значительным и знаменитым зданием в городе, можно сказать, его визитной карточкой. Его изображение с удовольствием печатали на кружках, майках, магнитах, тетрадях, пакетах, которые потом скупали многочисленные туристы, приезжавшие в город часто только для того, чтобы взглянуть на этот магазин.
Если бы погода была хорошей, то человек, стоявший напротив магазина, делил бы место с многочисленными фотографами и художниками, стремившимися запечатлеть образ этого примечательного особняка.
Конечно, больше всего в облике здания людей восхищали его огромные витражи, украшавшие весь первый этаж. Высотой они были в два человеческих роста каждый. В тёмное время суток они освещались изнутри мощными лампами, отчего казалось, что эти картины из разноцветных кусков стекла светятся сами по себе. Их было шесть: по три с каждой стороны от единственных входных дверей.
На двух верхних этажах окна были уже самые обычные, забранные толстыми крепкими решётками. Но и наверху было на что посмотреть. Под самой крышей шёл карниз, как будто поддерживаемый странными на вид существами, расположившимися под ним на равном расстоянии друг от друга. Их часто сравнивали с химерами с известного собора во Франции, и, в принципе, сходство было. Но эти монстры казались даже ещё более древними, чем статуи собора средневековой постройки. Они были больше похожи на языческих идолов древности. В отличие от нижних этажей, которые ремонтировали чуть ли не каждые пять лет, опасаясь за витражи, маленькие чудища, вцепившиеся в карниз, сохранялись в своем первозданном виде уже лет пятьдесят. И никто ни разу не предлагал подновить их или подкрасить. Впечатление создавалось такое, что их стараются просто не замечать. Как будто обратить к ним взор – плохая примета. Если судить по выражению их странно человеческих морд, они были этому факту весьма недовольны и свирепо смотрели на проходящих внизу людей, как будто выбирали, на кого плюнуть.
В целом, если бы не вывеска, извещающая всех о том, что здание является книжным магазином, со стороны незнающий человек назвал бы его культовым сооружением, построенным некими малоизвестными религиозными фанатиками. Даже массивные ступени, ведущие к единственному входу внутрь, со стороны больше походили на подъём к месту жертвоприношения. Их было всего пять, но они были очень узкие – то ли из-за замысла архитектора, то ли из-за того, что тротуар в том месте был такой ширины, что в ряд могли пройти не больше трех человек, и широкие подходы к магазину строить было просто негде. Кроме узости, ступени были ещё и очень высокие – поневоле каждый, кто хотел войти в магазин, замедлял шаг перед тем, как начать подниматься, иначе с них можно было сорваться – это не раз случалось, особенно зимой. Со стороны казалось, что люди почтительно замирают перед тем, как войти в какой-нибудь собор.
Именно на монстрах остановил свой взгляд человек под навесом, и лицо его при этом постоянно менялось, выражая то неуверенность, то страх, то какую-то обречённую решимость.
В который раз за последние пять минут он посмотрел на уличные часы, висящие над его головой на столбе. Минутная стрелка долго стояла на одном месте, потом прыгнула на «12». Десять часов утра. Небольшая кучка людей, стоявшая у центрального входа в книжный, дёрнулась, сложила зонтики и всосалась внутрь – охрана открыла двери. Оторвавшись, наконец, от стены, мужчина втянул голову в плечи, сгорбился, тщетно пытаясь защититься таким образом от потоков дождя, перешёл узкую дорогу, всю забитую машинами, и оказался у магазина. С заметной неуверенностью он встал у стены и запрокинул голову вверх, рассматривая огромные окна и часто моргая, так как вода стала тут же заливать глаза. Поблескивавшие витражи «Империи Гутенберга», казалось, околдовали его.
Огромные витражные окна, которые всех так восхищали, находились довольно высоко от земли – их узкие подоконники были на уровне головы взрослого мужчины, и любоваться ими лучше всего было с противоположной стороны улицы. Если остановиться там и посмотреть прямо на фасад магазина, то можно было заметить, что слева направо по витражам читалась история появления книги в этом мире. Сюда приводили огромное количество экскурсий, и экскурсоводы давно зазубренным текстом рассказывали историю развития написания букв и иероглифов с целью передачи информации через написанное.