Палочка для Рой

– И? — нетерпеливо спросила она.

Учитывая, что её родители были добрыми людьми, и она их любила, можно было понять, почему Гермиона так беспокоится. Всё могло сложиться так, что в ближайшие пять лет она своих родителей не увидит.

– Ну, — осторожно ответила я, — не то чтобы у нас был большой выбор. Можно воспользоваться планом Амбридж, только с теми волшебными семьями, кому мы действительно нравимся, мы можем отослать всех куда-либо еще на лето, или можно сделать нечто иное.

Она пристально посмотрела на меня, выжидая.

– Ты же знаешь, что большинство домов чистокровных имеют магические защиты? — спросила я. — Я предложила Министерству установить их в дома для маглорожденных.

– Что? — спросила она.

– Этого будет недостаточно, чтобы остановить решительную атаку, — ответила я. — Но мы наладим каминную связь со всеми домами, и надеюсь, предупреждение поступит достаточно заблаговременно, чтобы было время убрать семьи.

– Что насчёт людей в квартирах или домах, где нет каминов?

– Им посоветуют переехать, — ответила я. — Или поставить себе камин.

– Разве Пожиратели Смерти тогда не влетят просто через камины в дома? — спросила Гермиона.

– Камины можно включать только тогда, когда люди внутри дают разрешение, — объяснила я. — Мы сможем навещать друг друга, предварительно созваниваясь по телефону.

Если у человека на другом конце провода не будет связи, то всё просто вообще не сработает. Я не знала, что случится, если связь будет отключена, пока человек будет перемещаться между каминами. И не знала, хочу ли это знать.

– Это не постоянное решение, — добавила я. — Потребует огромных затрат, и это означает, что люди, которые будут все организовывать, будут заняты. Они уже работают над этим, и дом твоей семьи первый в списке.

Она пристально посмотрела на меня.

Я пожала плечами.

– Те, кто рядом со мной — в группе наибольшего риска, — ответила я.

– Разве они не нападут просто на родителей, когда те пойдут на работу? — спросила Гермиона.

– Они, кажется, хотят поймать маглорожденных, а маглы их не волнуют, — сказала я. — Хотя это всё равно риск.

– И мы не окажемся в опасности, когда будем выходить из домов?

– Мы не будем выходить из домов, — пояснила я. — Я предложила, чтобы родители понакупили компьютерных игр, потому что для большинства из нас будет слишком опасно выходить наружу.

Она поморщилась.

– Лучшее, чего можно добиться в такой плохой ситуации, — сказала я. — Нам всем придётся чем-то жертвовать, пока не закончится война. Лонгботтомы добровольно предложили свой дом в качестве места встреч летом, и там мы сможем продолжить тренировки.

– Они не смогут поддерживать эту систему вечно, — продолжила я. — И, возможно, они не смогут закончить вовремя со всеми домами, и в этом случае некоторым придется пожить с кем-то другим. По моему предложению, они начнут с наименее способных к самообороне и затем по нарастающей. Шестикурсники идут последними.

– Не семикурсники?

– Они будут уже взрослыми, — ответила я. — Жить будут не дома. И у меня на них другие планы.

Будучи взрослыми, они смогут пройти туда и сделать то, что не смогли бы дети. Несколько парней уже согласились летом побыть моими агентами.

Нашей организации требовались деньги; то малое их количество, что я добыла, ограбив дом родителей моего тела, быстро испарялось. Нам нужен был стабильный источник доходов, и та афёра, на которую я сподвигла Люпина во Франции, так же отлично сработает и здесь.

Уже нашёлся семикурсник, брат которого был продавцом подержанных машин. Он будет искать автомобили, отправляемые в утиль, которые его магический родственник починит, а затем продаст их с прибылью. Семикурснику достанется половина денег, и половину из них он будет отправлять нам в форме галлеонов.

При курсе один к пяти, даже одного-единственного автомобиля будет достаточно, чтобы поддерживать нас какое-то время. Не то чтобы у нас было много расходов; по большей части нам требовалось покупать магические компоненты, вещи и снаряжение.

– Что насчет тебя? — спросила Гермиона. — Мистеру Люпину вообще есть, где жить? Я слышала, его дом оказался повреждён, когда Пожиратели Смерти пришли за ним.

– Он снимал дом, — ответила я. — Его вышвырнули. Сейчас у него, конечно, дела идут лучше.

Дамблдор платил ему из своего кармана, за то, чем там занимался Люпин. Он также получал деньги благодаря теме с подержанными машинами; достаточно, чтобы в последний раз, когда я говорила с ним, он ощущал себя заваленным деньгами.

Конечно, то, что для Люпина было рекой золота, для Малфоев было мелочью на карманные расходы. Оборотни, как правило, были привычны жить в бедности.

Гермиона молчала.

– Всё ещё не уверена, — призналась я. — Пока что даже не ясно, останусь ли я с ним или нет на время летних каникул. По очевидным причинам, они, как правило, держат подобное в секрете.

– Он же сможет вернуться, правда?

– Мадам Боунс отменила законы насчёт оборотней, — ответила я. — Освободила из тюрьмы всех оборотней, за исключением тех, у кого на руках имелись другие преступления.

Было у меня тревожное чувство, что этого окажется недостаточно. Министерство убило некоторых оборотней, и некоторые из тех, кто выжил, скорее всего, гневались на правительство за десятилетия официального расизма, даже если не имелось других причин.

Я ощутила чьё-то присутствие за спиной.

Там в нерешительности мялась Миллисент.

После смерти Трейси она провела большую часть года в состоянии шока и депрессии, став тенью прежней себя. Я редко видела её, несмотря на то, что мы были соседками по комнате, так как она не вставала, пока я не уходила, или ложилась до моего возвращения в спальню.

Не стоило недооценивать депрессию; я видела, как это бывает, на примере своего отца, и время от времени сама ощущала её следы, достаточные, чтобы я пыталась поговорить с Милли, но ничего не работало. Затем я оказалась занята, и как-то незаметно пролетела уйма времени.