Памятное лето Сережки Зотова

– Не веревку, - поправил Николай Михайлович, - а провод.

– Чтоб не перегрыз. Только все оказалось напрасно. На другое утро прибежала та женщина, где я гостил, и сообщила: опять у нее обнаружились задушенные куры. Стали присматриваться - лаз нашли. Оказывается, хорь повадился. А Рыжик совсем тут ни при чем. Поняли? Я кинулся искать его, да где там - никаких следов.

Пока старик рассказывал, Шарик отошел от него и лег у ног Сергея.

– Так что, граждане, собачку я убедительно прошу вернуть. По принадлежности. Рыжик! Рыжик!

Шарик завозился на месте, но к старику не пошел.

– Лучше не зовите, собаку я не отдам, - решительно заявил Николай Михайлович.
– А если по правде сказать, то за такую варварскую жестокость надо бы вам совсем запретить держать животных. А еще старый человек. Разве можно так издеваться над живым существом?.. И как только совесть позволила!

– Да я уж и сам... Понимаю, малость погорячился.
– Зная, что неправ, старик, видимо, не хотел заводить ссору и решил закончить дело мирным путем.
– А песика-то я все-таки заберу. Есть советские законы насчет собственности. И тут уж никуда не денешься.

– Да он сам к вам не хочет идти.

– Собака - она тварь бессловесная, какой с нее спрос. Пойдет, только бы позвал. А пес мне вот как нужен. Я при этом саде имени товарища Деева сторожем состою. Сами понимаете, разный народ есть. Словом, что ни говори, с собачкой веселее.

– Давайте так решим, - прервал его Николай Михайлович, - за вами пойдет - берите, останется с нами - наша.

Старик заколебался.

– Или боитесь?
– поддразнил Николай Михайлович.
– Собака, конечно, тварь бессловесная, это вы верно сказали, но она тоже кое-что понимает. Ну как, согласны?

– Давайте, - согласился старик, задетый за живое.
– Только чтоб ничем не подманивать. Разойдемся каждый в свою сторону и будем звать. Вот так.

– А веревку вы спрячьте, - предупредил Николай Михайлович, заметив выскользнувший из рукава тулупа старика конец веревки.
– Пошли, Сережа.

Шарик, не задумываясь, двинулся за ними. Но в это время старик стал звать его:

– Рыжик! Рыжик! Иди сюда, Рыжик! На, на!

Пес метнулся было к старику, но тут его окликнул Сережкин отец. Собака в растерянности остановилась, с беспокойством поглядывая то в одну, то в другую сторону.

– Ну-ка, Сережка, беги и зови его.

Сергей сорвался с места и припустил по укатанной санями дороге. Он бежал, скользя и спотыкаясь, и кричал во весь голос:

– Шарик! Шарик!

Шарик взвизгнул и, не обращая больше внимания на зов старика, пустился за Сергеем.

– Ну? Вам все понятно?
– насмешливо спросил Николай Михайлович.
– Или еще будем спорить?

Старик что-то недовольно пробурчал и, зло сплюнув, направился к каменному домику у церковной ограды.

Вот и вся история о том, как Шарик попал к Зотовым.

О старике Сергей скоро забыл. И кто мог думать, что с этим хрипатым стариком ему еще придется встречаться и что в жизни Сергея он сыграет большую недобрую роль.

ЗАПРЕТНОЕ МЕСТО

– Надюша, хватит возиться, пошли скорее на Самарку, освежимся перед завтраком!
– крикнул отец, приоткрыв дверь в кухню.

Мать Сергея легкой и быстрой походкой вошла в комнату. Она была в сером халатике, на спине ее, извиваясь в такт шагу, красовалась огромная русая коса.

– Я только платье другое накину, - сказала она, пробегая мимо, и скрылась в закутке за печкой.

Почти в то же мгновение она появилась вновь, но уже в легком ситцевом платье с белыми чашечками ландыша по голубому полю. Сергею очень нравилось это платье, в нем мать выглядела красивой-красивой и совсем молодой, ну как девчонка. Подбежав к зеркалу, она торопливо стала укладывать в виде короны свою длинную пушистую косу.

– Денек нынче, должно, будет жаркий, утро еще, а смотри, как припекает, - заметил отец.
– Я сегодня в полдень, пожалуй, у обрыва искупаюсь. Там-то вода всегда холодная.

При этих словах мать круто повернулась и сурово взглянула на мужа.

– Что это ты, Николай, придумываешь?
– сказала она, укоризненно покачав головой.
– Прямо как маленький. При мальчишке говоришь такие вещи. Может, хочешь, чтобы и он полез в омут?

– Как, Сережка, будем сегодня купаться у обрыва?
– смеясь, спросил отец.

– Будем, - со всей готовностью ответил мальчик.

– Вот, пожалуйста, дошутился!
– всплеснула руками мать.
– Ты у меня смотри не вздумай ходить к обрыву, - строго обратилась она к Сергею.
– Ни в коем случае. Омут - он затягивает, и сам не заметишь, как загремишь вниз. А там сом живет. Слышал про сома?

– Слышал, - охотно ответил Сергей.

– То-то, что слышал. Сом - он только и ждет, чтобы кого-нибудь схватить, чтоб кем-нибудь полакомиться. А зубы у него знаешь какие? Видел у отца гвозди? Купил ворота чинить.

– А как же, видел. Длинные такие.

– Вот они самые. Только зубы у сома поострее будут. Как иголки. Вонзятся - и конец.

Отец молчал, но Сергей по выражению лица видел, что он не очень-то верит страшному рассказу.

– Пап, а ты боишься его?

– Сома-то?
– Отец немного помедлил с ответом.
– Видишь ли, Сережка, в чем дело... Никакого сома там нету.

– Николай!
– со слезами в голосе закричала мать.
– Ну что же ты делаешь?!

– Не надо, Наденька, запугивать парня. Пускай растет настоящим человеком и обо всем знает правду. Чище и лучше правды ничего на земле нету.

Мать промолчала, сурово сдвинула брови и отвернулась. Значит, сильно рассердилась. Сергей знал это очень хорошо. Знал также и то, что будет дальше...

Вот отец подошел к ней и погладил по плечу, словно маленькую. А она и вправду рядом с ним, огромным, широкоплечим, казалась еще меньше, чем была на самом деле.

– Надюша, ну чего обиделась?
– с ласковой укоризной сказал отец.
– И что мне делать с вами, малышами? Чуть что - губы надули. Беда, да и только.

Он, как медведище, сгреб ее правой рукой, смеясь, приподнял и прижал к груди.

– Николай, пусти! Да пусти же!
– слабо вырываясь и болтая ногами, все еще обиженным тоном говорила мать, но уже было видно, что она больше не сердится.

К реке было ближе идти через огород, ну, прямо рукой подать, но мать повела в обход.