Папа (для) моей дочери

Потом я сходила с ума оттого, что у моего ребёнка будет неизвестная наследственность, но беременность протекала без осложнений, и Женя родилась абсолютно здоровой. Я смотрела на неё, как на самое дорогое, что у меня есть, и, наверное, была благодарна Вадиму за то, что у меня есть дочь. Моя дочь.

Но даже в самом страшном сне я не могла себе представить, что когда-нибудь встречусь с её отцом.

Клим. Клим Шелест был со мной той ночью. В его руках я извивалась, тянулась к нему сама, задыхалась от эмоций и сгорала от прикосновений. Слушалась и подчинялась, не испытывая ранее таких ощущений. Улетала от истинного, несравнимого и такого греховного наслаждения, и думала, что не вернусь. Я даже не помнила, как уснула.

А потом я столько времени пыталась всё забыть. И забыла. Только сейчас всё вернулось снова.

Я тяжело вздохнула. Надо собираться и… как-то жить дальше.

– Ты так и не спала? – Голос Леськи возвращает к реальности.

– Нет.

– Ириш… – Леська выкарабкивается из-под одеяла. – Я тут подумала, может, Клим из-за тебя приехал?

– С чего бы вдруг? – Отворачиваюсь от окна и смотрю на подругу.

– Узнал про ребёнка.

– Он и так должен был про него знать! – Теперь в моём голосе звучит сарказм.

Я опять начинаю злиться, но на этот раз уже на Клима. Как можно было согласиться переспать с чужой женой?!

– Ну мало ли. Ты же говорила, что Вадим был взбешён, когда его увидел. Не думаю, что он стал бы просить о… таком своего врага. Так?

– Допустим.

– Значит, они были близки. Так?

– Возможно.

– Но ведь что-то же их рассорило?

– Лесь, мне фиолетово, что их рассорило. Пусть убираются оба.

– Это, конечно, идеальный вариант, но я бы на твоём месте всё-таки поговорила с Климом.

– О чём, Лесь? Спросить, почему он… – Я замолкаю и не могу произнести этого вслух. – Нет, Лесь. Я ни с кем разговаривать не хочу. Надеюсь, у него хватит ума уехать туда, откуда он приехал. Вместе с Вадимом. А там пусть как хотят, так и разбираются. Но только без меня. Я не собираюсь больше становиться безмолвной куклой, за которую можно всё решить.

– А как же девочки? – спрашивает Леська.

И мне становится дурно от мысли, что я смогу разрушить детскую дружбу. Девочки точно ни в чём не виноваты, ведь даже не зная, кем приходятся друг другу, они смогли так подружиться.

– Не знаю, Лесь. Я пока ничего не знаю, – качаю головой и вздыхаю.

Не хочу даже думать, что Кира тоже была в курсе. Ещё одного предательства я просто не вынесу.

– А по-моему, ты ошибаешься. Я пока тоже не знаю настоящих мотивов Клима, но не думаю, что он приехал только ради того, чтобы побесить Вадима, – делится своими размышлениями Олеся. – Ты пойдёшь сегодня на работу?

– Нет. Напишу Кире, что заболела.

– И долго ты собираешься «болеть»?

– Пока что-нибудь не решу или пока эти двое не исчезнут. Не говори ничего Ромке, пожалуйста.

– Да я и так про тебя ничего ему не говорю. А может, и зря? Вдруг он что-нибудь знает?

– Не надо, Лесь. Пожалуйста.

– Не надо, значит, не надо. Как скажешь.

Вызываю такси и еду домой. Слишком рано, и транспорт ещё не ходит. Слушаю болтовню таксиста, который за короткий промежуток времени успел пожаловаться на дорогой бензин, рост цен, высокие тарифы на коммуналку и вечное ворчание жены, что дома нет денег на подгузники, а старший хочет новый мяч. Мне бы его проблемы!

Он останавливается напротив моего дома. Достаю кошелёк. Налички не так уж и много, но сколько есть, протягиваю таксисту.

– Зачем?! Оплата за проезд уже прошла!

– Это вашему сыну на новый мяч.

И пока мужчина в недоумении хлопает светлыми ресницами, выхожу из такси. Утренняя прохлада освежает. Вдыхаю полной грудью воздух.

– Ирина! – доносится до меня знакомый голос.

Медленно поднимаю взгляд и смотрю на Клима. Качаю головой, не в силах поверить, что он провёл во дворе всю ночь.

– Ирина, подожди! Пожалуйста! – просит Клим.

Выставляю вперёд руку, не хочу, чтобы он приближался, и Клим замирает на месте. Мы стоим друг напротив друга. По-хорошему, надо уйти, но я не могу пошевелиться, стою и смотрю на Клима. Только уже совсем по-другому: в нём пропал весёлый, обаятельный младший брат Киры, тот, который сумел легко завоевать детские сердца, ведь девчонки его обожали. Сейчас передо мной стоял мужчина, от прикосновений которого я смогла забыть обо всём на свете. В руках которого я стала шлюхой.

Я смотрю на него именно с этой стороны, как на мужчину, с которым была близка, который, зная, кто я на самом деле, раз за разом подводил меня к высшей точке чувственного всплеска, вплоть до потери ощущения реальности и времени, пока я не отключилась.

Но и это не всё. В его взгляде я читаю то же самое. Он тоже всё помнит. И от понимания этого становится ещё хуже.

– Я же просила тебя не приближаться ко мне.

– Я не могу этого сделать, – отвечает Клим, продолжая гипнотизировать меня взглядом.

– Столько времени мог, а сейчас не можешь? – усмехаюсь я.

– Ира.

– Не подходи! – повторяю я. Дыхание сбивается. Ничего не могу с собой поделать, но я не хочу, чтобы он приближался. Если бы я с самого начала знала, что тогда со мной был Клим, ни за что не подпустила бы его к дочери.

– Я обещал Вадиму не подходить к тебе ни под каким предлогом, – произносит Клим.

– Вот и сделай одолжение – не подходи!

– Я не могу.

Пытаюсь сделать шаг в сторону, но Клим преграждает дорогу.

– Ира, я не отстану, пока ты не выслушаешь меня.

– Зачем, Клим? У тебя было столько времени всё рассказать, но ты молчал.

– Я очень боялся, что ты меня сразу оттолкнёшь.

– И на что ты тогда надеялся? Что всё останется в тайне?

– Нет. Я всё равно бы тебе всё сказал.

– Когда, Клим?

– Не знаю. Но обязательно сказал бы.

Качаю головой, не желая больше ничего слушать. Но Клим молчит. Тогда начинаю говорить я.

– Ты даже представить себе не можешь, через что мне пришлось пройти… – невольно признаюсь. И я нисколько не преувеличиваю.