Падение во грех

Со всех сторон послышался громкий, издевательский смех. Мои же губы сложились в привычную, немного ироничную ухмылку. Что, думаете, победили? Как бы не так!

– Что, сами уже ничего придумать не можете? – проговорила я с презрением. – Своих мозгов не хватает, новых издевательств не можете придумать, решили переложить работу на плечи бедного животного? Так обратитесь ко мне, я с удовольствием дам пару советов.

Наверное, они бы набросились на меня, но тут прозвенел звонок, и им всем надо было идти на урок. У меня же урока не было, и я наклонилась к серой кошке. Животное испуганно забилось в тёмный угол. Я аккуратно поднесла руку, и кошка робко обнюхала её. Я стала её гладить, успокаивая. Бедное животное… неизвестно, сколько она просидела в моём шкафчике. Вот ведь глупые люди… животные, конечно, не в ответе за их поступки.

Вдруг я почувствовала, что на меня кто-то очень внимательно смотрит. Я обернулась. Это оказалась девочка, маленькая, хрупкая, болезненная. У неё были тёмные волосы, подстриженные, как у мальчика и огромные серые глаза, в глубине которых застыло какое-то затравленное выражение. Но сейчас они смотрели на меня просто с восхищением.

– Ты… – робко проговорила она и сразу же замолчала, опустив голову.

«Боится общаться, боится людей… наверняка, тоже изгой» – подумала я.

– Что такое? – ласково спросила я, положив руку ей на плечо.

– Ты… такая смелая… – робко и восхищённо проговорила она.

Я улыбнулась. Вдруг почувствовала что-то пушистое – это кошка тёрлась мне об ноги. Я взяла её на руки, поглаживая.

– Какая милая… – проговорила девочка, глядя с нежностью на животное. – Мне бы хотелось такую….

– Можешь взять? – доброжелательно спросила я.

Девочка опустила голову.

– Думаю, могу… – проговорила она с сомнением. – Наверное….

Я улыбнулась и передала кошку ей. Вот так мы и познакомились с Ханой.

Я была права, и Хана была изгоем. Одной из тех, вечно забитых, робких девочек, мишенью для издевательств. И она так и не научилась противостоять окружающим, позволяя другим отыгрываться на себе за их собственные обиды.

Хане не помогли даже мои уроки, и тогда я взяла её под свою защиту. Мы были подругами, но от Ханы мне почти не было пользы. Я была сильной, она была слабой. И не могла помочь мне.

Мне помогала обычно Кэсси. Она была единственной, кто утешал меня, когда я плакала, а не убегал из дому, как мой отец и не валился с головной болью, как моя мать. Она поддерживала меня, когда я переживала из-за своего дня рождения или из-за того, что Эрик теперь уделяет столько внимания Сателле… милая, весёлая птичка Кэсси! Она так умела сочувствовать чужому горю… так умела помочь, поддержать… так умела понимать любые обыкновенные проблемы… может быть, поэтому она всем была так нужна?

Когда-то давно Кэсси тоже была изгоем. Но потом решила, что все её проблемы из-за её собственного отношения к людям и переменилась. Эх, Кэсси, Кэсси! Не всё так просто… не для всех….

Но, почему-то, у самой Кэсси всё получалось, и её все любили. Вот и сейчас… моя рыжеволосая подруга направлялась к нашему столику … в весьма странной компании.

Одна из них – высокая девушка с короткими волосами цвета ярко-красной меди, со строгим, мрачным взглядом карих глаз. В школе её не особо любили и на этот раз я, как ни странно, была на стороне большинства

Тина Стоун – так звали её – была ужасно правильной и принципиальной. Она была горда, но вся её гордость держалась на уверенности в том, что она поступает, как нужно. Она была любимицей учителей, но ученики её ненавидели. Однако Тине, похоже, было всё равно. Она отлично училась и думала только о поступлении в колледж, всегда была в учёбе первой. Она всегда и во всём была аккуратна, и железно соблюдала правила. Если кто-то их нарушал, учитель запросто мог узнать всё от Тины. Специально она никогда не бегала и не жаловалась, но если её кто-то спрашивал – выкладывала всё всегда обязательно. Таковы были её принципы.

Ненавижу таких вот правильных людей. Какое им дело до того, что кто-то поступает не так? Почему они навязывают своё мнение другим? Они считают, раз поступают по правилам, значит они непогрешимы и всегда правы. Они не могут понять, что сами правила просто глупость….

Вторая девушка – красивая, накрашенная блондинка с модной причёской и маникюром. Её голубые глаза были почти незаметны среди густо-накрашенных ресниц. Она не шла, а словно выступала, как принцесса, изредка бросая кокетливые взгляды на мужскую половину кафетерия.

Это была Мэрил Бьюти – красавица, модница, лидер команды болельщиц, в общем, типичная представительница королев школы, которым все завидуют и которых я находила просто пустышками.

Они те – кто устраивают истерику из-за сломанного ногтя, кто часто поддерживает свой авторитет за счёт унижения других. В фильмах таким подобным героиням часто отводится отрицательная роль, но им, тем не менее, все завидуют и в итоге часто какая-то незаметная, скромная главная героиня становится подобной всеобщей любимицей и королевой. Я же считала, что завидовать тут нечему. Королевы школы презирали меня, ну, а я презирала их и вовсе не стремилась быть на них похожа. Пустышки, думающие лишь о моде, вечеринках и о парнях. Нет уж, избавьте меня от этого....

Вообще, я не хотела бы общаться ни с одной из тех девушек, что моя наивная подруга так упорно тащила к нашему столику. И, судя по всему, они в-общем-то тоже.

– Боже мой, Кэсси! – вскричала Мэрил наигранно испуганным тоном. – Ты что, общаешься с этим отстоем? – она презрительно потянула носом воздух, словно от нас с Ханой исходил неприятный запах.

Хана вся сжалась, в её глазах пробежала боль и забитое выражение. Я успокаивающе похлопала её по коленям под столом и презрительно улыбнулась Мэрил.

– В самом деле, Кэсси? – обратилась я к своей подруге, которая выглядела так, словно жонглировала хрупкими хрустальными тарелками. – Ты что, общаешься с этим отстоем? – я обвела рукой Мэрил и Тину.

Тина лишь нахмурилась, но, как и прежде, не произнесла ни слова. Это было выше её достоинства. А вот Мэрил просто вспыхнула от гнева.

– Ты что только что сказала, идиотка? – проговорила она, не найдя более оригинального слова, чтобы обозвать меня. – Я самая популярная в школе!

Я передёрнула плечами, продолжая презрительно улыбаться.

– Вот именно это и есть самый самый самый самый самый настоящий отстой, – проговорила я очень медленно. – Я просто на сто процентов в этом уверенна.

Не знаю, чем бы это кончилось, но тут вмешалась Кэсси:

– Пожалуйста, пожалуйста не ссорьтесь, – примирительно сказала она. – Нам же нужно вместе отрепетировать пьесу….

– Это какую такую пьесу? – вскинулась я. Мой голос отливал холодком.

Но на Кэсси это никак не подействовало. Голубые глаза вспыхнули от восторга, и моя яркая канареечка тут же начала быстро щебетать: