Пантера - ярость и страсть

– Ты что здесь делаешь?! Впрочем, не важно. Идем быстрее!

Мы поднялись на крыльцо и вбежали в дом. Там нас встретила хозяйка. Посмотрев на мое лицо, она как-то сразу все поняла и спросила:

– Где Захарка?

– Они его взяли вместе с Родионом!
– выпалила я.
– На улице в автобусе сидят под автоматами.

– Допрыгались, охламоны. А остальная орава куда девалась? .

– В телеге под соломой, на дороге за огородами. Их еще не обнаружили, но уже охраняют. Нас повезли документы проверить. Не представляю, что сейчас будет...
– Я со страхом выглянула в окно, отодвинув занавеску и увидела, как майор нервно меряет шагами пространство между автобусом и забором.
– Родион сказал, что он местный и документы дома оставил. Загребут всех. Что же делать?!
– Я в отчаянии ударила ребром ладони по спинке стула, и та разлетелась на две половины.

– Ой, простите, я нечаянно...

Валентина все это время стояла у двери и переводила взгляд то на меня, то на тетку. Я думала только о Родионе и не могла больше ни о чем спрашивать. Потом, когда все закончится, я вытяну из нее все...

– Так, говоришь, трактор на дороге бросили?
– спросила тетка.
– Ну-ка, пошли со мной.

Она развернула свое громадное тело и неожиданно резво выскочила за дверь. Мы с Валентиной, положившись на Господа и прячась за ее широкую спину, пошли за ней. Протиснувшись в калитку, женщина пошла прямо к "рафику".

– Куда это вы, мамаша?
– Майор, который был меньше ее в тысячу раз, заступил ей дорогу.
– Не положено!

– Пошел ты!!!
– рявкнула она и как былинку смела его с пути. Потом сунула голову в открытую дверцу микроавтобуса, расшвыряла ошалевших от такого напора солдатиков, схватила Захара за рубаху и вытащила на свет Божий.

– Ты что ж это, подлец, вытворяешь?!
– Она влепила ему звонкую пощечину, которой легко можно было убить слона.
– Тебе кто давал право технику на дороге бросать, а?! А я потом горбатиться должна, когда поворуют?!
– и отвесила подзатыльник насмерть перепуганному здоровенному трактористу, виновато съежившемуся перед ней.
– А ну-ка, марш за трактором и на работу, бездельник несчастный!

– Да я-то здесь при чем?!
– заорал Захар.
– Это все вон тот!
– И он ткнул пальцем в сторону стоявшего в стороне оторопевшего офицера.
– С трактора согнал и сюда приволок! Я ему про сенозаготовку, а он мне дуло в морду! И Ваську тоже сорвал!

Крик стоял на всю деревню. На противоположной стороне улицы у чьих-то ворот стояла черная "Волга". Из калитки вышли двое в гражданском, видимо, обыскивавшие дом, и с интересом уставились на происходящее. Майор, совершенно растерявшись, стал пунцовым, как рак, и не знал, что делать. А тут еще Валентина, увидев такой расклад, подбоченилась и поперла на него, крича совершенно дурным, незнакомым мне голосом:

– Ты что ж это, прыщ вонючий, вытворяешь? Или молоко не любишь пить?! А что, по-твоему, коровы жрать должны, чтобы ты этим молоком по утрам давился, поганец?! Тут каждый час на счету, погода пока держится, а ты в войну играешь, мать твою растак! Дармоед несчастный!..

Тот испуганно попятился, забыв про автомат, а с той стороны улицы послышался смех оперативников.

– Гражданка, - майор предостерегающе выставил руки, - не приближайтесь ко мне, слышите? Я выполняю свой долг, у меня приказ. Мы ловим особо опасных преступников...

– Я тебе сейчас покажу преступников!
– вскричала тетка и так двинула рукой по микроавтобусу, что тот чуть не перевернулся вместе с солдатами и Родионом. Потом встряхнула за шкирку Захара.
– Это он, что ли, преступник?! Да он тебя кормит, паразит ты проклятый!!! Ты на него молиться должен, в ножки кланяться, а не автоматом грозить!

– Получай, тунеядец чертов!
– Валентина замахнулась на майора, но тот успел юркнуть под руку, обежал микроавтобус с другой стороны, заскочил в кабину и крикнул водителю:

– Поехали отсюда!

– А Васька?!
– прокричал Захар.
– Он у меня на подхвате!

– Выкиньте его на хрен!
– рявкнул бледный, как простыня, майор, и Родиона вытолкнули из салона, сразу же закрыв дверь. Мотор взревел, и солдаты укатили под хохот стоявших на той стороне офицеров службы безопасности. Тетка погрозила им кулаком и скомандовала нам:

– Ну-ка, марш за трактором, оглоеды! Напрямки идите, через мой огород, - и распахнула калитку.

Камень свалился с моей души. Мы все заулыбались украдкой и уже пошли к калитке, как из-за угла того дома, где жил Захар, выехала еще одна черная "Волга" и на полном ходу, подняв облако пыли, затормозила напротив нас. Из нее выскочили двое гражданских и, подбежав к коллегам, стали что-то быстро говорить. Все уже зашли во двор, а я немного задержалась, чтобы посмотреть, что случилось. В этот момент задняя дверца машины открылась, и из нее вышел... дачник, слегка помятый, уже бездурацкой панамы, но живой. Он случайно глянул в мою сторону, и наши взгляды встретились...

4

Сначала он поднял дрожащую руку и, показывая на меня пальцем, беззвучно захлопал губами, потеряв, как видно, дар речи от такой удачи. Оперативники стояли по другую сторону машины и ничего не видели. Он сделал шаг в мою сторону, и звуки наконец вырвались из него, хриплые, громкие и самые отвратительные, которые мне только доводилось слышать в жизни:

– Она, братцы, это она, стерва!!! Держите ее!

В следующее мгновение, захлопнув калитку и чуть не прищемив нос Родиону, наблюдавшему за всем этим со двора, я взяла ноги в руки и со всей своей прыти рванула по улице, надеясь, что они погонятся за мной и босс успеет смыться. Так оно и случилось. Отупев от неожиданности, они попрыгали в машины и ринулись за мной. Все, что происходило дальше, можно смело назвать дурдомом. Они меня ловили! То, как они это делали, достойно занесения золотыми буквами в анналы ФСБ как пример полной несостоятельности и беспомощности спецслужб и армии перед уникальной школой таинственного японского монаха. С таким же успехом черепахи могли ловить зайца на пересеченной местности. До самой ночи я бегала от них по всему городку, больше походившему на деревню, где я под конец знала содержимое каждого двора. Один раз в меня даже стреляли. Я прыгала через заборы, носилась по крышам, лазала по-пластунски по огородам, отсиживалась в сараях и банях, пока злодейка-судьба не загнала меня на высоченный тополь другого укрытия поблизости не оказалось. Я понятия не имела, что произошло с Валентиной, боссом и его товарищами, но здраво полагала, что если за мной еще гоняются, значит, ловить им больше некого и через меня они рассчитывают выйти на остальных. Укрывшись в густой кроне, я собиралась провести на дереве ночь и немного отдохнуть, чтобы под утро, когда все уже потеряют бдительность, незаметно выскользнуть из кольца. Сверху был виден весь городок вместе с окраинами, где по всему периметру уже стояли тяжелые военные грузовики, около которых растянулись в цепь солдаты с автоматами. Населенный пункт окружили двойным кольцом, и я не могла бы прорваться, не убив кого-нибудь, а лишать жизни невинных защитников отечества мне совершенно не хотелось.

К ночи беготня немного улеглась. Они уже несколько раз прочесали каждый дом и в каждом дворе оставили солдата, дав приказ стрелять только по ногам (мне удалось это случайно услышать). Мой след они окончательно потеряли, но знали, что я где-то в деревне. Местные жители, загнанные автоматчиками в дома, сидели там, как мыши, и не показывали носа. Черные легковушки уже куда-то укатили, видимо, рабочий день спецслужб закончился, и всю работу переложили на плечи солдат, которые теперь пешими группами патрулировали улицы, тыкая фонарями во все подворотни и темные углы. Похоже, они решили изловить меня во что бы то ни стало.

Привязав себя ремешком сумочки к стволу дерева, чтобы не свалиться, если вдруг засну, я уже было совсем прикорнула, как под моим тополем росшим прямо около двухэтажного здания местной администрации, остановился знакомый мне белый микроавтобус и из него вышел знакомый же майор с каким-то гражданским типом в темном костюме. Из окон конторы, в которой размещался штаб всей операции, падал свет, он давал мне возможность видеть все, что происходило под деревом, где к тому же стояли буквой П три лавочки с урной посередине курилка. Мужчины сели на лавочки, достали сигареты, и я стала слушать их мирно текущую беседу, изредка прерываемую проклятиями и матом в мой адрес.

– Если не поймаем, то считай, что ты отвоевался, майор, - сказал гражданский с большой проплешиной на голове.
– Полетят твои погоны.

– Не полетят, я поймаю эту суку, - зло процедил тот.
– Нужно еще раз с хозяйкой той, толстой, поговорить, она точно что-то знает, прикидывается только.

– А чего ей прикидываться? Мы все проверили, ничего подозрительного, чистая случайность, что очкарик через ее двор сбежал от хвоста. А потом ее уже просто использовали.

– Ага, а в то, что ее под пистолетом заставили концерт на улице устроить, вы тоже поверили? Что-то я не видел там пистолета.