Папа для озорных апельсинок

Сердце замирает.

Но малышки тут же начинают хохотать и наперебой рассказывать про свою шалость.

– Мама! Мама! Ты должна это увидеть! – тащат меня за собой.

– Что увидеть? – удивляюсь.

Идти в комнату не особо хочется, но дочери не оставляют мне выбора. Переступаю порог и ахаю.

– Это… кола? – спрашиваю обреченно, не отрывая взгляда от светлого бежевого ковра. Он теперь никогда не станет прежнего цвета.

– Ага, – активно и очень довольно кивают мои апельсинки. – Мы у бабушки лимонад нашли и кинули туда конфетку.

– Вот эту? – поднимаю с пола мокрую обертку.

– От этой ничего не произошло, – признаются, то и дело переглядываясь. – Мы вот эту потом нашли, – протягивают мне то самое, что вызывает самый настоящий фонтан, если кинуть ее в колу.

– Понятно, – забираю остатки конфет. – Ну что же, – вздыхаю печально. – Поход в кино отменяется.

– Почему? – тут же накидываются с вопросом девчонки.

– А кто это все убирать будет? М? – показываю на масштаб бедствия.

Апельсинки виновато опускают головы.

Вооружившись тряпками и ведром, мы втроем кое-как убираем квартиру и спустя пару часов упорной работы выходим из квартиры. Мать спит.

– Мам, пойдем в кино, – начинает канючить Сонечка.

– Нет, – отвечаю хмурясь. В подобные минуты я очень сильно жалею, что у них нет отца.

Уверена, Вова научил бы проводить девчонок подобные эксперименты безопасно для окружающих, ведь своей излишней любознательностью они пошли в него.

Выходим из подъезда, идем в сторону остановки. На улице моросит мелкий дождь.

Я строжу своих девчонок, ведь подобное поведение недопустимо. Страшно представить, если они нечто подобное устроят у нас дома или в саду.

Ой, лучше и не думать про это.

Мы спокойно направляемся к выходу из двора и продолжаем беседовать. Я популярно объясняю возможные последствия эксперимента, девчонки слушают и не перебивают.

Вдруг из-за угла появляется большой автомобиль. Он на бешеной скорости заезжает во двор, и я в самый последний момент успеваю оттолкнуть Манечку. Она едва не оказывается под колесами.

Сердце бешено грохочет в груди, меня всю трясет, но я забываю о себе и спешу к дочери.

– Ты как? Не ударилась? – принимаюсь лихорадочно осматривать ее.

– Нет, – плачет и тянется ко мне. Обнимаю.

– Испугалась? – спрашиваю с робкой надеждой, что все обошлось.

– Угу, – кивает. Страх отпускает.

– Сонечка, ты как? – спрашиваю у стоящей неподалеку малышки. Она была дальше всех от дороги. – Все в порядке?

– Да, – кивает.

Помогаю подняться Манечке, отряхиваю ее, но дочка упала прямо в лужу и теперь ее куртка промокла. Печально.

– Так, малышка моя, не реви, – подбадриваю ее. – Мы сейчас пойдем в детский магазин и купим тебе новые куртку и штаны.

А мама останется без пальто, на которое копила всю зиму.

– Ура! – тут же сменяет расстройство на радость.

При всем моем желании к утру куртка не высохнет, а мне нужно будет идти на работу и отводить дочерей в садик.

В мокром ведь не поведешь. И одну дома на целый день не оставишь.

– Но только апельсинового цвета! – авторитетно заявляет.

– Хорошо, – смеюсь. – Если будет оранжевая, то купим, – обещаю.

Обнимаю дочерей и собираюсь продолжить путь, как вижу, что в нашу сторону направляется какой-то мужчина.

– Стой! – кричит.

– Это вы мне? – останавливаюсь. Инстинктивно прячу девочек за свою спину.

– Тебе-тебе! – продолжает приближаться. В голосе злость. – Ты какого хрена лезешь под колеса? Правилам дорожного движения не учили?!

– Вы скорость превысили! – возмущаюсь в ответ. – Это дворовая территория! – показываю на знак. – На дороге могут быть дети.

Мужчина довольно быстро приближается к нам. Когда остается несколько метров, свет попадает на его лицо и внутри меня все обмирает.

– Вова? – ахаю.

– Аня? – выдыхает.

Глава 2. Вова

– В смысле матери плохо и ты не можешь приехать? – рычу на свою сестру. Меня просто кроет от злости!

Я нахожусь на другом конце города, за окном дождь и ситуация на дорогах патовая. У меня сегодня вечером назначено совещание, которое нельзя пропускать, а после него запланированы важные встречи, на которых будут решаться не менее важные дела. Я весь в работе и меня ну никак нельзя от нее отрывать!

А она сидит в соседнем доме с шестилетним ребенком и утверждает, что не может дойти до мамы. Ей идти едва ли не в соседний подъезд!

– У меня у Олечки температура! – психует. – Я врача из поликлиники жду. Он может прийти в любой момент, – хоть как-то проясняет свою ситуацию.

Но я все равно не согласен с ее правотой.

Оля достаточно взрослая, оставить на несколько минут дома одну ее вполне можно. Добежать до матери для Лизы не составит особого труда, но сестра встала в позу, ей гораздо проще меня с работы дернуть.

Да что ж за фигня? Неужели не понимает всю серьезность ситуации?

Мама просто так никогда бы не стала просить о помощи. Тем более меня.

– Твой врач может прийти через четыре часа, а матери плохо уже сейчас, – продолжаю разжевывать.

Меня дико бесит сложившаяся ситуация. Почему я должен бросать все свои дела и по первому зову нестись с другого конца города, когда Лиза сидит в трех минутах ходьбы от нее.

– Если врач придет, а дома никого нет, то он отменит вызов и не посмотрит Олечку. Я не могу оставить одну дочь, – продолжает настаивать на своем.

– Соседку позови, – предлагаю.

– Вов, отстань! – отмахивается от моих слов.

– То есть, я правильно понимаю, что в тот момент, когда матери плохо, ты отказываешься к ней приходить? – озвучиваю нашу паршивейшую ситуацию.

– Не нагнетай, – пытается съехать с темы.

– Я серьезен сейчас, – не позволяю ей этого сделать. – Просто ответь.

Крепко сжимаю зубы. Тщательно слежу за тоном и словами, нечего срываться сейчас.

Я сегодня, блин, сама сдержанность. Мама может гордиться мной.