Пак ЮнМи и мировое правительство
Шрифт:
– Слушаюсь!
ЮнМи с СоХён поднялись на крыло полузасыпанного барханом аэробуса. Из самолета между тем выходили все прятавшиеся там от жары.
– Внимание!
– Объявила ЮнМи, - начинаем процесс эвакуации по коридору в пещере. Всем взять свои личные вещи, особенно документы, и пледы. Сейчас вам дается пищевой концентрат из аварийного пайка, его нужно съесть и строиться парами у входа в пещеру.
– Ти-и кто ващ-щ-щ-е такая, - заплетающимся голосом завопил один из пассажиров, жирный неприятный на вид блондин. Судя по речи, он добил остатки своей заначки с алкоголем и сейчас ощущал острую
Виктор еще только собирался вмешаться в этот диалог, когда это сделал Эйба. Он хватко подскочил к «Фоме неверующему» и от души треснул его лопатой, - Тебе что сказано? Строиться для получения еды. Жрать не хочешь, иди голодный, - этот спич сопровождался еще парой хороших ударов по спине лопатой (мысль Эйбы при этом: «правильно меня все время спрашивали, не забыл ли я ее. Полезнейшая вещь!»)
Лопатный аргумент оказался весьма весомым, пассажиры без споров потащили свои вещи и пледы, начали строиться. СоХён из мешка, до этого бывшего собственностью Эйбы, перекладывала пищевые кубики на подносы стюардессам для раздачи пассажирам.
Через пару минут ЮнМи вошла в пещеру (все прекрасно знали, что она совсем недлинная и заканчивается тупиком), приложила к стене руку, и у всех на глазах появился проем с какой-то мутной пленкой, переливающейся и колышущейся. Показывая пример, СоХён первой шагнула в эту муть, а за ней двинулись и все остальные. Жирдяя-блондина пришлось вести под руки двум другим мужчинам-пассажирам, настолько его развезло с алкоголя. Последними шагнули Агдан и Виктор.
Заброшенный город в Сахаре
Выход оказался неожиданным для всех. Во-первых, это был какой-то маленький оазис с озерцом посередине, со всех сторон окруженный пальмами и высокими барханами. Увидевшие воду сразу же кинулись к ней и начали жадно пить. Вскоре это делала почти сотня человек.
Во-вторых, на эту сцену с глубоким изумлением смотрели десяток местных жителей – туарегов и два десятка верблюдов, только что напившихся этой же воды.
Ну, а в-третьих, все спасенные напрочь не помнили того, как они здесь оказались. Воспоминания о последнем получасе жизни были напрочь удалены быстро и надежно. Еще пару минут назад они слонялись вокруг самолета, сидели в тени, и вот уже здесь, в оазисе.
Если бы здесь был Виктор, он легко смог бы заговорить с туарегами (с африканскими наречиями у него теперь замечательно), но тех, кто организовал переход, с ними не было – они остались в лабиринтах Иблиса.
Своеобразный диалог попытался организовать капитан – хотя он знал корейский, английский, путанхуа и немножко французский; тамашек (язык туарегов, относящийся к берберской группе) в их число не входил. Используя все свои языки, активно жестикулируя, капитан, как мог, объяснил им проблему.
Молодой туарег, две минуты смотревший странную пантомиму, с недоумением спросил старого:
– Отец, что нам пытается объяснить этот странный белый?
– А какая разница? Старики говорили, что здесь где-то
был раньше вход в лабиринт Иблиса, только он уже много лет был просто легендой. Попасть сюда они могли лишь по нему, они чужеземцы и пустыню не знают совершенно. Заедем в город (кочевники любой мелкий поселок в пустыне, где есть вода и представители власти, именовали городом) и сообщим о них, пока они здесь всю воду не выпили. Сейчас я этому чужаку покажу, чтобы он написал записку.Вытащив из вьюка на верблюде мелкий блокнот и дешевый китайский фломастер, начальник каравана жестами показал, что надо написать на бумаге. Капитан лайнера сразу понял и в 5 строк на английском записал о падении самолета, количестве спасшихся человек, и просьбе об эвакуации. Забрав письмо, старый туарег скинул ему с верблюда котомку с финиками и направился в пустыню. Из пассажиров ни у кого не возникло желания проситься к нему в караван, поскольку уйти от воды в пустыню они откровенно боялись.
Это же время
Лабиринты Иблиса
– Фу-у-у, как гора с плеч, - сказала ЮнМи, - не знаю, куда их закинуло, но там шансов добраться до цивилизации у нас явно больше.
– Видали, как я ему лопатой по хребтине жахнул!
– гордо спросил Эйба, - он у меня сразу рылом в песок зарылся.
– Какая у тебя речь ужасная, - не выдержала СоХён, - ты у нас в школе, наверное, был первым сквернословом.
– Извините, аджума, простите, агасси, я имел в виду, что экстренная медицинская помощь в виде точечного массажа спины оказала расслабляющий эффект у вегутина, и он стал гораздо более склонным к диалогу и сотрудничеству, чем до массажа.
Виктор рассмеялся:
– У нас командир в таких случаях любил говорить: «Как увидишь демократа, сразу двинь ему лопатой».
ЮнМи согласилась:
– Командир у тебя мудрый человек, не знаю, как в других странах, а в России значительная часть тех, кто кричит «Демократия в опасности» остро нуждаются в точечном массаже Эйбы. Кстати, ты лопату не погнул?
– Обижаете, я ее и раньше ценил, а сейчас ценю вдвойне. Чувствую я, что мы с ней еще позанимаемся медицинскими процедурами.
Механический голос в голове Агдан:
– Мой аванс выполнен, теперь пора Вам его отработать.
– Да, все верно, Великий Мозг, какая на это раз будет моя работа?
– У одной из цивилизаций – патронов – тимбрими – в ближайшие дни юбилей – Вашими цифрами их цивилизации 4 миллиарда лет. Они контролируют 17 звездных систем и являются третьей по мощи расой в Галактике. Уже знакомые тебе теннанинцы предложили мне организовать подарок с планеты – заповедника архаичной культуры. Я предлагаю Тебе заняться этим.
– А как выглядят эти самые тимбрими?
– Из Ваших живых существ на них более всего похожи ягуары с поправкой на передние конечности. И еще они самые известные в Галактике эмпаты – на уровне феромонов безукоризненно считывают информацию с собеседников.
– А что у них наиболее популярно?
– Я думаю, ты сама догадалась, что на канале «Архаичная планета жжот!» вся их цивилизация любит смотреть тематику «Котики». У них более всего любят экзотические породы, навроде плавающего ванского кота или манула.