Пагода журавлиного клёкота

– Вам дача не понравилась? – спросил меня хозяин.

– Нет, – откровенно признался я.

– Но в доме есть даже камин, – заметил хозяин.

– Дом сделан великолепно, – пытался успокоить я его, – но место выбрано неудачно. Конечно же вы её продадите, не расстраиваетесь. Кто-нибудь купит её, дом не может не понравиться. Но у меня другие требования к тому месту, где я собираюсь жить летом.

– Какие же? – поинтересовался он.

– Вам мои требования покажутся чудаковатыми, но я ищу то, что мне нужно.

– И всё же, – настаивал заинтригованный хозяин, – что отвечает вашим требованиям? Я мог бы кое-что подправить у себя.

– То, что дача расположена на склоне горы, это хорошо, но только вот она находится не на том склоне, где вам нужно было её построить. Лучше всего подошёл бы восточный или южный склон, а лучше всего – юго-восточный. Дело в том, что всё в наше жизни определяют знаки или цифры, которые влияют на нас также, как стороны света. Есть знаки, вернее, цифры: три, пять и один. Это мистические знаки. Но даже просветлённые люди древности, а также современные мыслители редко понимали их сущность и значение. Три – на востоке, и на юге – два, всего будет пять. Один – на севере, четыре – на западе, всего будет столько же. Там, где есть, как говорят китайцы, знаки «у цзи», там и рождается число пять. Знак «у цзи» состоит из восемнадцати дней и строго зависит от времени сезона. Таких знаков в году двадцать. Каждая такая десятка из них формирует особого человека, когда в нём формируется зародыш нового человека, то есть, происходит как бы его перерождение. В осенне-зимний период рождается в нем Человек Инь, а в весенне-летний – человек Ян. Так что в течение года мы дважды меняем своё лицо и свою душу. То, что нас привлекает осенью и зимой, совсем не интересует весной и летом. Мало кто обращает на это внимание. Поэтому весенне-летний период для человека самый значительный, за это время он насыщается положительной энергией. Поэтому так важна для человека дача, где он мог бы уединиться на природе и отдаться своему внутреннему росту. В том и состоит весь смысл энергетического накопления. А символика этого накопления такова: три, пять и один – творящая Триада, то есть, небо, земля и человек, пять стихий и единая пневма, впоследствии образующая внутреннюю пятерицу и триаду, свой внутренний микрокосм человека. Как говорили древние даосы: «Соединились «три семьи», и зачато дитя. Дитя – это Одно, объемлющее истинную пневму, или иными словами, ту энергию, которая нас питает. Если питаться этот энергией десять месяцев, то в нас созреет, как бы это точнее сказать, некая субстанция, которою можно назвать нашей жизненной силой, нашим характером или нашим самочувствием, его также можно назвать неким зародышем нашего обновления. Каждые восемнадцать дней мы меняемся, становимся другими, потому что время, место и наша жизнедеятельность, включая наше потребление, то, что мы едим и чем дышим, и вступит в новую более совершенную основу.

– Это всё вы рассматриваете с позиции Фэн-шуй? – спросил меня хозяин.

– Фэн-шуй – это конфуцианская система мироустройства, я же вам говорю о даосской И-Цзинской системе миропознания по «Книге Перемен». Кроме того, три, как символическое число стихии дерева, зарождающегося Ян находится на востоке, а два – число стихии огня, как развитого Ян, рождается на юге. Их сумма как число положительной пневмы равна пяти. Но пять также и число земли, как центр и единение отрицательной и положительной энергии. Один – число воды, как развитое Инь находится на севере, а четыре – число стихии металла зарождается на западе. Их сумма опять же даёт число стихии земли – пять. Сейчас вы понимаете, что на вашем участке доминируют стихии металла и воды, и не хватает стихии дерева и огня, что может угнетать не только растения, но и человека.

– Понятно, – кивнув, сказал хозяин дачи, – сейчас я понял, почему мне так трудно продать эту дачу. Многие люди тоже приезжают, смотрят её, но не покупают.

– Это естественно, – заметил я, – ведь все ищут себе место под солнцем, а не в тени.

Простившись с хозяином, я отправился осматривать третью дачу. В этой части местности рельеф из равнинного переходил в холмистый и горный. Моя машина стала преодолевать подъёмы и спуски, настроение у меня сразу же улучшилось, перспектива расширилась. Я понял, почему так мужчины рвутся в горы, с высоты горы лучше обозревается весь мир. В моём сердце рождалось предчувствие и предвкушение того, что я найду то, что мне нужно. Местами открывалась изумительная панорама на долину, в которой лежал наш город и бегущая на запад река, разделяющая густонаселённые районы. Извивающаяся серпантином дорога приближалась почти к отвесным скалам. Вот бы там свить своё гнездо, и с высоты птичьего полёта любоваться всей этой прекрасной панорамой, подумал я. Вскоре город виделся уже далеко на юго-востоке, а на юге и юго-западе простиралась огромная равнина, покрытая лесом.

Когда я прибыл к местонахождению дачи, меня поразила открывшаяся картина. С севера и северо-запада нависали над местностью почти отвесные скалы, а с востока до запада внизу простиралась огромная равнина полуобжитой и необжитой природы. Здесь имелось всё, что было мне нужно, даже больше моего ожидания. Я сразу же влюбился в это место. Но когда я увидел весь участок дачи, то испытал самый настоящий шок. Это почти являлось тем самым местом, где я уже побывал во сне или наяву, и имел встречу с монахом Вэйем. Некоторые детали, так или иначе, совпадали с тем, что я уже видел. Весь участок лежал как бы на ладошке самого Господа Бога, обращённой к солнцу. На вершине холма стоял сам дом, довольно большой и старый, сам склон спускался к юго-востоку и имел три каменные террасы. С севера участка возле самого дома росла огромное густое дерево рябины. Рядом с эти деревом, между домом и высоким забором, за которой поднималась скала, был тот самый небольшой закуток, куда я попал тогда, очутившись в волшебной стране, и где искупался в Серебряном озере. Правда самого озера там не было, а вместо озера росли два дерева: сирень и черёмуха, а не месте источника, бьющего из скалы – чахлое сосновое деревцо. Затем выходила терраса, засаженная горохом, который во сне казался мне бамбуком. Росло какое-то растение с большими широкими листьями, похожее на карликовую пальму, несколько кустов помидоров, три или четыре капустных ростков, грядка цветов и огромный куст белой розы, а рядом с ним чуть ниже – жасминовый куст. Внизу следовала вторая терраса, где росло ещё одно такое же растение, похожее на пальму, рядом с пятью ростками кукурузы, несколько кустов георгинов и глицинии. На третьем ярусе располагалось картофельное поле окаймлённое сливовыми и персиковыми разросшимися деревьями, переходящими в заросли высокий вишнёвых кустов и в небольшой яблоневый сад. Дальше сад обрывался очень крутым склоном и внизу виднелась зелёная долина, рассечённая надвое широкой рекой. Всё это было именно то, что привиделось мне во время моего забытья. На первой террасе стояло раскладное кресло, с прислонённой спинкой к стене дома, с которого можно было видеть сложенный из камней очаг второй террасы.

Я сел на кресло и сказал пожилому хозяину дачи, очень интеллигентного вида:

– Я был уже здесь во сне, и мне очень нравится ваша дача. Я бы её купил за любые деньги, но я не богат, и если я её не куплю, то очень расстроюсь. Здесь бы я был по-настоящему счастлив.

Конец ознакомительного фрагмента.