Паладин. Свет и Скверна IV

— Что было в этой бутылке? — решил я перевести тему. — Точно не яд, а какой-то афродизиак. Те, кто тебя послал, какую цель преследовали?

— Ты правда думаешь, что я скажу? Лучше убей, тебе все равно за это ничего не будет, — уселась Наоми на кровати, поджала под себя ноги и чуть вытянула шею, будто готовилась к удару мечом.

— Чудной вы народ, японцы, всё умереть хотите, — покачал я головой, вспоминая фильмы про самураев. — Знала бы ты, юная дева, сколько раз меня пытались отравить или соблазнить. Получше тебя профессионалы пытались. Но, чтобы до тебя дошло, я либо узнаю эту информацию от тебя, либо найду тех, кто тебя послал. Выбирай.

Она вздрогнула и отчётливо сглотнула, столкнувшись с моими глазами, вспыхнувших Светом.

— Это Пыльца Бэндзайтэн… Лёгкий афродизиак. Ты должен был выпить его, мы бы занялись любовью, а затем… Мне дали бы инструкции, как действовать дальше… Тебе бы ничего не угрожало, это мера предосторожности…

— Я почти поверил, — фыркнул я и под её шокированным взглядом опустошил содержимое бутылки за три больших глотка. — Ладно, Наоми, или как там тебя по настоящему зовут, — вытер тыльной стороной ладони губы от вина. — Будем считать, что мы оба остались довольны, а судя по твоим эмоциям в процессе, это было так. Что же до жалкой попытки твоего начальства, я вас прощаю за приятно проведённое время. А теперь одевайся и уходи, у тебя две минуты.

Ей хватило одной, а затем женщина собиралась покинуть мою спальню, оставив на память лёгкий аромат духов. Вот только не успела. Дверь распахнулась и на пороге появился широко улыбающийся царевич в компании Морозовой. Вошли они без стука и какого-либо предупреждения, застав меня и Наоми в том виде, какой не мешал процессу «вербовки». Улыбка на лице Святослава так и застыла. Морозова деликатно отвела взгляд, но неприязненно покосилась на японку, которая в свою очередь прикрылась одеялом с пола и изображала стыдливый вид.

— Кгхм, Виктор Константинович, прощу прощения, что ворвались к вам вот так, — прокашлялся царевич в кулак. — Не думал, что вы можете быть не один…

— Ничего страшного, ваше императорское высочество, — невозмутимо, будто ничего и не произошло, произнёс я и принялся поднимать с пола штаны. — Вы что-то хотели?

Он не ответил и посмотрел на японку таким взглядом, что ту сдуло из моей спальни буквально за секунды. Та только и успела, что кимоно своё забрать и убежать вместе с одеялом.

Дверь вновь закрылась, Морозова подошла к окну и открыла его, а Святослав бодрым голосом сказал:

— Хотел кое-куда пригласить вас, Виктор Константинович! И раз в свете обстоятельств вы спать не легли, то как насчёт того, чтобы составить мне компанию?

— И куда же?

— Туда, где таких клуш ещё больше, — бросила в пустоту Морозова, фыркнув.

— Скажем так, — проигнорировал Святослав её слова. — До своей помолвки я бы хотел посетить пару мест… Надеюсь на вашу компанию, как моего телохранителя. Одевайтесь, Виктор Константинович! Ночь только началась!

Глава 4

— Как-то работа телохранителя пошла не по плану…

Мой шепот заглушила мощная музыка, играющая со всех сторон лимузина. Святослав с весёлым хохотом разливал шампанское по бокалам, половину проливая на ковёр в машине. Кутузов расстегнул две пуговицы на рубашке, оголил часть груди и дымил сигару, пуская кольца в открытый люк. Шварц хохотал вместе с царевичем, рассказывая ему байки. Весьма громко, пытаясь перекричать музыку.

Я покрутил в руке бокал с шипящим от газов алкоголем, залпом опрокинул его в себя и слегка поморщился. Та ещё дрянь на вкус, но царевичу нравилось и он затащил в салон машины целый ящик. Бутылки то и дело бренчали, а шокированный японец-водитель от греха подальше закрылся перегородкой.

— Витя, хорош такую рожу делать, будто тебя на казнь везут! — ухмылялся в усы генерал, разомлевший от выдавшегося отдыха. — Я же тебе говорил, что у нас считай отпуск, так отдыхай! Бери пример с его императорского высочества!

— Да, Витя! — поддакнул мальчишка, уже успевший захмелеть. — Бери с меня… Ик! Пример!

План так называемого отдыха был прост. Не забыл царевич слов Морозовой, которую с собой не взяли, а та обиделась. Точно обиделась, я видел это на её лице, когда мы грузились в машину. Захотелось мальчишке перед браком ударится во все тяжкие, а мы его охрана. Архимаг, Магистр и князь Потёмкин. И судя по тому, что Кутузова японцы более менее нормально воспринимают, то вот когда они узнали, что царевич берет ещё и меня, то чуть ли в истерику не ударились. Кортеж из шести машин сопровождал нас, полный охраны и вооружённых людей, включая магов всех мастей. Меня перед отъездом даже настойчиво попросили при случае дать им самим разобраться, ради всех их богов. А что я? Я — ничего, запомнил и теперь сижу, смотрю на этот образец людского разложения перед глазами и думаю, что раз такая пляска, то где мне взять нормальную выпивку? Не буду же я довольствоваться этим дерьмом, которое царевичу так нравится.

Путь наш лежал в клуб «Матадаре». Посоветовал его Шувалов, который отказался ехать и отправился спать. Доверия к этому человеку не было никакого и видеть его с собой рядом я бы не хотел. Если только тот не будет привязан к горящему столбу. А раз доверия ему нет, то приходилось совмещать. Быть бдительным, но и в то же время быть на волне с остальными. Готов поспорить, что Кутузов думал также, но не стал перечить царевичу, который загорелся поехать именно в один из лучших клубов Токио, а не в другое место.

Лимузин остановился прямо у входа в это злачное место, над дверьми которого висела неоновая вывеска с самим названием. Множество людей — я заметил, что иностранцев тут нет, только японцы — стояли в очереди. Юные и не очень девы в платьях всех фасонов и тонов. Юноши и мужчины в деловых костюмах. С улицы доносился смех и гам, квартал клуба жил и дышал, а музыка из здания играла даже здесь. Приглушённо, внутри она явно громче, но слышно её было отчётливо.

— За мной, народ! Погнали! — воодушевлённый Святослав скинул свой бежевый пиджак и выполз наружу.

Мы с Кутузовым переглянулись. Он затянулся дымом сигары, пожал плечами и полез следом. За ним Шварц, державший в руке початую бутылку.

Наше появление вызвало фурор, если так можно сказать. Японцы знатно охренели, когда из других машин появились вооружёные и закованные в самурайские доспехи бойцы, которые рассредоточились вокруг и встали оцеплением.

— Это же русские! Ты смотри, а кто это?! Дурак, это царевич! Говорили же по новостям, что он приедет!

Все эти громкие выкрики сопровождались японским восклицанием «О!», к которому я за последние сутки привык уже. Кто-то достал телефоны и стал снимать, другие сразу же попытались подойти, но на их пути вставали вооружённые бойцы. Часть женского контингента, что находилась в очереди, сразу же взяли на прицел Святослава. Но тому было глубоко плевать, будто Тимирийский Носорог он видел лишь цель, а именно двери в клуб, и больше ничего. Во всяком случае двое охранников на входе сразу же убрали ограждение, свалили с пути парня, что был заметно ниже ростом, и поклонились.

— Ночь обещает быть томной, — хмыкнул Кутузов, точным броском отправил сигару в урну у входа, и осмотрелся. — Витя, на тебе сам царевич. Я слежу за окружением.

— Проще было запереть этого мальчишку, — фыркнул я. — Не хватало ещё японцев поубивать, если они начнут чудить.

— Ну-ну, ты главное сразу клуб не спали, а то я тебя знаю! Вдаришь так, что к нам сам Мэйдзи из своего дворца прибежит и будет кричать, — хохотнул он. — Ладно, работаем с чем есть, а там разберёмся!

Холл «Матадаре» встретил нас тёмными тонами, большим пространством и кучей отдыхающих. Люди сидели на диванах, общались и смеялись, употребляя алкоголь. Кто-то курил и спорил, другие активно бодались и к ним шла охрана. Пара девушек у стойки гардероба забирали и отдавали вещи. Музыка здесь играла ещё сильнее, но пока терпимо.