Пантера - ярость и страсть

6

Виктория Романовна в помпезной траурной шляпке с черной вуалью и таком же черном платье с огромным декольте спереди и сзади положила перед боссом конверт с остальной частью гонорара и скромно уселась в кресло. Вся ее спесь куда-то подевалась, она была тиха, как монашка, и уже не бросала на нас высокомерных взглядов. Валерик лежал в самой дорогой московской клинике и лечился от последствий "братской" любви.

Оказывается, босс, побывав в "Горбушке" и поговорив с шефом Валерика, сразу смекнул, что эпистолярные угрозы служили лишь для отвода глаз. Он вернулся в офис, а там уже сидела перепуганная Виктория Романовна. Она сказала ему, что соседи видели из окон, как какие-то вооруженные люди, устроив пальбу в подъезде, увезли потом на машине ее сына и молодую девушку. Ему не составило труда догадаться, что это была за девушка и что с ней могут сделать бандиты. Проклиная себя за то, что послал меня туда, он насел на мамашу и вытянул из нее все. И про покойного мужа, и про деньги, и про завещание, и даже про незаконнорожденную дочь в провинциальном волжском городке недалеко от Саратова. В его гениальной голове тут же сложилась правильная картина всего происходящего. Оставалась мелочь - найти меня. Подняв на ноги всех своих однокурсников, он вычислил адрес Зойкиной матери, позвонил ей и сообщил, что ее дочь замешана в покушении на жизнь сводного брата. Мать, которая никогда не ждала от дочери ничего, кроме несчастий, тут же выложила Родиону адрес подмосковной деревни Рябуховки, сказав, что Зойка-стерва проживает там с бандой уголовников и занимается бизнесом. Друзья в милиции ему сообщили, что все эти уголовники находятся во всесоюзном розыске за многочисленные убийства и разбойные нападения. Уже к вечеру, собрав все сведения, он вместе с собровцами помчался в деревню, почти не рассчитывая застать меня в живых. Он вместе с командиром отряда ехал впереди на "СААБе" и, увидев, что творится на грейдере, взял снайперскую винтовку с оптическим прицелом, попросил остальных немного подождать, чтобы не вспугнуть матерых убийц, и побежал в лес. Он видел в прицел, как обливали бензином "Мерседес", как я сидела внутри, держа вырывающуюся голую Зойку, а потом, отдав команду включить сирены, двумя разрывными пулями снес Толяну руку и голову, чтобы другим неповадно было сжигать его секретарш. Мой босс, как выяснилось, был еще и мастером спорта по стрельбе. Остальных бандитов взяли через полчаса. Валерика увезли в больницу, а я, придя в себя на краткое мгновение, попросила вернуть деду Митрофану его двустволку и оклемалась потом уже только дома, рядом с Валентиной. Голую королеву бандитов, завернув в плащ-палатку, отвезли прямиком в сумасшедший дом - она проявляла все признаки помешательства.

И вот сегодня, через день после случившегося, Виктория Романовна пришла к нам, чтобы заплатить за спасение сына.

– Здесь пятьсот долларов, - тихо сказала она, кивнув на конверт.

В ответ босс вынул из стола конверт с первой половиной гонорара, положил его сверху и сказал:

– Вот вам тысяча баксов, только умоляю, скажите, почему вы скрывали от сына, что он богат? Вы ведь чуть не погубили его.

Та потупилась и пролепетала:

– Хотела сделать ему сюрприз перед своей смертью. Представляете, как бы он удивился, узнав, что у него есть деньги и он может не ходить на свою проклятую работу? И потом, я столько раз видела во сне его счастливое лицо в этот момент, его благодарный взгляд, с любовью и нежностью обращенный на меня, умирающую, что просто не имела права лишать его такого удовольствия...

Глава четвертая

ТАРАКАНЫ

Похоже, женщинам в нашей стране живется гораздо хуже, чем мужчинам. По крайней мере, судя по тому, кто чаще к нам обращается. Я уже начинала тихонько проклинать феминисток за то, что разбудили в нас неуемное стремление сравняться с мужчинами, забыв о том, что вместе со свободой мы, женщины, получили и лишние проблемы. А то ведь как раньше было хорошо: женщины сидели себе дома целыми днями, готовили, стирали, мужей с войны или с работы дожидались и горя не знали. Разве что поколотят их иногда или обматерят, так разве ж это проблемы? Видно, природой так назначено, чтобы женщины находились в стороне от серьезных дел, потому как в случае непредвиденной ситуации не могут сами ничего сделать и все равно бегут за помощью к мужчинам. Или в детективное агентство "Частный сыск".

Я как раз размышляла над этим, осваивая трехмерное игровое пространство на компьютере, когда к нам пришла еще одна женщина. Увидев ее серьезное лицо, я без лишних вопросов сразу проводила ее к боссу.

Теперь она сидела перед ним, комкая в руках черную кожаную сумочку, и явно нервничала. Ей было за шестьдесят. Седые волосы зачесаны назад и собраны в узел. На широком, луноподобном лице большие голубые глаза, как у куклы. Одета вполне прилично.

– Я не понимаю, что происходит, - взволнованно говорила она, сообщив, что зовут ее Лидия Петровна Метлова.
– Мою квартиру тихо обворовывают, но я не могу понять, каким образом. Я уже обращалась в милицию, но там сказали, что если нет следов взлома и вообще, кроме меня, пропавших вещей никто не видел, то ни о каком воровстве речь не идет. А вещи, однако, пропадают. Постепенно, понемногу, но все же...

– Вы живете одна?

– Да, муж умер три года назад... Я больше не смогла выйти замуж. Детей у нас не было...

– И что же у вас пропало?

– Ну, разные мелочи... Сначала моя старая норковая шуба, потом маленький телевизор "Сони", который стоял на кухне, затем несколько золотых колец с бриллиантами, сережки, цепочки и всякая такая ерунда. А однажды утром я не обнаружила на своем месте столового сервиза из китайского фарфора на двенадцать персон. Он у меня стоял в серванте...

– Вы сказали, утром?

– Да, - оживилась она, - дело в том, что все кражи происходят ночью, когда я... сплю. Кто-то приходит ко мне в квартиру, берет то, что ему нужно или нравится, и уходит. Я при этом совсем ничего не слышу. Даже сервиз вот этот... Он ведь должен был страшно греметь, когда его упаковывали, но я не слышала ни звука.

Босс удивленно смотрел на клиентку и, казалось, не верил тому, что она рассказывает. Потом взялся за карандаш и принялся рисовать каракули.

– А... вы уверены, что у вас действительно что-то пропадает?
– наконец спросил он.

– Конечно, - пожала она плечами.
– Иначе зачем бы я тратила время на походы в милицию и к вам? Вещей мне не жалко, но я боюсь, что если они вот так спокойно могут войти в мою квартиру ночью, значит, могут однажды и меня убить. И потом, не очень-то приятно сознавать, что во время сна кто-то шарит по твоей квартире, согласитесь.

– Да уж, - пробормотал Родион, - приятного мало. А замки вы меняли?

– Да, естественно. После каждой пропажи. Но это не помогает.

– А через окно нельзя влезть?

– Я живу на шестом этаже восьмиэтажного дома, - улыбнулась Лидия Петровна.

– Понятно, - вздохнул босс и задумался. Я тоже терялась в догадках, пытаясь понять, зачем кому-то понадобилось пробираться ночью в чужую квартиру и таскать оттуда по мелочи, если можно вынести все за раз? Если эта дамочка не врала, то все это выглядело довольно таинственно и заманчиво.

– А ночью вы ни разу не просыпались?
– спросил босс.

– Нет. Хотя точно не помню. Даже если и просыпалась, то никого не видела, иначе обязательно закричала бы или как-нибудь еще отреагировала на появление незнакомцев, сами понимаете. А вообще-то в последнее время я сплю очень крепко.

– А у кого есть ключи от вашей квартиры?

– Только у меня. Сразу скажу, что от скуки я очень много читаю, в том числе и детективы, которых развелось нынче больше, чем тараканов. Но ничего похожего, знаете, там не встречала. Я пыталась сама решить эту задачку...
– Она смущенно потупилась.
– Но ничего не вышло. Родственников у меня нет, знакомств я не вожу, живу замкнуто, ключей никому не даю, в квартиру никого не пускаю...

– Вообще-то все это выглядит довольно странно.

– Что именно?

– Как вы можете спокойно засыпать, зная, что ночью в квартиру проберется вор.

– А кто вам сказал, что я засыпаю спокойно?
– удивленно проговорила она.
– Я нервничаю, ворочаюсь, но потом все равно сон берет свое. И потом, не каждую же ночь что-то пропадает.

– Давно все это началось?

– Недели три назад, по-моему...
– Она стала вспоминать.
– Да, ровно три недели, я тогда как раз начала борьбу с тараканами. Где-то раз в два-три дня с тех пор что-то обязательно пропадало.

– И когда была последняя кража?

– Позавчера. У меня такое чувство, что сегодня они придут опять.
– В глазах ее появился испуг.
– Сделайте что-нибудь, пожалуйста! И вот еще что. Она отвела глаза.
– В последний раз воры утащили одну брошку с рубином. Она очень ценная, но мне дорога прежде всего как память. Ее мне подарила моя бабушка. В милицию я уже не стала звонить, потому что там опять скажут, что у меня старческие глюки. А мне хотелось бы как-нибудь вернуть эту вещицу.