Паладин

— Знаешь, парень, вам несказанно повезло, что я как раз вернулся из разъезда и встретил мадам де Ринель. Ты все-таки выполнил мою просьбу и привез ее?

Мартин молчал. Ответ и так был очевиден.

— Идем со мной, — жестом пригласил его рыцарь.

Они поднялись на смотровую площадку башни и стояли там, наблюдая за царившим среди укреплений Рамлы оживлением. Обри де Ринель в своей светлой тунике и алом плаще быстрым шагом двигался среди шатров, кричал, отдавал какие-то указания.

— Если ты был в разъезде, Ласло, — наконец подал голос Мартин, — то должен знать, что принесенные нами вести не пустой звук. И вам следует спешно покинуть Рамлу.

Густые брови венгра изогнулись, словно он недоумевал. И взгляд был такой испытующий.

— Это все, что тебя сейчас волнует? Судьба крестоносцев в Рамле? А как же ты сам? Ведь Обри в любой миг может приказать расправиться с тобой.

Мартин только пожал плечами.

— Когда слишком часто встречаешься со смертью, то перестаешь страшиться ее. Так что с новостями об армии Саладина?

Ласло поставил топхельм на зубец каменного парапета и повернулся к Мартину.

— Я прибыл в Рамлу из Ибелина, а это в другой стороне. Мне ничего не известно о планах Салах ад-Дина относительно Яффы, да и леди де Ринель, уверяя, что армия уже на пути сюда, больше ссылается на твои слова. Ты же, парень, не вызываешь особого доверия.

— И все-таки мне удалось насторожить вас? — Мартин кивнул в сторону, на упаковывающих тюки и взнуздывающих лошадей обитателей Рамлы.

— Мои собратья уже отправили лазутчиков на Дорогу паломников, — огладив усы, сказал Ласло. — А пока вестей нет… Думаю, нам надо закончить нашу давнишнюю беседу. Ты помнишь, что я тебе предлагал? Стать одним из рыцарей ордена Храма. И теперь выходит, что только так ты и спасешь свою голову. Джоанна де Ринель, как бы она ни старалась повлиять на мужа, вряд ли сможет что-то сделать. И если люди начнут покидать Рамлу, Обри скорее прикажет быстро обезглавить тебя, нежели будет тащить в Яффу как пленника, ведь ему надо будет присматривать за вверенными деньгами и командовать отходом. Вот видишь, я, по сути, вынуждаю тебя, а мне бы этого не хотелось. Но повторю, что сказал некогда: в твоем лице наше братство получит достойного воина. Я хотел бы, чтобы ты понял это и согласился.

— Что будет с моими друзьями? — спросил Мартин.

Ласло улыбнулся.

— Не волнуйся. Мы сможем похлопотать за них, даже постараемся защитить от Обри де Ринеля. Но мы сделаем это только при условии…

— Послушай, Ласло, — перебил его Мартин, — я уже давно все обдумал и согласен. Если бы я не принял этого решения, то не приехал бы сюда.

Ласло какое-то время испытующе смотрел на него, но Мартин спокойно выдержал его взгляд. Тамплиер кивнул.

— Тогда идем со мной. Я уже поговорил с собратьями, и отныне ты под нашей защитой.

Ох, как же разъярился Обри де Ринель, когда храмовники забрали у него такую добычу! Но Ласло Фаркаш был непреклонен: он сказал, что Мартин является человеком ордена Храма и что маршал де Шампер отправил его вместе с ним на поиски леди Джоанны. А еще он подтвердил, что Эйрик и Иосиф тоже участвовали в этом предприятии, а потому находятся под попечительством ордена, и, следовательно, Обри не имеет права распоряжаться их судьбой. Когда рыцари в белых плащах увели к своему шатру всю троицу, Обри только гневно крикнул им вслед:

— Ваши гордыня и непримиримошть когда-нибудь погубят ваш, храмовники! Для ваш никто не важен, кроме ваш шамих. Имейте в виду, я шообщу куда надо о вашем шамоуправштве! Шам магиштр де Шабле ужнает, что вы принимаете в швой орден предателя. Вам придетша отвещать!

Джоанна смотрела, как уходит Мартин, и понимала, что он принял единственно правильное решение. Стать рыцарем ордена Храма было почетно, и отныне ее возлюбленный мог оказаться среди рыцарей, какие считались лучшими воинами в Европе, мог покрыть свое имя славой, а его позорное прошлое будет забыто. И все же ее сердце болезненно сжалось, к горлу подкатил ком. Она понимала, что теряет его. На глаза навернулись слезы. И плевать было, как гневно смотрит на нее Обри.

В Рамле между тем ожидали возвращения разведчиков. Но прошло несколько часов, солнце уже стало клониться к закату, а ни один из них так и не вернулся. Обри ворчал, что, возможно, все это ошибка, что никакого выступления к Яффе нет, но при этом самолично проследил, как приторочены на мулах мешки и сундуки с серебром, распорядился, чтобы все лошади и верблюды были готовы к выступлению. Его громкий шепелявый голос был слышен повсюду, но перешел на крик, когда он увидел, что тамплиеры уже готовы выехать, более того, взялись охранять уезжавших с ними каменщиков и плотников, трудившихся на восстановлении Рамлы.

— Эти люди не под вашей влаштью! — Обри преградил дорогу тамплиерам. — Они под моим нащальштвом и ешли уедут, то не полушат ни единого медяка, как не выполнившие работу! К тому же еще не докажано, что Рамле грожит опашношть! Никто иж ражведчиков еще не вернулша ш донешением!

Ласло Фаркаш ответил ему с высоты своего коня:

— Мессир Обри, я ничего не знаю о людях, каких вы отправили в разведку, но те, которых отправляли мы, — лучшие. И если за столько времени они не вернулись, то, скорее всего, нам следует молиться за упокой их душ. Похоже, сарацины стараются сделать все, чтобы их приход оказался неожиданным, и наверняка конные лучники разъезжают перед войском султана и следят за округой. Послушайте же доброго совета, мессир де Ринель, не мешкайте и готовьтесь выступить к Яффе.

Обри еще что-то ворчал, но не стал препятствовать своим людям садиться на коней и выстраиваться в колонну.

Когда Джоанна выезжала в ворота, она увидела пулена Альбера Леруа; местный рыцарь стоял у проезда, опершись на копье, и, похоже, никуда не торопился.

— А разве вы не покидаете Рамлу? — с тревогой спросила она.

Пулен пожал плечами.

— Кто-то же должен остаться здесь, чтобы отвлечь внимание от вашего отъезда. И пока мы будем сдерживать сарацин, вы сможете далеко уехать.

Он держался с некоей бравадой, даже подбоченился.

— Я уже дважды оказывался в плену у неверных, знаю их язык и как с ними общаться. А там моя родня выкупит меня, как выкупала и ранее. Леруа ведь небедный род в этих краях.

И вдруг на его лице появилось почти детское выражение.

— А может, вы и впрямь ошиблись и никакой армии Саладина нет на Дороге паломников?

Джоанне стало грустно. Неожиданно появилось предчувствие, что она больше никогда не увидит этого парня.

То, что вести о приближении войска сарацин правдивы, отступавшие из Рамлы христиане поняли, когда уже стало смеркаться: сзади все отчетливее стал доноситься отдаленный шум. Кое-кто из крестоносцев спешился и приник к земле. Земля так и гудела от конской поступи.

Люди торопливо погоняли животных, двигаясь в сторону гаснущего впереди заката. Луна еще не взошла, в душном воздухе не было ни дуновения, только клубилась пыль под копытами убыстрявших поступь животных. Джоанна старалась различить впереди колонны силуэт Мартина, но заметила только Иосифа в его черной одежде и желтой выделяющейся шляпе. Еврей ехал позади отряда тамплиеров, увлекая за собой груженного пряностями мула, — храмовники, похоже, не стали обирать приятеля того, кого решили принять в свои ряды.