Падший

– Эх, ещё бы заставить стрелять его без перезарядки потоком летящих болтов, – разошёлся я – и не только на словах.

– То как? – проявил заинтересованность не столько и не только Рийом, сколько Гийом, озаботившись защитой челна, как капитан.

– Да вот тут, сбоку к самострелу, не мешало бы приделать одну шестерёнку.

– Чего-чего? Что-что? – проявили неподдельный интерес гномы. Даже Жийом. Гномы и без вожаков знали, что им должно делать и как себя вести во время полёта – экипажу следить за исправностью челна, а отряду воинов отбивать выпады дроу, продолжающих донимать нас издалека.

– Такой… вращающийся зацеп, который будет самопроизвольно натягивать вновь спущенную тетиву, – снова пришлось мне нарисовать его и показать, куда следует приладить, и как, а также, что необходимо соединить со спусковым механизмом – то есть заменить его ручкой, как у мясорубки. – И стрелы тоже не мешало бы подавать лентой или на засеченной для них доске. Что скажешь, Рийом? Справишься?

– Да, давай, брат, выручай, – подхватил мою затею Жийом.

Гномам пришлась по душе моя идея со стреломётом. А пока бортмеханик кумекал, я решил опробовать в деле нашу с ним подвесную систему к самострелу.

Дроу ждал очередной сюрприз – точность моей стрельбы выросла в разы – едва ли не каждый третий болт поражал их, и у гномов по бортам челна с самопалами отпала надобность отражать аналогичным образом нападки противника. Зато мне досталось от дроу.

Не вращайся у меня подвесной механизм, наездники на архонтах давно бы превратили меня в ежа.

– Рийом, – вскричал я, соскочив на палубу из подвесного механизма самострела.

– Да, падший, – отвлёкся гном на меня о того, что начал там клепать, и насколько я понял: жалкое подобие на шестерёнчатый механизм из того, чем они скрепляли доски, что я бы даже гвоздями или скобами не обозвал с большой натяжкой.

– Мне нужен щит для защиты – и не один. Поторопись! Потом будешь клепать стреломёт!

Вместо себя, Рийом удружил мне толкового гнома, назвав Дийомом. Хотя я бы его и вовсе обозвал начиная с буквы "И".

– Куда тут чавой мастырить, падший?

– Щит, – пояснил я.

– На спину?

– И на лоб тоже!.. Да не мне, Дийом!

– А куда?

– На самострел, – пришлось мне пояснить, что ему придётся в щите сделать отверстие, куда следует закрепить самострел, а также щель для ведения стрельбы стрелком.

В общей сложности понадобилось четыре щита, чем Дийом удивил меня. Ну, на то и гном – не лишён ума. Так что зря я грешил на него. Он сбил щиты таким образом, что они складывались над стрелком домиком-треугольником. И щель, из которой меж ними торчал самострел, не пришлось выбивать секирой в щите и портить. А снизу, к данной защитной конструкции в качестве пола под ногами, крепился четвертый.

Забравшись внутрь защитного корпуса, я понял: стал практически неуязвим для наездников дроу. Они могли достать меня, если только сумеют угодить в щель меж щитами. Зато теперь и я мог реагировать исключительно на них, когда они попадались у меня в прицельной щели, что улучшило мою стрельбу – отныне едва ли не каждый второй болт, так или иначе, достигал цели, задевая либо архонта, либо наездника.

Всякий раз, когда мой выстрел был удачным, из-за щитов до меня доносились ликующие возгласы попутчиков. Магомед даже считал сбитых мной дроу.

– Адын!.. Дыва!.. Тыры!.. Чэтыры!.. Пят, Арол!

– Понял. Рисуй звезду, Магомед!

– Где, Арол?

– У себя на лбу!

– Вах, зачем на лоб, Арол, да мой, да?

– Это я так шучу. На щите, Магомед!

– А чем, Арол?

– Пальцем! Тебя учить, чем ковырять, и как?

– Нет.

Магомед немного перестарался, зацепив секирой по корпусной защите, и я выглянул из-за неё.

– Какая-то звезда у тебя не такая, – озадачил меня Магомед. – И больше подобна на крест! Но может оно и лучше, да? Я так думаю, а ты как, Магомед?

– Они так горят в небо, Арол! Я много видеть их за своя жизнь! – выковырял Магомед дырку по центру перекрестия лучей.

Постреляв ещё немного, и от души, я практически в одиночку заставил стаю наездников на архонтах оставить нас, на некоторое время, в покое. И покинув подвесной защитный механизм к самострелу, дал возможность гномам почувствовать себя на моём месте в качестве аса-стрелка.

Как дети, честное слово. Меж ними едва до драки не дошло. Но ими и без меня есть, кому командовать. Разглядывая шестерёнку Рийома, прилаженную к самострелу за изогнутую ручку, я потянул за неё, вращая, и тетива самострела затренькала. Не шарманка, но вроде бы тетива натягивается при спуске раз за разом. Пока не порвалась.

– Надо бы доработать – разработать новый вид прочной тетивы, Рийом. А затем подумать, как подавать стрелы бесперебойно.

Смахнув рукавом пот, проступивший на волосатом лице, гном призадумался над очередной дилеммой заданной мной ему; сам закипел, как его жаровня с углём, раскрасневшись точно вареный рак. Даже шлем смахнул, и лишний доспех скинул, оставаясь в кольчуге.

Назад к корабельному самострелу я уже не возвращался, гномы сами выбрали стрелка. Их выбор пал на эльфов при нас, и за дело взялась Линара.

– Тебе понравиться, – заверил я её, озадачив следом дополнительно Рийома. – Не мешало бы увеличить рычаг в качестве лука, а также длину опоры для самострела. И болты довести до размера дротиков. Тогда можно обойтись без стреломёта. Но зато придётся поставить такие подвесные самострелы хотя бы ещё на носу и по обоим бортам. И чтоб вращались под определённым углом.

Гномы были готовы бросить все силы на создания моих задумок, когда идиллия для нас закончилась, толком и не начавшись.

– Хоронись! – закричал во всю глотку Гийом.

– Что стряслось? – оглянулся я на капитана.

– Пока ещё ничего, но…

Чёлн тряхнуло при ударе в днище. Нас зацепили. Но кто и чем? Стряхнув с себя труху от выломанных досок в палубе, я выглянул из отверстия в днище.

– Истуканы, чтоб их!

– Древлины… – заметались по палубе "пассажиры". Да бежать некуда, и спастись всё равно никому не удастся.

– Чьи это исполины? – заинтересовали они меня. – Трилесья или…

– Стражи Мраколесья, – выдал эльф из сброда при нас.

И сказал так, будто загодя похоронил всех нас.

– Мне нужен ваш волшебный камень, Гийом!

– Много?

– Мешок!

– Так не пойдёт, падший!

– Тогда приготовься к смерти! Ты с чем, предпочтёшь расстаться, Гийом: с жизнью или с мешком угля?

Прикинув быстро дивиденды, гном согласился: мешок стоит меньше его жизни и воздушного челна. Тем более что последовало очередное точное попадание в чёлн, и у нас, валуном, выломило край борта.