Пандемия паранойи

Я скорее чувствую, чем понимаю, что Лена в своём презрении объективна и обращаюсь к соседу, используя её терминологию.

– Мешок, быстро в дом. Возьми нож и сюда.– Я редко играю в начальника. Это не моё амплуа. Но здесь чувствую за собой право отдавать распоряжения.

– Я их без ножа, голыми руками!!!

– Бегом придурок, – Лена уже всё поняла, – видишь у нормальных людей руки связаны?

Двести килограммов мяса вразвалочку потрусили по садовой дорожке. Пробегая мимо Аркама сосед не утерпел и пнул тело. Мне показалось, что я услышал стон. Нет, скорее, тяжёлый с присвистом выдох. «Нужно забрать рацию. Если очнётся – позовёт своих». От этой мысли меня отвлекает Лена.

– Где Сергей?

– В доме.

– Живой?

– Да, не волнуйся. Там больше никого? – Я киваю в сторону распахнутой двери балка.

– Нет. Я последняя выходила. Шесть человек и этот слизняк.

В классификацию «человек» попало шесть представительниц прекрасного пола: три женщины от сорока до пятидесяти, Лена, Даша и девочка лет двенадцати. Единственный мужик угодил в слизняки. Неприятная статистика. Особенно, если учитывать, что и ребёнок, судя по всему, держался лучше.

Между тем «слизняк» не возвращался, а время поджимало. В любой момент банда могла появиться у калитки. Со связанными руками никто далеко не убежит. Всех вернут в балок.

– У Акрама посмотри. У него нож был…

Почему я всегда «торможу»? То, что у Акрама есть нож, я был должен вспомнить сам, без подсказки Лены. Оружие нашлось под полой рабочей спецовки на поясе в кожаных ножнах. Тонкая чёрная рукоять удобно легла в ладонь. Лезвие хищно сверкнуло на солнце. Десять секунд спустя пленники были свободны.

– Лена, забирай всех и бегом в лес. Идите вдоль дороги. На трассу не выходите, в посёлках не светитесь до самого города. Там – сразу в полицию!

– Вместе пойдём, – отвечает Лена. Для неё мои распоряжения не указания к действию, а звуковой фон, который, на выбор, можно слушать, а можно игнорировать. Но вовсе не обязательно воспринимать, как безальтернативный приказ.

– Серёгу избили сильно. До города может сам не дойти. И кто понесёт? Девочки? – Чувствую, что к этим аргументам Лена прислушивается и продолжаю уже более уверенно, – Мы в доме отсидимся, или в бункере. А Вы бегите, пока есть возможность.

– Ясно. Разумно. – Соглашается Лена. Мысленно аплодирую себе, но аплодисменты оказываются преждевременными. Не

– Девочки, руки в ноги и побежали. Здесь оставаться опасно. – Лена энергично машет рукой в направлении ближайших кустов и, обернувшись ко мне добавляет, – я остаюсь.

– Я тоже. Я хочу в душ. Я воняю, как Обама после ночного загула.– Дама эффектно выставляет грязную ногу в разрез халата, розовый цвет которого можно определить лишь интуитивно, всем своим видом показывая, что стоять будет здесь и насмерть.

– Вы нюхали Обаму? – Я пытаюсь понять: крыша съехала у меня или у тётки в халате.

– Почти каждое утро!

– Экс президента США?

– Какого, на х.., президент? Собака! – Соседка поражена моей глупостью.

Я если честно, об Обаме тоже невысокого мнения. Но связать в одно целое бывшего хозяина Белого дома и аромат давно немытого тела никак не могу. Дама с сожалением смотрит на меня и, вздохнув, поясняет: «Волкодав вонючий! Бувье недоношенный!»

– Кто? Я?! Бувье?!– Знаю, что женщины иногда бывают необъяснимо агрессивны, но, в любом случае, требуется хоть какой-то, пусть формальный повод для обвинений. И я его не нахожу.

– Фландерский! Собака! Пёс! Кобель! Кормили, поили, со всеми из-за него переругались, а эта сволочь, когда бандиты пришли, хвост поджал и в бега подался.

Картина мира прояснилась, а время на спасительное бегство катастрофически сократилось. Фландерский бувье, как я догадываюсь, не ругательство, а порода. И не моя. А волкодава. И я тороплю пленниц

– Давайте-ка и вы в бега!

– Мне в туалет, – потупясь, сообщает девочка.

Я понимаю: времени у них секунды, а ведут себя как в курортном отеле: номер, видите ли, без джакузи, в минибаре нет виски десятилетней выдержки и кола недостаточно холодная. Да и полотенца, какой кошмар, не розовые! Что за сервис?!!!

Скорее от отчаяния, чем от гнева, пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки: банда Акрама в любой момент может появиться из-за поворота дороги и спастись шанса не будет. Ни у них, ни у нас.

– Бегом, дуры! – Я поднимаю к лицу сжатые кулаки. «Человеки» заворожено следят за моими, испачканными в крови Акрама руками и солнечными бликами на остро заточенном лезвии ножа Аркама. – Снова под замок захотели?! Или на кладбище?!!

– Хам! – Заявляет владелица Обамы и начинает пятиться к ближайшим кустам.

– Ма, я уже не могу! – девочка хватает за руку женщину в халате и тащит её к лесу. Четыре фигуры исчезают в ажурном узоре веток. Остаются только Лена и Даша.

– Вам особое приглашение?! – Но мой вопль увязает в ироничном взгляде Лены. Я гляжу на свои кулаки. Мои пальцы в крови Акрама и прилипших клочках его волос – действительно выглядят страшно. Джек-потрошитель и тот бы, наверное, сдрейфил. На тех, кто убежал, я произвёл впечатление. Те, кто остались, знают, что я не кровавый убийца, а типичный интеллигент-психопат. Поорать могу, но едва получив отпор, обязательно сникну. Что, собственно, и происходит.

– Пошли, – Лена легонько толкает меня в спину. Я безропотно подчиняюсь. Из меня словно вынули пробку и выпустили воздух. Он ушёл быстро, тихо, будто его на Земле вовсе никогда не было. Ни орать, ни сопротивляться я уже не хочу. Брезгливо швыряю на землю нож и направляюсь к дому.

– Надо забрать рацию, – открываю калитку. Я помню, что, когда брал нож, её не закрывал. Захожу во двор. Рации нет, как нет и тела Акрама.

***

Мозг – самый странный орган из всех, которыми природа снабдила человека. Казалось бы, та штука, которая спрятана в нашей черепной коробке, должна гарантировать нам преимущество над всем иными видами жизни, помогая быстро находить единственно верные решения в экстремальных ситуациях. Но нет. Мозг скорее создаёт эти ситуации, а преодолеваем мы их, чаще, на рефлексах. Отключив мозг с его длинным и запутанным лабиринтом извилин.

Конец ознакомительного фрагмента.