Папа (для) моей дочери

– Сильно болит?

– Угу. – Слышу детский всхлип. – Я не пойду к врачу!

– А ко мне пойдёшь? – спрашиваю, но Женя молчит. – Женя, ты же меня не боялась.

– Я врачей боюсь!

– Я их тоже боюсь! – нагло вру, хотя в детстве и правда очень боялся уколов. – Но я знаю, что можно сделать, чтобы твой зубик не болел.

– Правда?

– Да. Ты мне покажешь его?

– Угу, – неохотно соглашается Женя.

Неужели надо мной сжалились, и я смогу увидеть свою дочь? Наверное, надо бы купить ей какую-нибудь игрушку, но я не хочу заставлять их ждать. Вызываю такси и мчусь на работу.

Жени и Натальи Сергеевны ещё нет. Набираю номер заведующей.

– Клим, мы уже подъезжаем, – слышу ответ.

Странно, что Ирина не с ними. Или она ничего не знает? Вряд ли она согласилась бы везти Женю ко мне.

Чтобы не пугать дочь, жду их не в кабинете, а на входе. Вижу через стеклянные двери, как подъезжает машина и водитель достаёт из багажника чемодан. Наталья Сергеевна только что вернулась с внучкой из поездки?

Помогаю поднять чемодан по ступенькам крыльца.

– Да брось ты его куда-нибудь! Вон в тот угол! – просит Наталья Сергеевна. Поездка была нелёгкой: она выглядит измученной.

Послушно ставлю чемодан в сторонку и приседаю на корточки перед Женей. Беру её ручки в свои.

– Привет!

– Баба сказала, что мы не поедем к врачу! – обиженно сопит Женя.

– Женя, это больница для взрослых. Детских врачей здесь нет.

– Правда?

– Правда!

– А почему ты не можешь посмотреть зубик дома?

– Я не прибирался, – придумываю на ходу причину, делая вид, что не понял, о чьём доме идёт речь.

Женя хихикнула.

– Пойдёшь со мной?

– Куда?

– Там есть кабинет, но он не работает, – отмахиваюсь я, показывая, что это совсем пустяк. – Мы сейчас у бабушки попросим ключ.

– А нас пустят?

– Думаю, да.

Встаю и протягиваю руку. Мне важно, чтобы она пошла сама, и Женя идёт.

– А врача точно не будет?

– Нет. Только мы. Обещаю!

Пропускаю дочь в свой рабочий кабинет. Сейчас, когда свет приглушён, он не выглядит таким пугающим для ребёнка.

– Я включу лампочку и только посмотрю твой зубик, можно?

– Ага. – Женя послушно открывает рот.

– Жень, здесь ничего не видно, – притворно вздыхаю я. – Давай ты сядешь вон туда. Там лампочка ярче светит. – Чувствую себя Лисой, уговаривающей доверчивого Колобка.

Вижу, как Наталья Сергеевна прячет улыбку, киваю ей, и она выходит из кабинета. Женя идёт к стоматологическому креслу и замирает.

– Давай помогу, залезть? – предлагаю я.

Женя смотрит на меня взглядом, говорящим «я и не на такое залезала!», и послушно садится.

– Держи! – протягиваю Жене стоматологическое зеркало, а сам иду мыть и дезинфицировать руки.

– Прикольно! – Женя смотрит на своё отражение.

– Жень, давай посмотрим твой зубик? Я включу лампочку?

– Ага.

– У, да тут ничего страшного!

– Правда?!

– Да. Смотри. Я побрызгаю вот этой штучкой, и всё пройдёт, – показываю ей флакон с анестезирующим спреем.

– И всё?!

– Да. Это плохой зубик. Он сам скоро упадёт. А на его месте вырастет новый.

– И болеть не будет?

– Нет.

– Ладно, – вздыхает Женя и открывает рот. – Хи! Он сиклый! – Женя морщит носик, стоит спрею попасть на воспалённую десну.

– Какой? Сиклый?

– Да!

– А! Кислый! – до меня наконец доходит, что она сказала. Ни разу не работал с детьми!

– Да! – Женя подтверждает мою догадку. – Всё?

– Нет. Надо немного подождать. Смотри, что ещё есть! – протягиваю Жене клювовидные щипцы.

– Ой, они на птичку похожи!

– Точно! – соглашаюсь я. – Женечка, а давай такая же «птичка» посмотрит твой зубик? Можно?

– Ага.

Дочка послушно открывает рот.

– Ой! Смотри! Он выпал! – восклицаю, показывая зубик.

– Как?! Уже?! – Женя хлопает глазками.

– Открой ротик! Ты умничка! – хвалю её и ставлю марлевый тампон. – А теперь закрой. Посиди немного.

На самом деле ничего страшного нет и её можно отправить к бабушке, но я не хочу сразу отпускать. Спрашиваю, понравилась ли ей поездка. Женя кивает. Рассказываю ей, как боялся уколов, как прятался от врача под кроватью. Убираю тампон изо рта девочки.

Не проходит даже десяти минут, как в кабинет влетает взволнованная Ирина. Увидев меня, она мрачнеет.

– Клим! Сейчас же отойди от моей дочери! – шипит на меня женщина, которую я готов носить на руках.

– Мам! Ты чего?! – шепелявит Женя, поворачиваясь в кресле на её голос. – Дядя Клим ничего плохого не сделал!

Но Ирина буравит меня злым взглядом, словно я обманом заставил Наталью Сергеевну привести девочку ко мне.

– Женя! Мы сейчас же идём домой! – требует Ирина, подходя ближе. – Я же просила тебя не приближаться к ней! – гневно бросает она мне.

– Мам! Дядя Клим хороший! Не ругай его! – заступается за меня малышка.

И я не выдерживаю.

– Женечка, а ведь я не дядя. Я твой папа, моя хорошая.

Ирина

– Клим, ты с ума сошёл?! – Смотрю на мужчину и не могу поверить, что он произнёс это вслух.

– Мам?! – зовёт меня дочь, но я не в силах отвести глаз от Клима. Если бы взглядом можно было убивать, он бы умер мгновенно. Дважды!

– С каких пор сказать ребёнку правду – значит сойти с ума? – отвечает вопросом на вопрос Клим.

– Она ещё ребёнок!

– Достаточно взрослый, чтобы это понять.

– Мам?! Это правда? – задаёт вопрос дочка.

Я молчу. Ведь я сама всегда говорила Жене, что обманывать очень плохо, и сейчас Клим загнал меня в ловушку.

– Мам?! – переспрашивает дочь. – Это правда? Скажи!

– Да, мам, скажи, – повторяет за ней Клим.

Кажется, сейчас я ненавижу его ещё больше.

– Женя, идём!

– Мам, ты не ответила! – требует дочь и обиженно усаживается на место, вжимаясь в спинку кресла и скрестив руки на груди.