Палочка для Рой

— Милли тебе рассказала? — спросила я.

Она кивнула.

— Нет, — ответила я.

— Это хороший способ быстро стать популярной, — сказала она. — Кстати, я слышала, Гарри ходил на пробы.

— Год назад я бы ответила, что это всего лишь предлог, дабы усадить меня на метлу там, где кто-нибудь сможет меня ранить или убить, — добавила я. — Но теперь я так не думаю.

— Так почему нет?

— Роль загонщицы сделала бы меня популярной среди слизеринцев, — объяснила я. — Но что бы ощутили другие факультеты?

Гермиона нахмурилась.

— Как будут ощущать себя Гарри и близнецы, когда я попереломаю им руки, наставлю синяков под глазами и выбью парочку зубов? — спросила я, покачав головой.

— У меня уже репутация сумасшедшей психопатки. Зрелище того, как я среди поля на высоте избиваю людей до потери пульса, сделает всё ещё хуже.

— В Дуэльном клубе ты так делаешь, — сказала Гермиона.

— Там это считается допустимым... с волшебной точки зрения, — ответила я. — Загонщица... это станет напоминанием о том, что я сотворила в тот раз при помощи носка, набитого галлеонами.

— Хорошо, — сказала она. — Я просто подумала, что тебе это будет в радость.

— Может и будет, но оно не стоит риска потери дружбы, — ответила я. — И подозреваю, что до того, как это закончится, нам придется объединить все четыре факультета, если мы хотим справиться с минимальными потерями.

— Может, из тебя бы вышел ловец?

— Ты не забыла, что я узнаю про всё наперёд? — спросила я.

— Ты провидица?

— Верно. Это будет нечестно по отношению ко всем. Насколько прикольной станет игра, если я каждый раз буду ловить снитч в первые пять минут? Насколько быстро все меня возненавидят? — спросила я. — Даже если бы я каким-то образом сумела отключить силу провидицы, чего я не стану делать, ведь это оставит меня уязвимой, хоть кто-нибудь мне поверит, что я её всё же отключила?

Она нахмурилась, затем вздохнула.

— Если одна команда всегда побеждает, то всё веселье пропадает, — сказала я.

— Так как ты собираешься перетянуть всех на свою сторону? — спросила Гермиона. — И что ты собираешься делать с ними, если всё же заполучишь? Мы просто школьники.

— Школьники уже убивали Пожирателей Смерти ранее.

— Ты убивала Пожирателей Смерти, — сухо отозвалась она. — Множество людей даже не верят, что ты на самом деле школьница.

Я изо всех сил сохранила безучастное выражение лица.

— Некоторые думают, что ты на самом деле аврор под Обороткой в форме маленькой девочки или что ты — реинкарнация Гриндевальда, и это вообще нелепо, принимая во внимание, что он до сих пор жив. Некоторые считают тебя Королевой Боггартов, или что ты маленькая девочка, которой овладел дух демона.

От последнего предположения мне стало немного не по себе, но я опять не позволила, чтобы на моём лице отразилось хоть что-то.

— Но я знаю, кто ты, — продолжила Гермиона.

— И кто же? — заинтересовалась я.

— Гений, — ответила она. — Я имею в виду, некоторые люди гениальны в математике или физике, и некоторые гении в... эм... причинении вреда людям.

Я безжизненно посмотрела на неё.

— Только тем людям, которым ты вынуждена причинить ущерб, — торопливо сказала она. — Я знаю, что ты никогда не навредила бы невинному человеку.

— Точно, — сказала я.

В тот единственный раз, когда мне всё же пришлось, имелись смягчающие обстоятельства. Это было убийство из милосердия.

— Ты готова к уроку по культуре волшебников? — спросила Гермиона. — Я волнуюсь.

— А я нет, — отозвалась я. — У них было лишь пару дней на подготовку, так что всё, вероятно, будет сделано наспех и в оскорбительной форме.

— Ну, они всю свою жизнь жили как волшебники, так что должны хоть что-то знать о предмете.

— Они поставят преподавателем чистокровного, — ответила я, — и он не будет знать того, что знаем мы. Всё, что он будет знать, так это то, какие действия маглорожденных раздражают чистокровных.

— Ну, разве не будет хорошо по крайней мере узнать, как не раздражать их? — спросила Гермиона.

— Возможно, — отозвалась я. — Но полукровка в роли профессора был бы лучше. Кто-нибудь, знающий, как работают оба мира, смог бы рассказать нам, насколько резко расходятся эти миры.

— Может, ты ошибаешься, — сказала она. — По крайней мере, этот профессор не публиковал никаких книг.

— Посмотрим, — ответила я.

Мы направились в отведённый для нас класс. Урок культуры волшебников был втиснут в тот период, в котором обычно у нас было свободное время.

Это означало, что у чистокровных детей будет дополнительно три часа в неделю, во время которых они смогут учиться или отдыхать, а мы нет. Тот факт, что это сделает подготовку к экзамену СОВ сложнее, вероятно, не имел к вопросу равенства никакого отношения. Если маглорожденные внезапно начали испытывать трудности в учёбе по разным предметам, то в этом же нельзя было винить администрацию, верно?

Войдя в класс, я услышала, как рядом что-то бурчит Гермиона.

Класс, против обычного, был по крайней мере вдвое больше во всех направлениях, вероятно для того, чтобы вместить большее количество учеников.

Когда я вошла, первогодки повернулись и уставились на меня, перешёптываясь под нос. Несомненно, у меня уже была репутация. Тем не менее, более взрослые ученики очень тщательно избегали зрительного контакта. Вели себя они очень тихо.

Подозреваю, они боялись того, что я сяду с ними. Я не знала, вызвано ли это тем, что я могла сделать, или тем, что голову моей соседки по комнате прислали мне в коробке, и они боялись того, к чему может привести дружба со мной.

Я оказалась единственной слизеринкой в комнате, но остальные три факультета были представлены в равной степени.

Я села рядом с Гермионой вместе с Рэйвенкло, и отчетливо услышала вздох облегчения других факультетов. Я повернулась, пристально посмотрев на них, и люди побледнели, быстро отводя взгляды.

— Приветствую вас, класс, — сказала женщина.

Была она высокой и худой. Лицо её было вытянутым и не очень привлекательным, но мантия была безупречна и хорошо сидела по фигуре.

— Меня зовут Морана Бёрк, — сказала она нараспев.

Говорила она медленно и громко, словно перед ней сидели детишки из подготовительной группы детского сада.

— Сегодня я буду вашим профессором.

Я бросила взгляд на Гермиону, которая выглядела озадаченной.

— В волшебном мире, может быть, и нет вашего телевидения или электричества, но в нём есть своё очарование. Также существуют и опасности. Легко можно оскорбить людей, когда вы этого на самом деле не хотели. То, как я с вами только что говорила? Какое это вызвало у вас чувство?