Пантера - ярость и страсть

– Ты вообще тогда ничего не видел, кроме кулаков той бабы!
– рассмеялся гражданский.
– Просто это очень хитрые люди, профи, так сказать, по почерку видно. Они все просчитали и нас в дураках оставили.

– А кто они вообще такие?
– спросил майор.
– А то гоняюсь и не знаю, за кем.

– Тебе и не положено знать. Выполняй приказ - и все дела. Раз начальство сказало, что они преступники, значит, так оно и есть.

– Да уж, - вздохнул майор, - это я понимаю. Не очень понятно только, почему они тогда вашего сыщика не прикончили, он ведь у них в руках был.

– Не успели, времени не было. Но собирались, он сам сказал. Кстати, он говорит, что эта девчонка его лично обрабатывала. У нее руки, как оголенные электроды на тысячу вольт - только дотронется пальцем, и словно на электрическом стуле оказываешься.

– Врет небось, - недоверчиво бросил майор.

– Он один из лучших, Анголу прошел, президентский дворец в Афгане помогал брать - тот еще сотрудник, чего ему врать. Но таких, говорит, не видел. Это не простые бандюги.

– Может, они ниндзя или тайные боевики Мальтийского ордена? предположил офицер.
– Я слышал, у них там тоже крутые ребята. А меня та, вторая баба, что с ними на тракторе ушла, словно заколдовала, глаза застила, ей-Богу. Всех в трактор посадила, сама за руль села и говорит мне: "Убери своих с дороги". Я солдат в автобус и уехал. А они в лес - и исчезли. Гипноз, надверное...

– От них всего можно ожидать. Самое паршивое, что мы их имен не знаем, только фотография есть, а то бы давно взяли, - с сожалением проговорил плешивый.

– Кстати, полковник, тут ведь, согласно вашей оперативной разработке, их должно быть около десяти человек, правильно? Куда же остальные подевались?

– Я так думаю, тоже на тракторе укатили.

– Не было их там!

– А ты в телеге под соломой смотрел?

– Дык...

– Вот и помалкивай, с тебя еще спросят. Поедешь на Крайний Север отставки дожидаться в звании ефрейтора Российской Армии.

Майор почесал в затылке, болезненно сморщившись, и сокрушенно умолк. Плешивый полковник в гражданском бросил бычок в урну и сердито сказал:

– Думаю, она где-то затаилась до утра и вряд ли мы ее найдем в потемках, если днем поймать не смогли. Вызывай, майор, еще один батальон, пусть по новой прочешут каждый двор, каждый дом и каждый шкаф. Если упустим - с меня голову снимут. Она - единственная зацепка, что у нас пока есть. Хотя бы подстрелите ее, чтобы бегать не могла.

– Да стреляли уже, - вздохнул военный.
– Сержант молодой, сопляк совсем, с трех шагов, считай, не смог попасть. Снайпер называется! Говорит, будто пули ее обогнули и дальше полетели по той же траектории. Сбрендил, видать...

– Сбрендишь тут. Короче, чтобы достали ее мне, живую или мертвую! Обшарьте все, каждый куст и каждое дерево...
– Он вдруг замолчал и медленно заскользил взглядом вверх по стволу тополя, на котором я сидела.
– Кстати, о деревьях. Вы на них искали, товарищ майор?

– Шутите?
– хмыкнул тот.
– Она же не кошка...

– Болван!
– громыхнул плешивый, вглядываясь в густую листву.
– Она может спокойно сидеть сейчас на этом тополе и слушать нашу трепотню. Где-то ведь она должна быть!

– Но только не здесь, гляньте, ветки метрах в пяти начинаются, без лестницы не залезешь. А вот на других деревьях надо будет проверить.

– Майор, - плешивый поднялся, подошел к моему тополю и похлопал рукой гладкий ствол, - ну-ка залезьте на него и проверьте наверху за ветками. Мне что-то подсказывает, что она там, - осипшим голосом добавил он.

– Как же это я залезу?
– испуганно залепетал майор, но его тут же прервали:

– Молчать! Выполняйте приказ! Спилите его, значит, но я хочу знать, что наверху никого нет!

– Да не залезу я на него! И пилить жалко. О, мы сейчас фароискателем туда посветим!
– осенило его.
– Сразу все и увидим.

Я поняла, что попалась, но продолжала сидеть, не шевелясь и не дыша.

Майор подбежал к автобусу, растолкал уснувшего водителя и приказал ему направить фароис-катель на дерево. Мощный луч ударил мне в глаза, ослепил, и тут же я услышала радостный майорский вопль:

– Есть!!! Вон она, курва!

– Вызывай подкрепление, майор!
– крикнул полковник.

Через несколько минут под тополем полным ходом шла подготовка к боевой операции по снятию с дерева опасной преступницы. Подъехали два грузовика с солдатами, и вокруг стало светло, как днем. Дерево осветили со всех сторон прожекторами, как Останкинскую башню, и я чувствовала себя совершенно голой и беззащитной, да еще и в безвыходном положении. Солдаты плот-.ным кольцом оцепили тополь и стояли с автоматами на изготовку, злые и усталые. Плешивый с майором, о чем-то тихо посовещавшись в сторонке, подошли ближе, и полковник крикнул:

– Слезай оттуда немедленно!

– Не могу!
– жалобно пропищала я.

– Не пудри мне мозги!

– Честное слово, не могу! Я боюсь!

– А как же залезла?

– Со страху, дяденька! А вниз теперь даже смотреть боюсь.

– Давайте ее из карабина снимем!
– радостно предложил мудрый майор.

– Мне она живая нужна!

– А если в ногу, легонечко, бац - и она свалится.

– Разобьется.
– Плешивый с сомнением покачал головой.
– Высота, смотри, какая, метров пятнадцать, не меньше.

– Я не свалюсь, - виновато крикнула я, - я привязана! Не нужно в меня стрелять, пожалуйста!

– Так отвяжись!

– Тогда упаду и разобьюсь!

– Все, хватит с меня, - процедил полковник.
– Найдите лестницу или выкуривайте ее оттуда, как хотите!

– Нету такой длинной лестницы, уже искали. Пожарную машину из района нужно вызывать.

– Так вызывайте, черт бы вас побрал!
– взревел плешивый и в сердцах сплюнул.

– Уже вызвал, к утру обещали быть.

– К утру?!
– не поверил полковник, а потом подозрительно спросил: - А что вы им сказали, товарищ майор?

– Ну, - стушевался тот, -сказал, что кошку с дерева нужно снять. А что еще скажу...

– О-о, Бог мой!
– Тот схватился за голову.
– Вы что, совсем мозги потеряли? Или у вас их никогда и не было? Скажите им, что контора горит!

– Так ведь не горит же...

– Так подожгите ее на хрен!

– Есть, товарищ полковник, - козырнул майор.
– Только вся ответственность на вас будет. Я умываю руки, - и побежал отдавать приказания солдатам.

Полковник посмотрел на меня, скукожившуюся на ветке, как замерзшая мартышка, и спросил: