Пальцы китайским веером

Квартира номер четыре оказалась на втором этаже, на лестнице отчаянно воняло кошками. Чтобы не задохнуться, мне пришлось прикрыть нос рукой. Не надеясь получить никакого ответа, я нажала на звонок. Но дверь неожиданно отворилась, на пороге стояла женщина в иссиня-черном парике, цветастой юбке и кофте, щедро украшенной воланами.

– Как звать? – спросила она.

– Дарья, – автоматически ответила я.

– Входи. Вижу, проблема у тебя, по мужчине страдаешь, – деловито сказала дама, изображавшая из себя цыганку.

Я решила, что ошиблась адресом, и вежливо осведомилась:

– Простите, Юрий Бибиков тут живет?

– Здесь астральный кабинет графа Юру, – продекламировала эрзац-ромала, – единственного потомка румынского рода из Трансильвании, кому удалось спастись от смертельного поцелуя Дракулы. Прием стоит пятьсот евро. Желающих очень много, надо забить место заранее, но тебе, чавыча, повезло: сейчас, как всегда, хотела приехать жена очень большого человека, она к графу постоянно обращается, но у нее другое дело возникло. Так что у Юру – есть время. Давай деньги, и граф тебе поможет.

– Вероятно, вы хотели сказать «чавела», – стараясь не рассмеяться, сказала я. – Чавыча – это рыба, очень вкусная, полезная, но к цыганам она отношения не имеет. Мне нужно поговорить с Юрием Бибиковым. Готова заплатить за беседу.

– Пятьсот евро! – алчно повторила женщина и поправила съехавший набок парик.

– Пятьдесят, – объявила я свою цену. – Долларов. И то дорого.

– Ты понимаешь, что пришла к графу, который… – завела было снова «цыганка».

Но я остановила ее:

– Сейчас я уйду, и ни копейки не получите.

– Кармен, кто-то звонил? – спросил из глубины квартиры чуть надтреснутый мужской голос.

«Ромала» метнулась в коридор. Я без приглашения втиснулась в прихожую.

Ждать пришлось недолго. Послышались шаги, и передо мной появился мужчина, самый обычный москвич с пивным брюшком и довольно обширной лысиной. Компенсируя отсутствие волос на голове, он отпустил усы, плавно перетекавшие в бороду. Судя по цвету, растительность зачернили какой-то дешевой краской – при электрическом освещении поросль, украшавшая подбородок и верхнюю губу «графа», отливала зеленым. Удивила меня и одежда – нечто вроде сутаны ярко-красного цвета, и здоровенный кулон на шее в виде железного круга с загадочными письменами.

– Знаю, зачем пришла, – продекламировал «граф», – чую беду над твоей головой. Любимый мужчина тебе изменяет. Надо защиту ставить.

Я демонстративно вынула кошелек, помахала им перед носом ясновидца и вкрадчиво произнесла:

– Вы Юрий Бибиков? Бывший муж Регины Львовны? Отец близнецов Ани и Вани? Если да, то нам надо побеседовать. Получите за откровенный разговор вознаграждение. Если нет, я быстро ухожу.

«Граф» моргнул и совершенно другим тоном произнес:

– Идите в кабинет.

В крохотной комнатушке сильно пахло ароматическими палочками. Здесь царил полумрак и повсюду стояли «волшебные» предметы – хрустальный шар, черные свечи, фигурки кошек. В особенности меня впечатлила летучая мышь, завернутая в крылья и свисавшая с дверцы секретера. Я не удержалась, пощупала тельце и разочарованно протянула:

– Муляж. Но на первый взгляд сделано здорово. Не боитесь, что клиенты потрогают мышку и сообразят: их дурят.

– Вы первая, кому пришло в голову прикоснуться к Лауре, – неожиданно улыбнулся Юрий, – остальные ее побаиваются.

Мне стало смешно.

– Красивое имя у мыши. А у меня совсем простое, Дарья. Вы давно расстались с Региной?

– А какое вам, Дарья, дело до моих отношений с женщинами? – спросил Бибиков.

Я решила не тратить время на долгое вступление.

– Регина и Аня умерли, а сейчас опасность грозит Ване.

По лицу Бибикова скользнуло удивление.

– Ваня? Это кто такой?

Я проигнорировала вопрос представителя древнейшего графского рода Трансильвании. Хотя, честно говоря, испытала соблазн сказать: «Посмотрите в волшебный шар и там увидите ответ».

– Так чего вам надо? – растерялся Бибиков, не выдержав молчания. – Мы с Регинкой давно не общались. Разошлись наши дороги. Она за своего хахаля замуж выскочила, на том все и завершилось.

– И вас не волновала судьба дочери? – укорила я «графа». – Знали хоть, что Анечка скончалась?

– Мне это не интересно, – скривился хозяин «астрального кабинета».

Я посмотрела Бибикову в глаза.

– Уважаемый Юрий, у вас ведь слегка запятнанная уголовным прошлым анкета, и, я думаю, вы понимаете, что убийство маленького ребенка – это такое дело, которое…

– Эй, эй, – заметно испугался «граф», – я никакого отношения к Регинке не имел! Вообще! Виделись мы считаные разы. Девчонку помню. Очень противная была. Вот…

Юрий закатал рукав сутаны.

– Видите шрам? Много лет прошло, а отметина осталась. Это меня Анька укусила. Из нее агрессия прямо перла. Маленькая была, а напоминала гадюку.

– Что значит, вы не часто виделись? – перебила я. – Жили вместе на Новодонской улице, вас соседи хорошо знали. Юрий Бибиков, по их мнению, работал шофером-дальнобойщиком, часто уходил в рейсы, с семьей проводил не каждый день, но трепетно заботился о крохотной Анечке и жене. Подскажите, состояние здоровья ребенка было совсем плохим?

«Ясновидящий» отвернулся к окну, помолчал. Затем выпалил:

– Тысяча евро, и я выложу правду. Говорите, Регинка умерла?

Я кивнула.

– Хорошая была баба, – цокнул языком Бибиков, – да с мужиком ей не повезло. Он со своей законной мадамой развестись…

Юрий замер на полуслове, затем хлопнул ладонью по столу.

– Даешь деньги – пою песню. Иначе фигу. Повторяю: тыща евриков.

– У меня встречное предложение, – улыбнулась я, – пять тысяч рублей.

– Ну, ваще! – заржал Бибиков. – Знаешь, сколько за чистку ауры и предсказание счастливого будущего я прошу?

– Просить-то можно, – парировала я, – а сколько получаете?

– Не желаешь платить, катись отсюда, – безо всякой агрессии в голосе произнес «граф». – Но учти, никто, кроме меня, правды тебе не откроет. Ее мало кто знает. Регина покойница, я без гонорара немой, а Николай никогда не признается.

– Семь тысяч, – слегка набавила я цену.

– Девятьсот пятьдесят евриков, – пошел на уступку Бибиков. И пояснил: – На квартиру коплю, надоело в халабуде гнить.

Мы азартно поторговались и пришли-таки после длительных дебатов к консенсусу. Я отсчитала треть суммы, протянула ее «ясновидящему» и предупредила: