Паладин. Свет и Скверна III

С неистовым рёвом, раскидывая в разные стороны мелких демонов, на меня нёсся Рассекатель. Огромная туша из мышц, чью красную кожу испещряли шрамы и горящие огнём демонические знаки. Сплюснутая морда, вытянутая пасть, полная кривых клыков. Глаза его пылали огнём, а ветвистые рога способны пробить даже крепчайшую, зачарованную броню.

Те демоны, кто опасался за свою жизнь, а таких было не мало, разбежались в стороны с паническим криком. Трусость низших представителей этого племени лишь немногим уступала крысам. Будь их желание и они бы давно сбежали, но воля сильных демонов вела их в бой, не оставляя выбора.

Я повёл плечами. В левой руке из чистого Света соткался каплевидный щит во весь рост. Вдоль его краёв тянулись молитвы, в центре сиял герб Ордена. В правой руке возник горящий в белоснежном огне меч с широким лезвием. Настолько ослепительный, что ближайшие демоны с остервенением стали разбегаться ещё быстрее, раздавливая друг друга.

Я ушёл в Рывок Света столь легко и непринуждённо, словно сделал обычный шаг. Насыщенность его и скорость превосходила тот, которым я пользовался в реальности. А стоило выйти из него и Рассекатель потерял левую ногу. Брызнула потоком горячая, огненная кровь. От мощи удара копыто отлетело с такой силой, что превратилось в снаряд и прикончило сразу трёх низших демонов. Тварь заревела от боли и гнева, отмахнулась огромной лапой, которая вполне могла сойти за стенобитный таран. Я не стал уклоняться. Не стал вновь уходить в Рывок и разрывать дистанцию с опасностью. В этом не было нужды.

Сотканный из чистого Света щит принял атаку демона. Раздался небывалой мощи грохот, потрясший землю. Ударная волна разметала пепел и пыль, включая мелких тварей. Но если Рассекатель и планировал прикончить меня, то не сдвинул даже на миллиметр. Щит полностью блокировал и поглотил силу удара, после чего демон лишился своей руки, а следом и рогатой головы. Полыхающий белоснежным огнём меч разрезал его прочную шкуру с необычайной лёгкостью.

— Ничтожество, — холодно бросил я, раздавливая часть башки демона латным сапогом, а затем посмотрел на остальных тварей.

Неожиданно всё окружающее пространство поплыло. Бордовые небеса окрасились в серые тона, как и земля. Чёрное Солнце исчезло, словно его и не было. Демоны испарялись застывшими восковыми фигурами, не оставив после себя никакого упоминания. Как и исчез труп Рассекателя.

Я покрепче сжал щит и меч, начал осматриваться и чувствовал, что кошмар зашёл куда-то не туда. Поле боя перед глазами всё сильнее менялось, пока Инферно не исчезло полностью, оставив после себя лишь кромешную тьму. Холодную, пустую, голодную и… давящую. Свет, который источали мои доспехи и оружие, освещал её с трудом. На какие-то метры, позволяя понять, что под ногами не земля или иная материя. Нет, там находилась тьма, в которой виднелись очертания необъяснимых разуму существ.

— Август… Август… — зазвучал отовсюду голос, меняющий интонацию с мелодичного женского, на грубый мужской бас. — Август…

Вслед за ним появились и другие. Миллиарды голосов, зовущих на помощь и молящих о пощаде из тьмы. Кричащих от агонии и страданий. Звучал безумный смех тысячи-тысяч глоток. Раздавались шипящие угрозы, призывающие сложить оружие и подчиниться. Слышались посулы, обещающие силу и власть, требующие в ответ самую малость — отдать душу.

— А я всё ждал, когда ты объявишь себя, — невозмутимо произнёс я. Кричать не было нужды, меня и так услышат.

Это место было мне знакомо. Один единственный раз я оказался здесь, когда спас Шипера и вытащил его из когтей Скверны. Зашёл в это омерзительное сосредоточие тьмы через его душу и увидел, что вообще из себя представляет обитель силы Врага. И оказался… не впечатлён.

Но вот души в один миг прекратили кричать и всё затихло. Не было слышно абсолютно ничего, кроме звенящей пустоты.

— Я ждала тебя, Август, — оглушительно прозвучал тихий шёпот прямо у меня над ухом, на который я резко обернулся и ничего не увидел. А шепот вновь объявился за спиной: — Я ждала этой встречи… жаждала её всей своей сутью…

— Покажись, нечисть! — мой рык всколыхнул тьму, а твари под ногами, которых от меня отделяла незримая пелена, расплылись.

Грудной женский смех, вновь сменившийся густым басом, а затем и детскими нотками, был мне ответом.

— Как пожелаешь, Август…

Вдалеке, если в этом подпространстве вообще существуют такие понятие, как «Близко» и «Далеко», вспыхнуло тёмно-зелёное пламя. Яркое, насыщенное мощью и ослепляющее. Внутри него виднелись лики миллиардов душ, испытывающих ежесекундную агонию, а помимо этого проявились очертания не подающейся описанию и размерам твари. Настолько огромной, что своей поступью она могла расколоть миры на пополам, а остатки его перетереть в труху одним вздохом.

Даже моё сознание капеллана, повидавшего за свою жизнь кучу дерьма, не могло подобрать слов, чтобы хоть как-то охарактеризовать увиденное. Олицетворение той силы, с которой Орден Паладинов, Охотники и другие братства с Орденами боролись. По сравнению с ней, той мощью, что я сейчас ощущал, Неназываемый был ничтожеством, а другие Тёмные Боги лишь жалким подобием. У этой силы не было границ. Её невозможно было оценить, объять или представить. Только лицезреть и чувствовать, как даже благословленная Светом душа с трудом выдерживает непомерное давление. И я больше чем уверен, что Враг показал жалкий процент своей истинной мощи! Позволил одним глазком взглянуть, чтобы всё понять…

Я с силой сжал челюсти, покрепче перехватил щит и меч, придающих уверенности. Как бы не пытался Враг заставить меня дрогнуть, но Свет со мной. Он здесь, незримо, едва ощутимо, но он со мной. И если Скверна желала, чтобы я испугался, то может катиться в самую чёрную дыру, откуда она и вылезла.

— М-м… — пламя исчезло, как и очертания исполинского существа. — Думаешь, Свет убережёт тебя здесь? Не надейся на него… Он слаб и ничтожен… Он недостоин твоей верности, Паладин!

— Кто достоин моей верности решать лишь мне, Враг, — холодно ответил я на эту провокацию. — И твои речи ни на грамм не заставят дрогнуть мою веру.

— Вера! Ха-ха! — засмеялась детским голосом Скверна. — Разве из-за своей веры ты не должен был убить себя, Август? Там, в лесу, когда ты вновь сделал вдох и открыл глаза, переродившись! Клеймённый Светом, ты обрёл мой дар, но не лишил себя жизни! Как же так, Паладин?!

Я не ответил, до скрипа сжимая щит. А Враг остался доволен этой тишиной, вновь засмеявшись, но уже мужским басом. Он словно не мог определиться, какую форму выбрать, либо же не желал этого делать. Скверну никто не видел. Никто, даже библиарии Паладинов и Охотников, не знал, что она из себя представляет в истинном виде. Но все сходились в одном — это враждебная энергия.

— Ты принял мой дар, Август… Принял и используешь, как того пожелаешь, — грудной женский голос вновь зазвучал со спины, будто Скверна хотела сыграть на моих нервах. — Тебе понравилось, Паладин? Понравилась та мощь, с которой ты уничтожал своих врагов? Чувствовать безграничную силу, когда их плоть слезала с костей, а души кричали от нестерпимой агонии!

— Мне больше понравилось слышать крики заражённых тобою тварей, — оскалился я. — Как и твоё негодование, когда я вытащил душу смертного из твоих лап!