Паломничество

«Вероятно, включила шифрование», — размышляю я, хватаясь руками за камни. Как администратор группы, Стелла могла активировать уникальную аутентификацию в переговорах между нами. Дело времени, конечно, но всё же военные не сразу подберут код к расшифровке. Кроме того, Ар говорил о зеркалировании и интерференции радиоволн — есть у них в поселении соответствующее оборудование, которое мешает пеленгации сигналов. И это тоже позволит нам некоторое время оставаться невидимками. Зайцами, путающими свои следы. Неприятная, следует признать, аналогия. «В том плане, что некомфортно ощущать себя зайцем», — думаю я, перемалывая ногами сыпучую пыль. Окончив восхождение на борт кратера, мы с полминуты отдыхаем. Огни армейской машины уже далеко, Стелла указывает рукой направление, и мы продолжаем путь. Хотелось бы знать, сколько ещё идти, но я, если честно, сбился с расчётов и некоторое время назад перестал ориентироваться. Даже примерно не представляю себе, какое расстояние мы прошли и как давно выбрались из подземного тоннеля. Высокая эмоциональная нагрузка, события последних часов, необычная для меня обстановка, завораживающе унылые пейзажи — всё это выбивает из колеи, дезориентирует. Деморализует, наверное. Сбивает с толку, в общем. Я чувствую себя жалкой щепкой, попавшей в бурный водоворот событий, и если бы не чётко ощущаемая физическая усталость, не потёртости на ногах, не скафандр, наличие которого не вызывает сомнений, я, наверное, думал бы, что нахожусь во сне. Вижу сновидение — ведь только во сне можно встретить нечто подобное: сюрреалистичный антураж, сумасшедшие приключения и многое другое, что выпало на мою долю в последние несколько часов.

— Стефан… — слышу я голос Стеллы. Она идёт рядом, и я оборачиваюсь в её сторону. — Стефан, вы слышите меня?

— Да, — отзываюсь и вглядываюсь в защитный экран её шлема. Зря, конечно, вглядываюсь, всё равно за ним ничего не видно.

— Это внутренний канал. Наш с вами, они нас не слышат. — Стелла указывает рукой назад, на наших спутников. Я представляю себе лицо по ту сторону тёмного экрана и вижу решимость и отвагу в её серых глазах. — Скорее всего, Ар сдался земным властям. — Голос у Стеллы холодный, металлический.

— Почему вы так решили? — недоумеваю я. — Может быть…

— Таков был план, — продолжает Стелла. — В подобной ситуации взорвать тоннель, после чего связаться с военными и сдаться. Легенда: все остальные погибли.

— Понятно, — говорю я и машинально киваю, хотя Стелла, разумеется, этого не замечает.

— Версия слабенькая и неправдоподобная, — после некоторой паузы произносит Стелла. — Но именно этим она и должна их взять. Сбить с толку, заострить внимание на завалы в тоннеле и дать нам хоть немного времени.

— Понятно, — тупо повторяю я.

— Но как бы там ни было, уверена, что нас ищут, — тон Стеллы становится всё более жёстким. — Думаю, на поиски бросили достаточное количество сил. Что бы ни произошло, не делайте ничего без моих распоряжений…

— А если… — произношу я, но закончить уже не получается: в глаза ударяет яркий слепящий свет.

Я закрываю лицо руками. Пытаюсь смотреть в другую сторону, но тщетно — в глазах лишь едкие зелёные пятна. Инстинктивно зажмуриваюсь, моргаю и только через полминуты могу различить что-либо перед собой. Свет немного меркнет, а наушники взрываются тысячью резких, болезненных для ушей звуков. Почти сразу срабатывает фильтр шумов, гася громкость до приемлемого уровня. Так продолжается ещё полминуты, потом скрежет прерывается, вероятно, перекидывает на общедоступный канал, и я слышу грозный мужской голос:

— Группа из четырёх человек! Я обращаюсь к вам! — говорит неведомый голос так, будто бы на плато есть ещё кто-то кроме нас. — Говорит майор Клайвин, Земные Вооружённые силы. Мы знаем, кто вы, и предлагаем вам сложить оружие, если оно у вас имеется. Настоятельно рекомендую не оказывать нам сопротивление, это в ваших же интересах… Убери свет! — командует майор, по всей видимости, в сторону, кому-то из своих, и свет действительно почти полностью гаснет.

За исключением одного фонаря. Недостаточно яркого, чтобы слепить нас, но его света хватает для того, чтобы мы могли разглядеть машину. Впереди, на расстоянии метров двадцати, почти прямо перед нами стоит армейская машина. Вездеход на гусеничной тяге. В носовой части и с боков транспортёра я замечаю стационарное вооружение. Рядом с машиной выстроились люди в скафандрах — человек шесть или семь с оружием в руках.

— Я не хочу обратно… — отрешённый шёпот женщины, что стоит у меня за спиной. — Нет, не хочу…

— У меня приказ брать вас живьём, — продолжает майор. — Но предупреждаю: мои люди имеют право стрелять на поражение. С формальной точки зрения, вы являетесь нарушителями режимной зоны, границы которой, а также юрисдикция Земных Вооружённых сил, подтверждены всеми необходимыми договорами. Не будьте глупыми и не обостряйте — осложнения никому не нужны. В случае вашего повиновения, обещаю в своём рапорте дать положительную оценку вашему поведению.

— Нет, не хочу… — шепчет женщина. — Я не вернусь обратно…

— Я закончил, — резюмирует майор. — Жду вашего решения, — говорит он и замолкает.

В наушниках тишина. Фоновые звуки, я не слышу даже дыхания других, кто находится на связи. А на связи несколько человек, это точно, иначе не было бы фоновых звуков — очевидный всем факт. Но кроме них почти ничего не слышно. Только фоновые звуки и изредка — короткие всхлипывания бывшей заключённой. Бывшей и, судя по всему, будущей тоже.

Я разворачиваюсь к Стелле. Бессмысленное движение, всё равно не понять, что она сейчас делает — растеряна ли или полностью морально уничтожена. Быть может, отключила связь и ждёт, что из этого всего выйдет. Надеется на чудо, на совсем фантастическое стечение обстоятельств, или же говорит прощальные слова Ару. Проходит минута, потом ещё две, три, пять — не знаю точно, сколько их там проходит, лично для меня время замирает, стоит на месте, и ожидание мучительно, и сделать ничего не могу.

— Я жду, — с нажимом повторяет майор. — Потрудитесь дать ответ в течение минуты, иначе мы будем вынуждены применить силу. — Майор молчит несколько секунд и, не наблюдая реакции с нашей стороны, резко командует: — На цель!

Солдаты вскидывают автоматы и направляют в нашу сторону. Я с ужасом понимаю, что они берут нас на прицел, холодный пот струится по спине, пальцы немеют, нижняя челюсть ощутимо дрожит. И не сразу осознаю, что уже некоторое время по нашему внутреннему каналу меня вызывает Стелла.

— Стефан!.. Стефан!.. — в отчаянии кричит она. — Стефан! Отзовись! Стефан! Мне нужна твоя помощь!.. Возьми себя в руки! Стефан! Мне очень нужна твоя помощь!..

— Д-да… — Еле могу выговорить. — Да, на связи.

— Стефан! — Её голос преображается. — Стефан, сейчас выходите на общий канал и скажите, что хотите сдаться, — почти с радостью говорит Стелла. — Не спрашивайте зачем, мне нужно выиграть время, совсем чуть-чуть. Несколько минут... Вам понятно? — торопливо переспрашивает она и, не дожидаясь ответа, продолжает: — Скажите, что выдвигаетесь вперёд, и медленно идите в их сторону. Они будут вас ждать, поверьте мне… Вы сделаете?

— Да, — отвечаю я, сам не понимая, почему так быстро согласился. Время не ждёт, ситуация критическая, вот и согласился, чего же ещё? Я торопливо переключаюсь на общедоступный канал и произношу: — Хм… Послушайте, — а язык у меня будто деревянный. — Меня слышно?.. Я хочу сдаться, — едва ворочая языком, говорю я. — Я сдаюсь… Можно?

— Кто вы? — грозно вопрошает майор. — Назовите себя.

— Меня зовут Стефан, я — учёный, с Земли.

— Пройдите к машине! — требует майор, и я тут же делаю шаг вперёд.

Иду, медленно, вероятно, не так медленно, как того хочет Стелла, но это всё, на что я способен. Не так-то просто держать себя в руках, когда на тебя направлено оружие — пять или шесть автоматов.

— Я… Я не хотел ничего плохого… — говорю, чтобы унять нервное напряжение. Не знаю, что мне это даёт, но испытываю дикое желание говорить. — Послушайте, я — учёный… Я приехал в Меркурианский институт… Астрономический институт… По приглашению… — говорю я, и эти шаги кажутся мне мучительной пыткой. Как по раскалённой сковородке иду по меркурианскому грунту. Долго, почти бесконечно. Один из солдат хватает меня за локоть и ведёт к машине, к открытому люку.