Папа для озорных апельсинок

– Лиз, дойди до матери, – прошу сестру. Должен же быть способ достучаться до ее здравого смысла. – Поставь телефон на громкую, я буду с Олей на связи. За те несколько минут, что ты будешь отсутствовать, ничего не произойдет.

– Куравлев, ты совсем дурак? – ухмыляется. – Никуда я не пойду!

– Это мать твоя! – все же повышаю голос. – Единственная между прочим! И кроме нас с тобой у нее никого нет, – напоминаю на всякий случай. Судя по всему, она забыла об этом. – Она к тебе приходит по первому твоему зову. Бросает все свои дела и летит. А ты даже потратить десять минут своего драгоценного времени не можешь? – уточняю, сжимая кулаки.

– Не могу, – подтверждает.

Бешусь.

– Ладно, я еду, – принимаю решение. Нет никакого смысла спорить с сестрой.

Раз она решила, что не выйдет из квартиры и не оставит ребенка, то так и будет там безвылазно сидеть. А матери помощь нужна. Срочно.

Одним нажатием на кнопку системного блока выключаю компьютер, открываю сейф и без разбора убираю в него все со стола. Хватаю куртку, выскакиваю из кабинета, предупреждаю помощницу об отъезде и со всех ног спешу на парковку.

Время не ждет.

– Ты с матерью когда крайний раз разговаривала? – продолжаю докапываться до сестры.

– Минут тридцать назад, – отвечает после некоторой заминки. Я уже успел заскочить в авто и начать движение.

Выезжаю на шоссе и не проезжаю пяти метров, как втыкаюсь в пробку. Начинаю сильнее закипать.

Да что ж все не вовремя так!

– Сколько?! – охреневаю. Меня берет злость.

Просто поразительно, как я до сих пор держусь. Любой другой высказал по первое число все, что думает по поводу сложившейся ситуации. А я вместо бесполезного выплеска эмоций только крепче сжимаю руль и делаю все, лишь бы выбраться из пробки.

– Я с ней разговаривала тридцать минут назад, – раздраженным голосом отвечает сестра. – Она сказала, что ей плохо и просила прийти. Я объяснила почему не могу этого сделать. Мы поговорили, она выпила таблетку и легла. Вов, не нагнетай, – продолжает высказывать свое недовольство.

– Какая же ты эгоистка! – кидаю в сердцах. – Думаешь только о себе.

– Ты опять? – шипит, заводясь. Знает, что сама не права, но упорно старается спихнуть все на других.

– Ой, да ну тебя! – приходит моя очередь отмахнуться от нее.

Чем продолжать бесполезный спор с сестрой, я лучше сконцентрируюсь на дороге. От этого будет хоть какой-то толк.

Нахожу съезд во двор. По карте смотрю, могу ли при помощи этого объехать пробку. Геолокация не работает и объездные пути приходится искать самому.

Звоню матери, но она не отвечает. Прошу соседку до нее дойти, но та уехала.

Какой-то, блин, замкнутый круг!

Психуя и матерясь на все и всех, миную пробку, проезжаю несколько километров и втыкаюсь в новую. Злюсь сильнее.

Мать трубку не берет, “Скорая” не попадет в квартиру, ведь ей никто не откроет дверь, но я все равно вызываю медиков. Пусть приедут.

При необходимости ложный вызов я оплачу.

Пока добираюсь до микрорайона, где живет мать, весь извожусь. Я не нахожу себе места и каждую секунду думаю о матери.

Больше всего меня беспокоит, что она не берет трубку. “Скорая”, к слову, до сих пор не приехала.

На бешеной скорости заезжаю во двор, чем ближе к дому матери, тем мне становится тревожнее. Я заведен. Я плохо контролирую злость. Но я стискиваю зубы и держусь!

Мне осталось совсем немного и буду на месте.

Проезжаю вдоль дома, заворачиваю за угол, на улице уже темно и фонари почти не горят. Дороги не видно.

Выворачиваю из-за угла и вдруг вижу, что прямо передо мной женская фигура и двое маленьких деток.

Они идут по дороге! Мне не объехать! Сейчас задавлю!

Наплевав на все, выкручиваю в сторону руль, объезжаю ненормальную и давлю на тормоз. Машину заносит.

Глава 3. Вова

Кое-как справившись с заносом, объезжаю стоящие во дворе тачки, проезжаю чуть дальше и останавливаюсь.

Бросаю тачку, полностью перегородив проезд к подъезду и едва успев заглушить двигатель, выпрыгиваю из нее.

В груди мотор с бешеной скоростью гоняет кровь, во мне столько адреналина, что просто кошмар. Перед глазами до сих пор стоит хрупкая маленькая девчушка, которая из-за дурости матери едва не попала под колеса машины.

Что ж за мать такая у девочки? Где у нее мозги?

Хлопаю дверью, на всех парах несусь к пострадавшим и заклинаю всех на свете, чтобы все обошлось.

Нет, если я виноват, то отвечу. Не спорю. Пусть хоть у матери ребенка мозги и отсутствуют, но я тоже был не прав.

Превышение скорости оказалось приличным и в этом виноват исключительно я.

Как и в том, что моя тачка напрочь перегородила проезд прямо в центре двора.

По-хорошему надо переставить, но я сейчас настолько зол, что мне плевать на все и всех.

Я должен как можно скорее добраться до ненормальной, разгуливающей с детьми по проезжей части, убедиться, что с ними все в порядке и помчаться к матери.

Надеюсь, что она дождется меня.

Всматриваясь в темноту, пытаюсь различить фигуры мамаши и ее детей, ускоряюсь. Крика не слышно, движения не видно.

Нехорошее предчувствие зарождается в груди.

Подхожу еще ближе к месту происшествия и у меня уже получается расслышать обрывки разговора. Я даже вижу три фигуры чуть впереди от себя.

– Стой! – кричу, понимая, что яжемать, или мать года собирается уводить своих детей дальше.

Злости не хватает, когда думаю о ней.

– Это вы мне? – до меня долетает женский голос. На уровне подсознания отмечаю, что по непонятной причине он кажется мне знаком.

– Тебе-тебе! – набираю шаг, продолжая приближаться к ненормальной. Я даже не собираюсь скрывать свою злость.

Сама накосячила, а во всем обвинять будет меня.

Знаю, плавали.

– Ты какого хрена лезешь под колеса? – накидываюсь на нее.

Только стоит представить всю серьезность последствий прогулки в темноте по дороге, так по шапке хочется настучать этой недомамаше!