Падший
Шрифт:
Он облизнул губы и поднял руку. Каринна вздрогнула, прежде чем он убрал волосы с её плеча и потер её затылок над кожаной лентой.
Инстинкт требовал драться с ним, даже если он схватит её за горло.
Он намотал цепочку на руку и поднял руку, заставив её подбородок подняться. Не резко, но достаточно, чтобы проявить контроль. Она сглотнула, и заставила себя вдохнуть, преодолевая давление ошейника. Его губы нежно скользили по натянутой коже её горла, пока его зубы не впились в неё.
Она вскрикнула, прижав ладонь к его груди, чтобы оттолкнуть его. Он не двинулся. Вообще не пошевелился.
Каринна выпрямилась, ошеломленная его действием.
Укус смягчился до сосания и лизания, а его тяжелое дыхание и тихий рычащий стон посылали рябь удовольствия прямо в её бедра.
— Я хочу наказать тебя, — прошептал он. — Не потому, что ты плохая. Я думаю, что ты хочешь, чтобы я это сделал.
Она не могла ответить, потому что ошейник всё ещё стягивал горло. Пока не стала.
Он прижался бедрами к её бедрам, его эрекция увеличилась, прижимаясь к ней.
— Я не могу лгать, я тоже хочу. Мне тяжело, от одной мысли о тебе у себя на коленях.
«Пошел ты». Слова застряли у неё в горле, как пушка, готовая выстрелить.
Уткнувшись лицом в её шею, он отпустил её руку, и его рука скользнула вниз.
«Пожалуйста нет».
Его лицо отодвинулось, и Каринна сосредоточилась на тенях на стене. Что угодно, лишь бы не думать о том, что он собирается делать дальше.
— Посмотри на меня.
Она коротко покачала головой, а ошейник на её шее натянулся сильнее.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.
Её глаза нашли его. Напряженные. Прожигают дыры в её голове.
Когда его палец водил вверх и вниз по её клитору, он словно изучал её.
Каринна с трудом удерживала себя в вертикальном положении. Она схватилась за ошейник единственной свободной рукой. Колени превратились в пудинг, она скользнула вдоль двери, но вздрогнула от тугого рывка цепи.
Последнее, что ей было нужно, это слова Литы: «Ты обещала мне, Рин. Ты обещала отомстить. Хватит быть упрямой ослихой. Уступи ему».
Её веки отяжелели, мышцы покалывали и дрожали. Она открыла рот, чтобы набрать побольше воздуха.
«Любой ценой», — сказала она себе несколько месяцев назад.
Напряжение ошейника ослабло, и обе его руки схватили её лицо, когда она начала задыхаться. Его губы накрыли её, и Каринна растворилась в нем.
— Ты не представляешь, что делаешь со мной, — сказал он ей в губы. — Потребность причинить тебе боль и доставить тебе удовольствие. Не знаю, чего я хочу больше.
«Поцелуй его, — пронеслись слова Лолиты в голове. — Не подведи меня».
Каринна ответила на поцелуй. Легкая боль пронзила её кожу головы, когда он запустил пальцы в её волосы и прижал её лицо к своему, его поцелуй был одновременно яростным и собственническим. Она вскрикнула, когда он схватил её между ног всей ладонью и сжал.
— Если снова попытаешься уйти, твоё наказание будет заключаться не только в привязывании тебя к кровати. Ясно?
Все, что она смогла сделать, это отчаянно кивнуть.
Ксандр отступил,
дергая цепь, которая тянула её вперед.Стиснув зубы, как хороший питомец, она последовала за ним вверх по лестнице.
***
Каринна почти не сопротивлялась, когда Ксандр повел её обратно в её комнату. В некотором смысле её уступчивость чертовски раздражала его. Ему гораздо больше нравилась дикая кошка, которая захватила его с первого взгляда.
Тот факт, что она уступила ему, означал, что она больше, чем просто следовала своим инстинктам и всё ещё хотела попасть в клуб. Бл*ть.
Он не мог позволить ей уйти. Ещё нет. Не тогда, когда Джимми и другие будут переворачивать весь город кусок за куском в её поисках. Она попадет прямо в их объятия, если они каким-то образом догадаются, что она сестра неуловимой Лолиты.
Она бы с радостью побежала за ними.
Оказавшись в комнате, Ксандр развернулся и, сжимая цепь, попятился к кровати. Он поставил её перед собой.
С наклоненным вниз лицом она, казалось, изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза. Он поднял её подбородок и провёл большим пальцем по её нижней губе, загипнотизированный, когда палец вошел в её приоткрытый рот.
Моргнув, чтобы избавиться от наваждения, Ксандр дернул цепочку, заставляя её лечь на кровать.
— Руки вверх.
Она откинулась на подушки, и он не мог не улыбнуться, когда её верхняя губа скривилась от отвращения. Застегнув манжеты на всех конечностях, он сел рядом с ней. Все ещё глядя на нее, Ксандр потянулся в сторону и взял ломтик авокадо с тарелки, которую он поставил на тумбочке, прежде чем побежать ловить её у входной двери.
Кончик авокадо скользнул между её мягкими пухлыми губами, и он не мог не облизать свои, прикованный к её рту. Её брови нахмурились.
О, да. Он наблюдал, как она ела грёбаное авокадо последние десять месяцев. Её челюсть скривилась, пока она жевала в медленном, неохотном темпе, прежде чем она сглотнула.
Он поставил тарелку себе на колени, взял небольшой кусочек сыра моцареллы и поднес к её рту.
— Я могу сама есть.
— Не со связанными руками.
Небольшой кусочек сыра проскользнул ей в рот, и она уставилась в потолок, пока жевала его, раздувая ноздри — вероятно, разозлившись.
Он ухмыльнулся и продолжил кормить её авокадо и сыром, а также помидорами, базиликом и хлебом, которые он для нее приготовил. Все продукты, которые он видел, как она ела в тот или иной момент, и все же, она никогда не показала и грамма удивления. Она не сказала ни слова, об этом совпадении, словно он знал, что она предпочитает есть.
— Не совсем то, что я ожидала от «Жнеца».
В её тоне прозвучала нотка насмешки.
— Ты бы предпочла голодать?
Ее челюсть сжалась.
— Нет.
— Как тебя зовут?
Её суженные глаза подсказали ему, что его ждет еще один раунд упорного перетягивания каната.
— А тебя?
— Оно на кончике моего языка. — Он облизал губы и ухмыльнулся. — И когда ты заслужишь право выкрикивать моё имя, я дам тебе его. А пока, можешь называть меня Хозяином.
— А ты можешь называть меня сукой, которая никогда не назовет тебя Хозяином.