Пантера - инстинкт зверя

– Это потому что у меня кости не ломаются, а гнутся, - с самым серьезным видом пояснила я.
– Больше никто не пострадал?

– Только хозяин этой палатки.

– Он что, был внутри?!
– ужаснулась я.

– Нет, к счастью, внутри никого не было, - улыбнулся он.
– Хозяин пострадал в материальном смысле. О, вон гаишники сюда идут.

Подошли двое работников ГИБДД, подозрительно осмотрели меня с головы до ног, и один спросил:

– Как вы себя чувствуете?

– Пока не знаю.

– Говорить можете?
– спросил другой.

– Могу.

– Тогда расскажите, как это все случилось?

– Вы не поверите, но кто-то повредил тормоза и коробку передач в нашей машине. Нужно провести экспертизу, наверняка что-то найдете.

– Почему вы думаете, что тормоза были повреждены?

– А что я должна думать, если жму на педаль, а машина не останавливается? Это наверняка диверсия.

– Диверсия?
– он подозрительно сузил глаза.
– Какие у вас основания так считать? Кем вы работаете?

– Мы частные сыщики, - не подумав, ляпнула я и тут же прикусила язык.

– Сыщики?
– В один голос воскликнули оба.
– Тогда нужно заводить дело. Будем проводить расследование. Откуда и куда вы ехали?

– Мы?
– растерялась я.
– Просто катались по городу, дышали озоном.

– Вам придется проехать с нами и дать объяснения.

– Ой, извините, мне, кажется, плохо, - я схватилась за голову, закатила глаза и стала падать. Они подхватили меня на руки.

– Носилки сюда!
– крикнул один.
– Потерпевшая отключилась!

Подбежали санитары, надели мне на лицо кислородную маску, уложили на носилки и отнесли подальше от назойливых милиционеров в "Скорую", поместив рядом с боссом. Двери захлопнулись, взревела сирена, и нас повезли в больницу.

* * *

– Ну как он?
– спросила я, сняв маску, у читающего газету рядом на стульчике пожилого санитара.

– Вы уже очнулись?
– он удивленно посмотрел на меня и отложил газету в сторону.
– С ним все будет нормально. Просто потерял сознание от сильного удара. Все кости целы на первый взгляд, но нужно будет сделать снимки. Наверняка у него сильное сотрясение мозга. А как вы себя чувствуете? Вас не тошнит?

– Нет, спасибо, - я села на носилках, протянула руку и дотронулась до исцарапанного лица Родиона. Очков на нем опять не было, кожа была очень бледной, синие губы плотно сжаты, глаза закрыты, как у мертвеца, и только веки иногда вздрагивали и грудная клетка еле заметно вздымалась.

"Бедный мой босс, что они с ним сделали?" - с болью подумала я, и только сейчас до меня со всей определенностью и ясностью дошло, из-за чего случилась авария. Ведь нас действительно хотели убить! И это почти получилось! Проклятый киллер!

Злость мгновенно вскипела во мне, охватив все измятое и ноющее тело, я сжала кулаки и тихо процедила:

– Ничего, босс, я разберусь с ним. Найду его и заставлю платить за ваше лечение. А потом вырву его сердце...

– С сердцем у него все в порядке, - успокоил меня санитар.
– И с давлением тоже. В больнице проведут всестороннее обследование, и через пару дней получите заключение. Должен сказать, вы еще хорошо отделались. Вот пару дней назад был случай...

– Спасибо, доктор. А куда нас везут?

– В больницу - здесь недалеко, - он обиженно надулся и замолчал.

Минуты через две сирена смолкла, машина остановилась, задние дверцы открылись, из больничного корпуса показались санитары с высокими носилками на колесах.

– Ну, мне пора, - сказала я, выпрыгивая на асфальт.
– Присмотрите тут за моим боссом. Я позвоню его жене, она сейчас приедет.

– Так вы что же, даже укол против столбняка не сделаете?
– удивился он.

– Мне уже делали, в детстве, - я бросила прощальный взгляд на Родиона.
– Держитесь, босс, я скоро вернусь.

И пошла в здание больницы искать телефон. Я еще не совсем оправилась после аварии, голова соображала медленно, со скрипом, все мысли спутались и расплылись, и лишь где-то вдалеке маячила одна ясная: найти киллера я смогу только через Нину. Она наверняка могла что-то видеть до того, как уехала от Зоино-го подъезда. Может быть, даже видела их вместе и запомнила негодяя, который входил в дом вместе с Зоей. Короче, всякое могло случиться, и мне нужно обязательно ее расспросить. Других способов выйти на преступника я не видела.

В приемном покое стоял сильный запах йода и, как ни странно, перегара, наверное, от поступающих сюда больных, некоторые из них, с перебинтованными ногами, руками и головами, сидели вдоль стен на стульях, ожидая своей очереди в перевязочную. По коридору бегали медсестры в белых халатах и чепчиках, из открытой двери хирургического кабинета доносились душераздирающие крики, но на них никто не обращал внимания.

Увидев дверь с надписью "Дежурный врач", я постучала и, не дождавшись ответа, вошла внутрь. Справа стоял стеклянный медицинский шкаф с лекарствами, слева металлическая вешалка с белым халатом, а прямо у окна - письменный стол с красным телефонным аппаратом. Прекрасно, это то, что мне нужно. Прикрыв дверь, я подошла к телефону и набрала номер офиса. Часы на стене показывали второй час ночи, Валентина, наверное, уже уложила Потапа и спала. Прождав около минуты, я наконец услышала ее хриплый заспанный голос:

– Ну?

– Валюша, ты, главное, не волнуйся, - начала я как можно небрежнее. Не волнуешься?

– Уже начинаю.
– Она прокашлялась и настороженным тоном спросила: - Где вас носит до сих пор? Где Родион?

– Даже не знаю, как тебе сказать...

– Что с ним? Он жив?!
– испуганно воскликнула она.

– Жив, конечно, успокойся, Валюшенька. Просто он сейчас в больнице...

– Как в больнице?! Что с ним?! В него стреляли?

– Ну что ты сразу о самом плохом думаешь, - мягко упрекнула я.
– Просто мы попали в небольшую аварию. Он пока без сознания, но все кости целы...

– Целы?!
– взвилась Валентина не своим голосом.
– Угробила моего Родиошу, а теперь говоришь, что все нормально?! Интересно, почему ты сама в сознании, а мой муж без сознания?
– Она вдруг резко успокоилась, всхлипнула и жалобно спросила: - В какой он больнице?

Я назвала ей адрес больницы и попросила захватить с собой какую-нибудь еду для Родиона - всем известно, нынче в больницах кормят так, что если не умрешь от своей болезни, то наверняка окочуришься от голода или несварения желудка. Валя, естественно, не допустит этого и, если понадобится, устроится на больничную кухню и будет готовить для своего единственного и неповторимого Родиоши его любимые блюда, чтобы, не дай боже, не пострадал его ранимый и чувствительный пищеварительный аппарат.