Падший

Пока Татуированный разворачивался для тяжелого удара в стиле Майка Тайсона, я быстро схватил с бара стоявшую там бутылку и смачно зарядил придурку в голову, заодно оттолкнув его ногой. Удар снова отбросил человека в сторону, прямо к стене, по которой он сполз на пол, как куча дерьма, и затих. Один выбыл. По крайней мере на время. Отлично.

А вот Кожаный отступать не собирался. Он продолжал двигаться с ножом ко мне.

Все происходило в тишине, которую нарушали только звуки сопения, кряхтения и рычания. Странно… В человеческих фильмах герои во время драки ведут забавные беседы. Бросают колкие фразы, блещут умом и сообразительностью. Выходит, верить фильмам нельзя. Последнее, о чем я думал в данный момент, это как бы выдать нечто остроумное или супер-мега-крутое.

Кожаному хватило остатков мозгов не стараться воткнуть в меня лезвие, но он активно пытался им полоснуть соперника. Его рука размахивала то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Он хотел застать меня врасплох, чтоб сделать несколько ощутимых порезов и вынудить истечь кровью.

Я парировал его удары, иногда позволяя резануть меня по предплечью или плечу. Правда без особого результата. В том смысле, что со стороны, казалось, будто лезвие прошлось по рукаву куртки, но на самом деле, я успевал повернуть конечность так, что нож просто скользил по ткани.

А вообще, внутри меня вдруг проснулся азарт. Стало даже весело. Это как раз то, чего мне не хватало — возможность проверить своё новое тело в реальной переделке. Уже очевидно, вокруг моей персоны происходит какая-то лютая дичь и есть подозрение, дальше будет только хуже.

Сначала я знакомлюсь с очень странным патологоанатомом, потом нахожу тело суккуба, убитого способом, о котором кто-то из смертных последний раз слышал веков этак пять назад. Затем в моем окружении возникает Пифия, которой просто до задницы нужен тот самый странный патологоанатом. А теперь — эта троица агрессивных придурков, которых кто-то весьма хитрожопый, но не очень сообразительный, отправил за мной.

При этом находимся мы в человеческом мире и развернуться в полную мощь я не могу. Вернее могу, но последствия будут весьма поганые. Боюсь папа не оценит высокий уровень моей самозащиты. Снова начнётся нытье о неприкосновенности смертных. В общем, как говорил один весьма разумный пингвин:«Улыбаемся и машем! Улыбаемся и машем!» В данном случае, продолжаем решать вопросики мордобоем.

Кожаный старался изо всех сил. Он пыхтел как паровоз, истекая потом, но продолжал бросаться на меня снова и снова. Уморился, бедненький.

Лицо его кривилось от злости и шло красными пятнами вперемешку с белыми. Играть с ним — одно удовольствие. Готов поспорить, если я начну периодически по-настоящему пропускать удары, он так и будет скакать вокруг меня взбесившимся орангутангом, пока не умрет от старости или инсульта. В конце-концов, слишком сильная нагрузка на сердце и сосуды…Не жалеет себя человечишка. Совсем не жалеет.

А потом мне стало любопытно, что чувствуют люди, когда им наносят физический урон. Поэтому, когда этот придурок сделал очередной рубящий удар сверху вниз, я в моменте движения подставил правую руку, толкнув ее вперед, и буквально насадил родную конечность на нож. Лезвие глубоко вошло прямо мне в ладонь. Это было… Хм… Впечатляюще. Впервые я ощутил, как мое (пусть временное) тело прошила непривычная боль. Будто одновременно ударило током и внутри разорвалась маленькая бомба.

Так… Достаточно… Вечеринка перестаёт быть весёлой. Пора заканчивать. К тому же, Петрович, начал нервничать.

Он, конечно, оказался вполне разумным человеком. Убедившись, что его помощь станет лишь помехой; поняв, что я реально не боюсь, не ссу и вообще чувствую себя вполне комфортно; опер просто схватил бармена за шиворот и затолкал бедолагу за барную стойку, чтоб пацан случайно не пострадал. Сам капитан держался в стороне, под ноги не лез, но при этом, судя по мелькнувшему в его руке телефону, успел вызвать подмогу в виде «коллег». А мне совсем не улыбается продолжать представление на глазах у других ментов. Не все из них так разумны, как старший опер.

Я принял решение, что настало время опустить занавес, и нанес Кожаному ошеломляющий удар левой рукой в челюсть. Затем повернул правую руку, посмотрел на нее. Нож по-прежнему торчал в моей конечности и он мне мешал. Я снизил болевой порог, а потом резко выдернул лезвие.

В этот момент на меня бросился очнувшийся Татуированный. Очень настойчивый парень. Ему хватило буквально пары минут, чтоб поваляться возле стены, прийти в себя и снова вступить в драку. Впрочем, уверен, такая потрясающая живучесть и непробиваемая шкура носорога — результат того самого воздействия неизвестного кукловода. Пока неизвестного…

Я резко присел, а потом, не думая ни секунды, с силой вогнал только что освобождённое лезвие придурку глубоко в бедро. Взвыв от боли, он упал на бар. Тут же сверху ему прилетел мощный удар по башке от Петровича. По-моему, опер использовал еще одну бутылку.

Пока Татуированный тряпочкой сползал по барной стойке, а Кожаный тряс головой, сидя на полу, Третий пришел к тому же выводу, что и я совсем недавно. Он понял, вечеринка окончательно вышла из-под контроля, развернулся и рванул прочь из бара.

Я был прав. У парня самая сильная воля. Значит, ответить на мои вопросы сможет только он. Два его товарища слишком глубоко пустили в себя постороннего. Там вообще можно ничего не спрашивать. Они скорее всего просто-напросто не вспомнят последние несколько часов своей жизни. А вот Третий… Он может быть полезным.

Чтоб настолько основательно влезть в головы смертных, кукловод должен был оказаться рядом с ними. На расстоянии это невозможно. То есть, я могу выяснить, с кем эти придурки встречались перед тем, как увязаться за нами, и могла ли конкретно эта черная «Тойота» ночью быть в лесу.

Поэтому, не долго думая, я кинулся вслед за человеком, намереваясь его догнать и хорошенько тряхнуть на предмет информации.

Третий выскочил из бара, затем, не оглядываясь по сторонам, побежал к машине. Он даже успел в нее забраться и завести. Но…

Вот и еще одно «но». Я оказался быстрее, чем он рассчитывал. Сходу, не останавливаясь, подскочил к тачке, сжал кулак, а потом подпрыгнул и в полете зарядил им в окно. Да, пришлось немного укрепить кости, суставы, кожу тоже. Но эффект вышел, что надо. Стекло в одно мгновение разлетелось мелким крошевом.

Не тратя время на пустые разговоры, я вскочил на подножку, влез в салон через разбитое окно, а потом, ухватив Третьего за шиворот, вытащил его на улицу. Точно так же, через окно.

Человек повис у меня в руках, словно тряпичная кукла. Его, видимо, от стресса, страха и пережитого вырубило. Он на самом деле отключился. Либо, как вариант, закончилось воздействие кукловода и жизненные силы Третьего резко тоже закончились.

По крайней мере, выглядел он бледным, молчаливым и расслабленным. Расслабиться это вообще хороший способ не ушибиться об асфальт, когда тебя рывком вытаскивают из машины. Предполагалось, что Третий вывалится и скромненько ляжет возле моих ног.