Падение проклятых
Шрифт:
В тот весенний день сей дуэт расположился на заднем дворе школы, лениво расползаясь на скамейке, находящейся в потоке палящего солнца. Портфели были отшвырнуты на землю, но самую важную вещь, которая могла бы быть в них, Александр держал в руках. Это был красный «Бабетте Аутоматик» от «Филипс» – радиоприемник, настроенный на самые интересные станции. Он часто барахлил, но, несмотря на это, дарил им прекрасную музыку. Так случилось и в этот раз. Пальцы Александра отчаянно нажимали различные кнопки на этом чудо-предмете в надежде перестать слышать шипение неработающих линий. И вот – резкое затихание: «Добрый
– Ну же, Стокгольм, порадуй меня сегодня! – громко произнес Александр, улыбаясь своими недавно поставленными брекетами. Не настанет дня, когда его зубы не будут вызывать смех.
– Я слышала эту песню лишь раз, – сказала Франциска, смотря на то, как вскочил Александр со скамьи.
– Разве не удовольствие услышать ее снова? Это мой юбилейный пятый раз! – Несмотря на количество раз, Александр знал песню наизусть, поэтому начал петь с первых строк.
– Help! I need somebody-y-y-y-y! – истерично кричал он с улыбкой во все зубы. Его голос был очень похож на голос Леннона, но тут была специфическая изюминка в подростковом ломаном голосе, что было уморительно. А его танцы были отдельным зрелищем: с одной стороны, он обладал пластичностью, но из-за его телосложения создавалось ощущение того, что он ломает себе позвоночник, выгибаясь как каракатица, у которой вовсе отсутствует эта часть скелета. Франциска часто рисовала его в движении, и эти работы почему-то особо хвалила Сага.
Станцевав свой сногсшибательный танец, за которым наблюдали все ученики, стоявшие рядом, он, запыхавшись, уселся на скамью.
– У тебя есть вода? – с трясущейся рукой спросил он у своей подруги.
– Не-а.
– Черт, а-а-а, – тяжело вздохнул Александр, сползая со спинки скамьи. Через секунду он заметил десятки глаз, уставившихся на него со смехом.
– Челюсть подберите! – без агрессии сказал он, питаясь чувством величия над теми, кто не может позволить себе раскрепоститься. Все снова усмехнулись и разошлись.
Он положил руки на живот и полностью говорил своим видом, что усох. А Франциска с улыбкой смотрела на него – она так делала всегда, просто порой добавляя больше эмоций в свою мимику.
– Знаешь, я постоянно думаю об одной вещи… – заговорил Александр.
– О чем же?
– Ты когда-нибудь хотела делать свою музыку, которой бы восхищались миллионы?
– Наверное, но я не музыкант, а художник, это ты гитарист, а я-то что?
Александр и правда играл на гитаре уже на протяжении трех лет, но только еще не был профессионалом.
– Вот именно! Ты художник, а значит, априори ощущаешь прекрасное – ощущаешь искусство!
Франциска закусила щеку, смотря вниз.
– Не могу понять, к чему ты вообще всё это клонишь? – немного мотнув головой, спросила она, въедаясь в него взглядом.
– Я бы хотел создать группу, – тихо ответил он, будто стесняясь своего желания или боясь отказа.
– Хм, но как ты себе это представляешь?
Александр был рад слышать что-то, кроме «нет» или «я не знаю», да и этого бы не сказала Франциска.
– Смотри… – Он сел по-турецки, что означало зародившуюся в нем уверенность. –
В первую очередь, мы определимся с ролями. К примеру, ты вокалистка, а я гитарист, ну и, может, тоже вокалист, не знаю. Затем мы найдем человека, который будет нашим проводником в мир музыки, то есть репетитор по вокалу и гитаре. В процессе мы будем писать собственные песни, найдем барабанщика, а когда наши навыки будут на высоте, мы найдем студию и запишем там песню. Хотя насчет последнего у меня есть другое предложение…– Выкладывай, – строго приказала внимательно слушающая Франциска.
– Мы могли бы поехать в Америку, где у нас будет намного больше возможностей. Быть может, даже именно там найдем кого-нибудь на роль барабанщика, ну а затем запишем то, что будем иметь.
– Вижу, что ты многое обдумал…
После ее слов Александр опустил голову, отчаянно ковыряя слезающую подошву с кед.
– Ты не боишься этого?
«Вот бы у Франциски порой была функция с ответами исключительно «да» или «нет»», – подумал Александр.
– Боюсь лишь потерять контроль, не более.
– Знаешь, нам нелегко признаться в этом, но именно мысль об утрате контроля больше всего притягивает людей, привыкших вечно контролировать себя, людей, подобных нам с тобой. Все цивилизованные народы становились такими, целенаправленно подавляя в себе первобытность… – Александр смотрел на нее, внимательно следя за отсутствием движения ее глаз, направленных далеко в горизонт. – Задумайся, так ли уж сильно мы отличаемся от древних людей, греков, например? С их одержимостью долгов, благочестием, преданностью, самопожертвованием? Сбрось оковы страха потерять контроль, может, его вовсе нет?
Франциска часто углублялась в сознание, проходя сквозь океан гормонов гипофиза, серого вещества, черепной коробки, а затем левитируя, между пространством реальностей. Этот процесс заставлял Александра восхищаться ею.
– Кажется, здесь не нужно лишних комментариев. – Александр с улыбкой встречал долгожданный взгляд Франциски в его сторону.
Ветер подул в них, это было странно во время такого сухого жаркого дня. Он поиграл с их волосами, после чего испарился. Призрак будущего.
Последний урок протекал, словно одно десятилетие, как ни странно, это была история. Вообще, Франциске нравился этот предмет, но скорее интересное мышление о том, что будущее влияет на прошлое. Она много размышляла, зависели ли какие-либо вещи от ее собственных действий на действия прошлых столетий и тысячелетий. Или зависят ли будущие события других людей на ее нынешнюю. «Хорошо, что звонок, прозвеневший через пять минут, меняет мое настроение уже сейчас», – мысленно усмехнулась Франциска, складывая учебник, ручку и тетрадь в портфель.
Выходя из кабинета, она начала немного подтанцовывать музыке в собственной голове. Это были The doors – Break on through. В момент «криков» Джима Моррисона в конце коридора показался Александр. Он прибавил темп и, еще не дойдя до цели, начал громко вещать:
– Откладывал до конца одну хорошую новость…
– Какую?
– Ко мне приезжает Данила, и ты поедешь с ним знакомиться.
– Что? Серьезно?
Они наконец-то подошли друг к другу.
– Да, надеюсь, ты не занята?