Падение проклятых

– Нет, но даже будь я занята, я бы отменила все планы из-за такой новости.

– Пошли, – объявил Александр, метнув головой в сторону лестницы, параллельно взяв рюкзак Франциски с ее плеч. Каждый раз она заявляла о своем нетерпении к этому, ибо зачем ей помогать с тяжестями, даже с такими, как донести рюкзак? Но в душе ей всегда было приятно.

Они дошли до остановки, к которой буквально через минуту подъехал автобус, и с огромным удовольствием уселись на свои почетные задние места.

– А с чего он решил приехать? – неожиданно спросила Франциска. Образ Данилы всегда был размыт в ее глазах, и ей с интересом хотелось узнать про него.

– Просто повидаться со мной, последний раз он приезжал четыре месяца назад. Хорошо, что на этот раз мы не встретим его с мамой и папой, они вечно портят праздник.

Когда он упоминал их, Франциска боялась, что ему тотчас станет грустно. Его голос соскакивал, а вечный фейерверк в глазах сразу угасал. За годы с их знакомства произошло многое. С 9 до 13 лет он числился на занятиях психотерапии. Лилис Брайс стригла с них деньги, словно стригут садовники кусты, превращая их в различные статуи. Из них вышла статуя раздора. Поначалу Александр относился ко всему, как к шутке, как это и было, но потихоньку мальчику усердно начали внушать, что он псих. Галлюцинации ухудшались и становились более страшными, но родители не обращали на это внимание. Вскоре они константно приняли эту позицию, задумываясь о том, что их сын всё выдумал для привлечения внимания. Но повзрослев и не выдержав этих консультаций в ад, Александр решил солгать им, сказав, что всё прошло. Он был рад своему провернутому плану, ибо с ним у Александра появилось много плюсов. Но факта отсутствия профессиональной помощи никто не отменял. Родителям стало окончательно всё равно, а подростковый возраст превратил безразличие в ненависть. Сын не оправдывал их надежд в становлении серьезного человека, а напротив – раздражал своими «аморальными» выходками и любовью к музыке. Франциска удивлялась, как некоторые родители не видят в своих детях потенциал и жажду к определенному делу, пусть оно не соответствует их желаниям, но оно заставляет ваше чадо поистине жить, наслаждаться и созидать.

– Я часто думаю о нем, мне бы хотелось, чтобы мы чаще виделись, – он говорил это постоянно, и Франциска знала, что Данила единственный человек, кроме нее, кто был дорог Александру.

– Совсем скоро ты увидишься с ним, думаю, он уже приехал и ждет тебя дома.

– Да, так и есть.

Из окон автобуса, рассекающего зеленые кроны деревьев, нависающих над дорогой, стала виднеться остановка. Она располагалась прямо перед въездом в район, где жил Александр. Он представлял собой одну длинную улицу, по сторонам которой были расположены дома. Свет там всегда был преломленным из-за высочайших елей, которые, казалось, «разговаривают» с тобой. Выйдя на улицу, в нос бросился свежий воздух, он, естественно, отличался от воздуха в других точках этой местности из-за своей наполненности цветением и влаги. Из-за влаги ночью тут появлялись густые туманы, накрывающие всё живое своими объятиями.

Александр махнул охраннику, который тотчас поднял шлагбаум. Дом Александра располагался в самом центре района, поэтому до него нужно было пройти минут восемь. На этот раз с желанием как можно быстрее увидеть брата они априори пролетели в два раза быстрее. Дом был прекрасен, как и вся шведская архитектура. Большая часть была сделана из стекла, из-за чего кухня и гостиная были у прохожих как на ладони. Темный дуб покрывал оставшуюся сторону «поместья», весь дизайн был очень современен и необычен. Вместо забора была живая изгородь, которая размыкалась на деревянной калитке, покрашенной в зеленый. Дверь в дом была тоже стеклянной, поэтому Александр смог сразу радостно заметить стоящую обувь Данилы в прихожей. Открыв ее, он крикнул его имя, после чего с лестницы послышались шаги. Снимая верхнюю одежду, Франциска повернулась и увидела душераздирающую картину, как Александр несется в объятия к брату. Тот выглядел столь элегантно, что в голову неконтролируемо приходило заблуждение о том, что его образ ты видел в одном из модных французских журналов. На нем была бежевая водолазка, из-под которой слегка вылезала рубашка в голубую клетку, на ногах были коричневые брюки, что туго обтягивал кожаный ремень, посередине которого красовалась пряжка в виде серебряной головы барана. На тонком запястье выделялись аккуратные круглые часики с ремешком из такой же кожи, что и ремень, если только несколькими тонами посветлее. Молодой человек был обладателем каштановых волос, таких же, как и глаза – они были схожи с глазами младшего брата, только у Данилы была особенность в виде угловатого зрачка, это явление называется поликорией. Вместо скул, как у Александра, у него были слегка припухлые щеки, такие же, как крупные губы. Их с братом объединял и идентичный вытянутый нос с острой горбинкой. На ней у Данилы располагались очки, имеющие полукруглую форму и полупрозрачную кофейную оправу. Они немного соскочили от таких резких объятий, заставив этих двоих посмеяться еще сильнее.

– Это моя подруга – Франциска, с ней разговаривай на шведском или английском, – сказал Александр, указывая на нее.

Данила с улыбкой прошелся по ней созерцательным взором и протянул руку.

– Да, можно и на английском, если неудобно, – сказала она на том языке, который упомянула в своей речи, пожав ему руку в ответ.

– Не беспокойтесь, я владею шведским и думаю, вам так будет легче. – Его пальцы были теплыми, даже слегка обжигающими, плюс к еще одному отличию от Александра. Его глаза остановились на запястье только что пожатой чужой руки. Франциска написала там слово «peace».

– Дети цветов? – с интересом спросил он.

– «Занимайтесь любовью, а не войной!» – с улыбкой процитировала Франциска как «Отче наш».

– Саш, у тебя классная подруга! – рассмеялся Данила, повернувшись в сторону Александра.

– Я знаю.

– А еще, уверен, что тебе стоит поскорее посетить свою комнату, там кое-что пребывает в ожидании твоего прихода.

– Что?! – Александр, выпучив глаза, открыл рот и побежал в указанном направлении.

За ним рванула и Франциска, которая тоже была заинтригована словами Данилы. Комната утопала в свете, словно верх маяка. Обои в ней были бордового цвета, около рабочего стола висела доска с фотографиями, сделанными на «Фуджифильм», который Александру подарил папа, на этой доске были фотки и с Франциской, их, как ни странно, было больше всего. Ну а на кровати лежала новейшая гитара, блестевшая от солнца, и проигрыватель с пластинками The Beatles и Jefferson Airplane.

– Даня, ты с ума сошел, я об этой гитаре мечтал больше года! – крикнул Александр, размахивая руками во все стороны.

Было так приятно видеть радость в его глазах, наверное, это было одно из лучших наслаждений.

– Мама мне говорила про это, – сказал Данила, почесывая затылок.

– Не думал, что она вообще обо мне что-то говорит и уж точно чем-то интересуется. Но как ты угадал, подарив ее именно сейчас, когда буквально сегодня мы с Франциской решили создать что-то наподобие рок-группы? Это, конечно, сумасшедшая мысль, не смейся, но всё же.

– Абсолютно нормальная мысль, тем более сейчас это реализовать в принципе легко, вообще, вы не поверите, но когда мне было всего 19, я был знаком с самим Джоном Ленноном, который тогда только начинал свой путь с группой. У них не было опыта, но было много желаний, энтузиазма и труда, ну еще и грибы, но вам этого совсем не надо. Они были также не уверены в себе, и хоть я не являлся их самым близким другом, я видел всё, что с ними происходило, и поверь, они не шибко отличались от вас. Начинайте творить вашу мечту и не слушайте завистников, я верю, что у вас всё получится, – он растормошил кудри на голове Александра. – Пойду приготовлю обед, а вы пока разбирайтесь.

Данила покинул комнату, после чего Александр мигом распаковал пластинки, аккуратно вставив их в приемник. Теперь у Александра есть возможность слушать песни «Битлз» по сто раз, даже не считая. Но сейчас ему больше хотелось испробовать новую гитару.

– Что ты хочешь, чтобы я сыграл?

– Мы вместе сыграем Боба Дилана – The Times They Are Changin, – улыбаясь, объявила Франциска, словно перерезав праздничную ленту в честь открытия их идеи о создании группы. У Александра захватило дух, после чего он взял в руки гитару. Она была сделана для него, поэтому заиграла по всем правилам его капризных пальцев, будто служила ему всю жизнь. Ломаный, но такой искренний голос начал сочиться из его уст, Александр смотрел вбок и изредка на рыжую красавицу. Наступил ее куплет, и нежность ее нот привязала его взгляд надолго. Она никогда не пела, даже моясь в ванной. Но с рождения владела даром птицей – вылетевшим из ее гортани только сейчас. Этот день был чудесным, особенно макароны по-флотски, которые приготовил Данила. Но в цепи времен он не может сменяться без одного момента, который наступил вечером.

Данила уехал в центр после шести, желая встретиться со своими давними знакомыми. Солнце уже село, и Франциске пора выдвигаться домой. Александр уже надевал обувь в прихожей, ибо всегда провожал ее. Но тут она остановила его.

– Слушай, у меня тут есть еще одна безумная идея… – она оперлась о стену, покусывая щеку.

– Ох, день безумных идей мне нравится, говори.

– Я где-то видела, как дают клятвы, делая порез на руке… Мне показалось это интересно применимо к нашей мечте…

– Ты предлагаешь дать клятву? – Александру нравились вещи наподобие этой.

– Да, почему бы нет?

– В какой раз убеждаюсь, что работа твоего мозга самая необычная… – Он направился на кухню.

– Ты куда? – Догнав его, Франциска увидела у него в руках кухонный нож.

– Думаю, этот достаточно острый.

«Тогда, подойдя к нему, я взяла нож, я так жаждала сделать это самой, безрассудство во мне восторжествовало. Он посмотрел на меня, и я видела, что ему было страшно, как и мне. Это не походило на эмоции, которые испытывали герои, о которых я читала ранее. Я до сих пор гадаю, что это был за случай и что он значил во всей истории…