Палочка для Рой

Я решила не обращать внимания на эту ремарку. Он не ответил на мой вопрос.

— В правительстве есть люди, несогласные с тем, что маглорожденные заслуживают равных с остальными прав, — продолжил он. — Я не знал, что они решат зайти так далеко, но подозревал, что что-то да произойдёт.

— Именно поэтому вы уже направлялись к нам? — спросила я.

Нахмурившись, он покачал головой.

— Я просто знал, что оставить без присмотра класс, в котором больше сотни детей — ужасная идея, — ответил он. — Повезло, что вы не сожгли замок дотла.

— Вы не слишком-то высокого мнения о детях, да?

— Когда-то я сам был ребёнком, — непреклонно ответил он. — И этого с лихвой хватило. Откуда, по-вашему берётся зло в Пожирателях Смерти и подобных им? Они так и не смогли избавиться с возрастом от того, что впитали, будучи детьми.

Ага. Так значит, дети — зло.

— Так что вы намерены теперь предпринять? — спросила я. — Они только что попытались убить, пожалуй, четверть от числа оставшихся в Хогвартсе учеников. Что бы там ни думали о маглах, по-вашему, они оставят своих детей в школе, как только узнают о случившемся?

— Никто не пострадал, — заметил он.

— С точки зрения волшебника, — произнесла я. — Ведь волшебники могут излечиться практически от чего угодно. Маглы более хрупкие, а значит, они намного сильнее беспокоятся за детей. Если вы мне не верите, спросите хоть профессора...

Он взмахнул руками:

— Я подумаю, что можно сделать. Важно, чтобы вы не распространяли слухи, что я имею какое-то отношение к случившемуся.

— Почему? — спросила я. — Это, вероятно, повысило бы вашу популярность в правительстве.

— Меня она не волнует, — ответил он. — Я пришёл сюда, дабы мальчики вырастали в мужчин, а девочки — в женщин, а не чтобы убивать их.

И, видимо, сделать нас менее злыми?

Я оценивающе взглянула на него. Возможно, я в нём ошиблась... Уверенности до сих пор не было.

— Министерство уберёт дементоров? — спросила я.

Он пристально взглянул на меня, затем ответил:

— Я подам протест, но они будут настаивать, что это была трагическая ошибка, что они делают всё, что в их силах, для обеспечения безопасности учеников.

— Тогда научите нас заклинанию Патронуса, — предложила я.

— Это заклинание высшего порядка, — ответил он. — Его трудно изучить. Попросите Локхарта.

— Вы и правда думаете, что Локхарт сможет его наколдовать?

Его лицо скривилось самую чуточку, прежде чем вернуться к прежней безучастности.

— Возможно, Флитвик научит ему на своих занятиях, — сказала я. — Всех, кто сможет выучить, но особенно маглорожденных, раз уж мы стали мишенями.

Он нахмурился, затем кивнул.

— Я поговорю с Филиусом, — ответил он. Посмотрел на меня. — Что же касается вас, то вам мне придётся назначить отработку.

Глянув на свисающие позади него цепи, я покачала головой.

— Не цепи, — пояснил он. — Они для наихудших из наихудших... для Уизли, если сможем поймать их на горячем. Но если я не накажу вас, то у меня не останется никакого авторитета.

Я ощутила, что меня трясёт.

— Что не так? — спросил он.

Он дотянулся, ухватил меня за руку и зашипел.

Вытащив палочку, он направил её на меня. Я немедленно ощутила, как меня обволакивает теплом.

— Рядом с дементорами холодно, — призналась я. — И как только я прекратила двигаться...

Это тело было меньше прошлого, и холод в него проникал быстрее. Чтобы не давать самой себе замёрзнуть, мне не хватало жира в теле. Холод пробрал меня до костей, и даже с согревающим заклинанием я ощущала озноб.

— Мы спустимся к Помфри, — сказал он. — Вам нужен шоколад?

— Шоколад? — переспросила я.

Он что, был как Дамблдор? Меня всегда интересовало, не подмешано ли чего-нибудь в эти конфетки, которые он всем предлагал. Возможно, что я и ошибалась на этот счет.

— Чтобы справиться с последствиями того воздействия, которое дементоры оказывают на людей, — пояснил он. Посмотрел на меня пристально. — Вы же вообще ничего не почувствовали, правда?

— Чтобы им было что красть, для начала нужно иметь счастливые воспоминания, — отозвалась я. Встретила его взгляд. — И их у меня было не так уж много, с того момента, когда я перебралась в этот мир... мир волшебников.

— А до этого? — спросил он.

— Я выросла в опасном районе, — ответила я. — Уже долгое время я не была счастлива, и знаю, как с этим справляться.

Кажется, я его не убедила, но он жестом показал следовать за ним, и мы направились в медпункт.

Комната была забита всхлипывающими учениками. Всё это смахивало на зону боевых действий. Часть учеников во время паники потоптали остальные, бежавшие прочь, часть пыталась справиться с эмоциональными последствиями случившегося.

Как только мы вошли в комнату, в нашу сторону начали оборачиваться, и голоса стихали, хотя откуда-то позади всё ещё раздавались стоны учеников.

Все пристально смотрели на меня.

Гермионы здесь не было — сражавшихся и не получивших ранений учеников отослали обратно по своим спальням. Здесь были те, кто остался лежать на земле, раненые и наиболее уязвимые.

Моя рука дернулась к палочке, когда я заметила внезапное движение слева. Я не успела её вскинуть и оказалась в крепких объятиях Колина Криви. Он всхлипывал мне в блузку, бормоча что-то, вероятно, благодарности.

Я стояла скованно в его объятиях. Холод или усталость, должно быть, повлияли на скорость моей реакции. Я ощущала себя внезапно опустошённой, словно пробежала марафон. Колин медленно отстранился от меня, посмотрел, и через миг я прочла выражение в его взгляде.

Выражение признательности.

Один из учеников, я не рассмотрела кто, начал хлопать.

Остальные, кто мог, поднялись, и все они тоже захлопали. Под звуки их аплодисментов мне всё стало понятно.

Странное ощущение.

В моей прошлой жизни были такие моменты. Тогда, в школьном кафетерии, когда ученики, создав из себя живой щит, заступились за меня, выступив против всемирно известных героев.

Но в этом мире такое случилось впервые. Здесь было больше неприятия в мой адрес, чем дома; за то, что я грязнокровка, за жестокость, за то, что отличаюсь. Подобная реакция не должна ничего для меня значить — это просто дети, и, казалось бы, что мне их мнение? Но почему-то в горле стоял ком.