Падение Империи. Часть первая

Он осмотрелся. Сразу после выхода на арену он попал на небольшой свободный кусок земли. Перед ним же начинался лабиринт. Аристократ со способностями повелевать камнем и землей неплохо постарался. Толстые стены трехметровой высоты, никаких потолков, чтобы не мешать зрителям наблюдать за ними. Он предполагал, что лабиринт не будет сложным. В конце концов, они с Пономаревым пришли сюда не в игры играть и ребусы разгадывать. Люди ждут драки, Алексей Сергеевич ждет драки, да даже сам капитан начал ее ждать. Он бездумно проверил револьвер, и перевел взгляд на лабиринт. Входа было три, и они ничем не отличались друг от друга. Тут следовало немного подумать.

В то время как Корсаков мучительно размышлял о входах и выходов, другими словами, банально тянул время, Пономарев Алексей Сергеевич решительно шагал по проходу. Он выбрал центральный вход. Коридор изгибался и поворачивался, порой под немыслимыми углами, но ответвлений в нем не было. Аристократ прошел его до конца, и вышел… на своей же площадке уже из другого входа. Который выход. Он растерянно обернулся, потом посмотрел на песок. Все верно, вот он плюнул на землю, а вот его следы к центральному входу. Алексей Сергеевич поднял голову вверх. Зрителей он не видел, но физически чувствовал, как они громко смеются над ним.

— Поражен неудачей этого сударя! — надрывался комментатор, и тысячи людей смеялись с повтора растерянного лица Пономарева. Режиссер программы довольно закурил у себя в кабинете. Это был чертовски удачный ход, который пусть и разозлил аристократа, но явно добавил ему очков. Уже завтра на всех видеохостингах один этот момент соберет десятки миллионов просмотров. Режиссер решил, что он заслужил награду, и позвал в кабинет секретаршу.

— Да чтоб тебя! — выругался Пономарев, и направился в последний неисследованный проход.

Тем временем капитан картинно закончил детскую считалку и направился в самый левый проход. Шел он медленно, постоянно делал остановки и прислушивался, а за угол сперва быстро заглядывал, и лишь потом заходил, постоянно держа на прицеле следующий поворот. Он не торопился, поэтому на свою же площадку вышел спустя пять минут. Капитан понял этот ход проектировщика арены, и громко захохотал. Когда он слегка успокоился, поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем. Где-то там сейчас его наверняка должны показывать крупным планом, и этот жест точно оценят.

Режиссер трансляции в своем кабинете одобрительно хмыкнул, глядя на экран телевизора. Секретарша под столом тоже издала какой-то звук.

— Ну что же, — капитан собрался.

Один вход, незамысловатый лабиринт с небольшими площадками, и его противник где-то впереди. После сделанного «круга почета» Леонид немного расслабился, перестал волноваться, и начал мыслить трезво. Этот смех был не только из-за смешной ситуации, это были и нервы в том числе. Слишком уж много накопилось всего за последнее время.

Теперь уже другим взглядом он посмотрел на высокие стены. Три метра это не так уж и много. Если взять небольшой разгон, после прыжка оттолкнуться ногой от стены, то все шансы забраться наверх у него есть. Пономарев вряд ли будет смотреть вверх, и один, а то и два выстрела он сделать успеет. На холодном оружии шансов у него нет никаких, что в жизни, что в армии в свое время, нож он использовал исключительно для нарезания продуктов и намазывания паштета на хлеб. А клинки длиннее ножа он в руках держал всего несколько раз в жизни. Капитан подумывал его выкинуть, однако вовремя передумал. Много места не занимает, крепится удобно и движения не стесняет. Вдруг пригодится еще?

Стрелял он отлично, но только сейчас начал понимать, что дуэль это не про навыки владения оружием, каким бы оно ни было. Вернее, не совсем про них. Человек может показывать отличные результаты в тире, но на дуэли этот же человек может не попасть пять выстрелов из пяти. Нервы, волнение, отсутствие опыта реальных схваток. Мастерство зарабатывается на тренировках, но никто не знает, как ты себя поведешь в стрессовой ситуации. В бою. На дуэли.

Вызовы на дуэли случались регулярно, и на них происходило всякое. Кто-то трусил, и не являлся. Бывало, лучший фехтовальщик академии проигрывал свою первую дуэль весьма посредственному бойцу. Умение драться это отлично, но опыт порой даже важнее навыков.

У Пономарева опыт дуэлей был. У Корсакова был другой опыт, но в себе он тоже был абсолютно уверен. Когда только вышел на арену, у него были и сомнения и волнение. Он не допускал мысли, что это был страх, и упорно называл это состояние волнением даже в мыслях. Теперь же он собран и готов.

На тренировках ты сражаешься сам с собой. В бою с другим человеком. А значит и возможностей получить преимущество больше. Ведь кроме своих навыков можно воздействовать на противника. Корсаков зачерпнул левой рукой белый песок.

«Правил же нет, верно?» — пришла ему в голову мысль. — «В благородство я с ним играть не буду».

Песок отправился в карман, а сам Корсаков взял разбег и запрыгнул на стену. Ширина в несколько метров позволяла лечь так, чтобы не было заметно.

Режиссер, который до этого момента очень гордился своей идеей сделать лабиринт, резко вспотел. Такого он предусмотреть не мог, и пусть этот капитан и действует в рамках правил, но директор арены ему точно припомнит этот случай. Мало кто знал, но в случае редких и необычных дуэлей, режиссер заранее знал, как и где встретятся противники. Потому что именно он их туда приводил. Все всегда шло по его плану. Но не сейчас.

Пономарев Алексей Сергеевич, в отличие от капитана, был дворянином, и для него устраивать засаду было подобно публичному признанию в мужеложстве. Такого точно не забудут, и будут обсуждать годами, как дворянин прятался от простолюдина на дуэли. Да чего там обсуждать, ради защиты дворянской чести его бы за такое вызвали на другую дуэль. Поэтому Алексей Сергеевич не только не думал о засаде, но и ожидать ее от Корсакова не мог. Для него это было немыслимо просто потому что немыслимо. Все же закостенелые взгляды дворян иногда срабатывают против них самих. Корсаков был воином, и знал, что для победы хороши все средства. Можно быть гордым, честным, отважным… и мертвым. Блуждание по этим бесконечным коридорам изрядно утомило Пономарева. Если в первые минуты он был полон злости и решимости, то со временем злость ушла, а на ее место пришло глухое раздражение. Он на прогулку вышел, или на бой до смерти?

Не все зрители были напряжены и ловили каждое движение. Некоторые, как и Пономарев устали от бездействия, и были раздражены. Но кто-то наоборот, наслаждался каждой минутой дуэли. Иван Иванович, он же Михаил Евграфович, заказал еще коньяка, и с удовольствие откинулся на спинку кресла. Вид из комнаты в верхней части арены открывался отличный. Он видел и медленно идущего Пономарева, и Корсакова, который лежал на стене и… загорал?

— Папа? — в комнату зашла дочь Елена.

Дочь свою он любил, но характер у нее… не дай бог кому-то такую жену.