Пангея

– Если боишься, значит, уже проиграл, - философски заметила Елена, пожав плечами, как будто ей было на это наплевать.

– Вы оказывается у нас знаток военных максим, молодой человек, - невесело усмехнулся я, глянув на нее.
– Думаешь, я не искал себе утешения в них, Елена? Только вот нет и его. Сколько не ищи - не найдешь.

– А зачем тебе нужно утешение?
– посмотрела мне в глаза Елена.
– И если уж ищешь, то в максимах его не найти. Лучшей найди себе женщину - они дарят утешение намного лучше.

– Юноша, - удивленно рассмеялся я, - да вы у нас знатный ловелас, как я погляжу. Сколько знаний о жизни в столь юном возрасте!

– Прекрати паясничать, Максим, - оборвала меня Елена.

– Я считала, что ты - крепкий человек, настоящий офицер. Не тот, что только и может, что барышень формой охмурять, а и на поле боя чего-то стоит! Выходит, ошибалась я в тебе, Максим.

– Все нормально, Елена, - отмахнулся я, сжав правую руку в кулак.
– Просто с тобой я могу хоть ненадолго перестать быть тем железным полковником, каким показываюсь офицерам и драгунам. Хоть кого-то под свою броню пустить... Прости, что тебе приходиться выслушивать мои откровения. Раньше мне хватало внутреннего диалога, а сейчас вот появился вполне реальный объект.

– Все хорошо, - неожиданно присела рядом со мной Елена.
– Разговаривай со мной, Максим. Не стоит держать в себе все эмоции, так ведь можно и с ума сойти.

Она положила мне руку на плечо. Я накрыл ее ладонь своей, обернулся и подмигнул.

– Спасибо, - только и нашел, что сказать, я.

Три прыжка через гиперпространство заняли около недели, в основном, потому что точки входа и выхода находились на достаточно большом расстоянии друг от друга. Именно когда корабли или флоты проходили его, они подвергались наибольшей опасности.

Мы двигались на минимальной скорости, пробивая себе путь через астероидные поля. Слабо вооруженные транспортные корабли тут не могли пригодиться вовсе, превращаясь в массивную обузу. Да и плелся весь флот как раз с их скоростью. Наверное, команды быстроходных корветов или фрегатов, которые давно уже могли бы миновать расстояние от точки входа до точки выхода, в кают-компаниях и кубриках ругались на "беременных коров", как часто называли транспорты. И за отсутствие хищных обводов, которыми славились легкие корабли, и за низкую крейсерскую скорость. Впрочем, это была еще одна флотская традиция.

После выхода флота из гиперпространства, капитан цур зее вызвал командиров полков, находящихся на борту его транспорта. Мозг корабля выглядел весьма эффектно. Ровная палуба черного, как и космическое пространство за обзорными иллюминаторами, цвета, длинные ряды мониторов, за которыми работают несколько десятков человек. Вахтенный офицер и капитан стоят ближе к огромному экрану, демонстрирующему звезды и часть планеты, на которую нам предстояло опуститься в ближайшее время.

– Поглядите, - не оборачиваясь, сделал широкий жест рукой капитан Либрехт.
– Вот куда мы будем приземляться.

По редким сборам в кают-компании транспорта я успел понять, что капитан цур зее имеет известную склонность к театральности. Часто он казался мне неким конферансье, выступающим перед всеми нами. Как офицерами своей команды, так и перед нами.

– Через десять минут, - продолжал он, - закончат рассчитывать курс снижения, и я передам сигнал готовности адмиралу флота. В общем, не минует и получаса, как моя ласточка начнет маневр захода на посадку. Нам выделено место ближе к линии Студенецкого, значит, на некоторое время моя "Померания-11" станет одним из бастионов на ней.

Это была распространенная практика. Транспортные корабли несли на борту не столько космическое вооружение, сколько обычные пушки и гаубицы, предназначенные для обороны на поверхности планеты. После приземления, а транспорты были едва ли не единственными космическими кораблями своего тоннажа, что опускались на поверхность планеты, они превращались в достаточно мощное укрепление, вроде форта или части укрепрайона, а также склад боеприпасов для полков, что они привезли на фронт. Когда же требовалась срочная эвакуация или же полки надо было, как в нашем случае, отправлять на перегруппировку, они грузились обратно, и транспорт стартовал на орбиту. Таким образом, эвакуация занимала намного меньше времени, а часто орудия корабля прикрывали отступающих солдат огнем.

– Кто-нибудь из вас, господа офицеры, - обратился к нам капитан цур зее, наконец-то, обернувшись, - уже участвовал в посадке корабля?

Все ответили отрицательно. И полностью довольный капитан цур зее снова отвернулся к обзорному экрану.

– Значит, вас ждет незабываемая картина, - произнес он тоном художника, предлагающего публике свое очередное полотно, - в первый раз.

Тут к капитану с вахтенным офицером подбежал боцманмат, следивший до того за рядом компьютеров и доложил:

– Расчеты окончены и отправлены командующему флотом!

Капитан благосклонно кивнул ему, и боцманмат вернулся на свое место. Но всего на несколько секунд, потому что спустя этот недолгий промежуток времени, ему пришлось так же бегом возвращаться к капитану с новым докладом.

– Командующий разрешил посадку в указанном секторе.

– Замечательно, - кивнул капитан цур зее.
– Приготовьтесь, господа офицеры, посадка начинается.

Новым чересчур театральным жестом он разрешил команде начать маневр посадки. Палуба содрогнулась под нашими ногами, как будто в лифте, когда он начинает движение вниз. Видимые звезды медленно сдвинулись с места, диск планеты стал увеличиваться в размерах, наползая на нас. Осознание грандиозности несколько подавляло, корабль, кажущийся мне огромным, теперь представлялся мелкой песчинкой на фоне планеты. И чем ближе мы были к ней, тем сильнее давили на меня размеры планеты, на поверхность которой мы опускались.

По обзорному экрану побежали помехи. Они мелькали по всей его площади , довольно сильно раздражая. Хотелось подойти к экрану и протереть его рукавом. Но вскоре я понял, что никакие это не помехи, а языки пламени, пробегающие по обшивке корабля. "Померания-11" входила в плотные слои атмосферы. И вот уже кажется, что весь корабль объят пламенем. Это завораживало.

Мы летели сквозь плотные слои атмосферы планеты, буквально продираясь через них, пробивая себе путь. Корабль словно начал бить тремор. Палуба мелко содрогалась под нашими ногами. Стоявшая рядом Елена неожиданно схватила меня за руку, сжала ладонь своими пальцами. Я ответил легким пожатием, повернул голову и подмигнул. Она мгновенно покраснела и отпустила мою руку. Я только усмехнулся, снова обратив все внимание на обзорный экран.

Планета тем временем заняла все пространство. Языки пламени окрашивали ее, придавая какой-то демонический вид. От него становилось не по себе еще сильнее. На какую-то секунду показалось, что мы опускаемся в ад. И вот пламя затянуло весь экран, скрыв всю планету от наших глаз.

– Великолепно!
– якобы не удержался от восклицания капитан цур зее.
– Просто великолепно! Вы не находите, господа офицеры?

Все выразили ему свое восхищение. Но, в общем, довольно умерено. Зрелище, конечно, поражало и подавляло, однако со слов капитана цур зее это должно было быть нечто совершенно непередаваемое. А этого, похоже, никто, кроме капитана Либрехта не видел.