Паладин. Свет и Скверна III

Глава 15

— Держать строй!!! — зычно заголосил Есенеев, когда мантикоры приблизились на опасное расстояние.

Огромные туши, перевитые мышцами и с крепкой шкурой, неслись прямо на нас без страха и сомнений. Их красные глаза горели желанием растерзать наглых людей, забредших на их территорию и посмевших увести законную добычу.

По информации из базы данных Егерей и с высоты своего опыта я знал, что некоторая нечисть бывает разумной. И речь идёт не о каких-нибудь драконах или фениксах — с ними-то всё понятно, а о других чудовищах. Те же тролли вполне себе способны даже овладеть человеческой речью и мастерить убогие орудия труда. Или минотавры, любящие лабиринты пещер и человечину, которая для них тот ещё деликатес.

Мантикоры входили в число разумных тварей. Нет, общаться они не могли — только рычать и убивать, но выстроить стратегию охоты и правильно понять, сможет ли добыча оказать смертельное сопротивление — это да, они могли. Поэтому я в некотором роде испытал недоумение, в очередной раз убедившись, что Пятна, Зоны и Эпицентры этого мира меняют тварей не только физически, но еще и влияют на разум. Не могли нормальные мантикоры не понимать тот факт, что мы для них столь же опасны, как и они для обычных людей. Будь они умнее, то сразу же оценили бы угрозу и рассредоточились. Но нет, они бежали прямо в лоб.

И это стало их ошибкой. Получившие приказ оборотни стремительными тенями выскочили из-за спин бойцов и ринулись на опережение. Цель их — самец. Самый здоровый и представляющий наибольшую опасность из этой пары мантикор. С самкой же справятся остальные бойцы, и Себастьян верно оценил угрозу. Если бы туша самца врезалась в строй, то он мог посыпаться с лёгкостью. Его инстинкты зверя в этом случае не подвели.

Подобно стенобитному тарану, он врезался в самца на полном ходу и повалил того на землю. Раздался громкий рык недовольства и злобы, перемеженный с волчьим воем.

Мелькнул хитиновый скорпионий хвост, и жало воткнулось в грудь француза, отчего вой перерос в воинственный рёв! Себастьян не дрогнул. Никак не показал, что рана была смертельной или причинила сильную боль. Вместо этого он стал злее, и не заставил мантикору ждать ответного удара. Мощной лапой вырвав жало из груди, оборотень стал с бешенной скоростью полосовать самца вспыхнувшими янтарным светом когтями. Туман от него заструился потоком, причиняя твари ещё больше боли, а его тело начало меняться еще сильнее. Покрывалось большим количеством мускулов, становилось выше и шире, а сделанные мною артефакты работали во всю силу. Я видел, как горели лазурным светом руны на браслете, а рубин в центре медальона сиял, подобно пламени. Эффектно и эффективно, чего уж тут. Артефакты работали, Себастьян контроль не терял, и это было видно, но стал гораздо сильнее! В разы сильнее себя прежнего! Думаю, что он и раньше мог бы прикончить подобную тварь, но это было бы сложнее, чем сейчас!

Подскочивший к своему брату Дориан попытался помочь, но мантикора взмахнула хвостом и мощным ударом отбросила его. Оборотень болезненно завыл. Порез, оставленный жалом на плече, стал кровоточить и пениться смертельным ядом. Но рана зарастала. Пусть и медленно, однако молодой оборотень не собирался подыхать.

Хотя французы и заняли собой одну нечисть, вторая продолжала нестись на наш строй в желании разорвать, упиться кровью и отведать плоти. Своему самцу она даже не пыталась помочь, что в очередной раз стало доказательством — это лишь тупые твари.

Вот только моё утверждение оказалось ошибкой. Если самец был глупым, неразумным, то самка поступила более мудро. Она остановилась на достаточном расстоянии, выставила хвост в сторону людей, и из его жала выплеснулось целое облако сконцентрированного яда некроэнергии.

Барьер полусферы, которым я зачаровал башенные щиты, подобное бы не смог выдержать. Слишком сконцентрированная энергия смерти. И он начал таять прямо на глазах, словно его разъедало.

Емельян понял, что защита вот-вот падет и создал перед атакой твари ледяную стену. Прочную, способную выдержать танковый снаряд, а энергии льда в ней было столько, что земля вокруг стены в радиусе пяти метров покрылась инеем.

Но пусть мастер, магия которого, благодаря броне и нарукавникам, стала сильнее, а контроль повысился в разы, напитал свое заклинание под самую завязку, этого все равно не хватило. Стена стала неумолимо плавиться, стекая вниз потоками ледяной воды. Впрочем, какие-то секунды он выиграл, а когда мантикора с рёвом бросилась на авангард с щитами, то, подобно пушечному снаряду, улетела обратно в остатки стены. Раздался небывалый рёв нестерпимой агонии, а тварь с трудом начала подниматься на лапы, отбрасывая куски раздроблённого льда. И смотрела она своими красными глазами именно на меня. С ненавистью, а ещё… со страхом. На её морде вовсю горел отпечаток моего кулака, сдобренного силой Света.

— Первая линия, зажать тварь! Вторая линия — бросить сети! Маги, задержите её! — громко скомандовал Есенеев, а затем бойцы с щитами ринулись в атаку.

Чары в щитах просели после разрушения барьера, но их хватило, чтобы окружить мантикору и зажать её, дабы та не упрыгала. Возглавляемые Сан-Санычем бойцы ближнего боя принялись орудовать с тыла. Барьер им не мешал, а скорость позволяла насести удар и отступить за спины более защищённых бойцов. Некоторые из них накинули специальные для такого противника сети с зачарованными металлическими грузилами. Мантикора ещё сильнее заревела от злобы и боли, когда артефактная сеть стала стягивать её тушу, разрывая крепкую шкуру.

Шипер решил помочь и использовал свои доспехи, но не в виде оружия, а создал специальные кандалы, которыми спеленал лапы нечисти и придавил их к земле. Жидкий металл затвердел, и разорвать его у мантикоры не получится при всём желании. Добить же её осталось делом несложным, особенно зачарованным оружием.

Бой закончился так же быстро, как и начался. С громким ревом Есенеев отрубил своим новым мечом башку мантикоры. Правда, получилось у него это не с первого раза, а только с четвертого. Слишком толстая шкура и крепкий позвоночник.

Себастьян выпотрошил самца, словно мясник. Все поле боя вокруг француза было забрызгано кровью, валяющимися кишками и кусками плоти с шерстью. Оборотень не стал размениваться на мелочи и просто порвал свою добычу, как и подобает зверю. И при этом, опять же, не потерял контроль. Хорошая работа. Дориан тоже поучаствовал. Молодой оборотень оторвал хвост самцу и этим же хвостом его забивал, отчего нижние конечности самца уже представляли из себя отбивную.

Изначально я не планировал заниматься сбором добычи до того как закончится Большая Охота. Нет, определенно какие-то важные части мы бы доставали, но какая-то доля из них была бы потеряна, тут уж ничего не поделаешь. Тащить за собой все трупы убитых тварей было как минимум неразумно и нелогично, да и куда их девать? Команды сборщиков должны были заняться этим вопросом попозже, после того как завершится очистка этого куска Зоны. На это дело уже подрядили людей Долгоруковых, которым было необходимо прибыть вместе с бойцами их рода в указанные сектора, заняться потрошением тварей, а затем доставить всё это в моё поместье. Можно было бы дать эту задачу своим людям, но Егерей у моего рода мало, а дёргать их после охоты будет глупым поступком. Тем более что Михаил сам предложил свою помощь, раз вместе воюем. Но мантикоры — это другой случай. Существа редкие, а ингредиенты внутри них очень дорогие, и я не желал соблазнять людей Долгоруковых, проверяя их порядочность.

Поэтому я уступил желанию Есенеева сразу же заняться добычей трофеев. Тем более что внутри бронетранспортеров были подготовлены на такие моменты специализированные ящики. Во всяком случае, сердца точно необходимо было достать. И если у самки оно было уцелевшее, то вот у самца — практически порванное. Себастьян во время своей схватки разорвал грудную клетку мантикоры, и часть сердца являла собой разрезанные куски горячей плоти. Впрочем, даже в таком виде оно сгодится. Не продам, так использую в артефакторике.