Папа Карло из Монте-Карло
Шрифт:
Подругам тоже было не по себе. Они видели, что преследуемая машина удаляется от них все дальше, превращаясь в крохотное пятнышко, а они ровным счетом ничего не могут с этим поделать.
– Что ты так медленно плетешься, Ваня? Мы же его потеряем! Гони что есть мочи!
– Не могу, – оправдывался охранник. – Во-первых, заметно будет. А во-вторых, штрафов боюсь. Не хочу приятеля своего подводить.
– Нашел о чем думать! – разозлилась Алена. – Все штрафы я ему оплачу.
– Нет, все равно подозрительно будет. Что мы друг за другом помчимся? Обязательно на себя внимание обратим!
– Но что же делать? Он же уходит!
– Погодите, Алена Игоревна,
Ваня оказался прав. Уже через пять километров от города трасса встала.
– Встретились два одиночества, – прокомментировал Ваня. – Пробка.
– Так мы совсем отстанем от Ибрагима, – упавшим голосом произнесла Инга.
Слышать ее укор было для Вани подобно соли на рану. «Ну, решайся, – говорил ему внутренний голос. – Пан или пропал!»
И Ваня воскликнул:
– Э-э-эх! Прокатимся по горкам! Держитесь, дорогие дамы!
И он лихо вывернул руль, съехав на обочину под самым носом огромного черного «Шевроле», навороченного по полной программе, дико крутого и потому самодовольного до беспамятства. Увидев, что дорогу ему перешла какая-то там жалкая развалюшка, этот «грузовик» разразился негодующим воем. Но он тут же захлебнулся им, когда понял, что «Мазда» и не собирается с ним конкурировать.
Ваня не стал ехать третьим рядом по обочине. Пользуясь тем, что ограждения на этом участке не были установлены, он вывернул руль еще больше и поехал по самому склону дренажной канавы, которая шла вдоль всей трассы.
– Ваня! Ваня! – кричали подруги, цепляясь за все, за что только возможно. – Мы же падаем!
Их обеих перекосило набок настолько основательно, что они были вынуждены почти лежать на заднем сиденье и друг на друге. Особенно становилось жутко, когда машина подпрыгивала на какой-нибудь кочке.
– Ваня, мы все перевернемся сейчас!
– Караул!
Но Ваня не отвечал им. Он вцепился в руль, и все его внимание было сосредоточено на безупречном выполнении сложного маневра. Как ни напуганы были подруги, они все же отдавали своему водителю должное, им удалось обогнать несколько сотен машин до того, как Ваня вновь вывернул руль и вернулся в относительно нормальное положение – на обочину.
– Мы живы! Ура-а-а!
Подруги были так счастливы, что едва сдержались, чтобы не расцеловать Ваню.
Езда по обочине оказалась сущим наслаждением по сравнению с первой частью пути. И это несмотря на то, что такой способ передвижения тоже был против правил и сильно беспокоил подруг. Но если вспомнить, как они только что висели над канавой, рискуя рухнуть в нее каждую секунду, обочина была сравнима с широким Невским проспектом в тихие предрассветные часы.
– Сумасшедший! – с деланым гневом произнесла Алена. – Ты мог нас всех угробить!
– Но не угробил же? – обиделся Ваня. – Эх, Алена Игоревна, не цените вы меня. А я, между прочим, в юности учился вождению у самого Шмахера.
– Ты хочешь сказать, Шумахера?
– Нет, Яков Иванович Шмахер – мой учитель математики. Замечательный человек!
– Ты же говорил, что плохо учился в школе.
– И что? От этого Яков Иванович становится менее замечательным человеком? Он всегда повторял мне, что математика – царица всех наук. Именно с привлечением математики любой вопрос получает необходимую упорядоченность. Если бы не математика, весь наш мир до сих пор пребывал бы в состоянии хаоса. Так он мне говорил – неучу, а я его почти не слушал. Тогда не слушал, а теперь вот понимаю, прав он был.
– И при чем тут уроки вождения?
– Яков Иванович возил меня на трек,
чтобы наглядно продемонстрировать: главное в гонках – это не умение изо всех сил жать на педаль газа, а умение все правильно рассчитать.– Ладно, допустим… А долго нам еще по обочине ехать?
– Теперь уже не очень. Как только увидим… Вот, кстати, и он! Перестраиваемся!
И Ваня вновь повернул руль, пристроившись в основную колонну. Через несколько машин подруги увидели автомобиль господина Ибрагима. Пробка вынудила присмиреть всех лошадей у него под капотом. И как они ни рвались наружу, вырваться им оттуда никак не удавалось.
– Ваня, ты молодец! – хлопнула Алена по спине своего водителя. – Справился!
– Ну наконец-то, – кивнул Ваня, сам очень довольный тем, что удалось догнать преследуемого. – А то все сумасшедший да ненормальный!
– А что нам было говорить? Ты чуть не угробил нас!
– Да чтобы я хоть когда-нибудь позволил себе такое! Алена Игоревна, вы тоже скажете иной раз! Вы же знаете, как я к вам отношусь.
– Знаю, Ваня, знаю. Ты все сделал правильно, прости меня.
Пока Алена нахваливала своего шофера, Ваня все время косился в сторону Инги. Но она вновь разочаровала его. Кажется, Инга вообще не слышала, что происходило вокруг нее. Все ее мысли витали где-то далеко, и Ване стало страшно досадно. Что не так с этой барышней? Почему она никак не хочет оценить его по достоинству? Ведь он не пьет, не курит, ведет исключительно здоровый образ жизни. Продемонстрировал ей лихой трюк. Да любая женщина должна мечтать о таком мужчине! Почему же тогда Инга ведет себя так, словно ей абсолютно все равно?
Ваня понимал, что тут не обошлось без другого мужчины. Случайно услышанные обрывки разговоров его хозяйки со своей подругой навели Ваню на эту простую мысль. И он даже знал, кто его соперник. Знал, но в душе не верил. Ну, разве замухрышка Залесный может быть сравним с ним, с Ваней? Он его легко в первом же раунде сделает. Ну, допустим, если и не в первом, то во втором или третьем – это уж точно. У Вани рост, у Вани мышечная масса, у Вани фактура, наконец! А у Залесного что? Одно только название, что следователь!
И еще одно давало Ване определенные надежды в плане покорения сердца прекрасной Инги. Вот уже несколько дней, как они все втроем занимались тем, что можно было счесть прихотью скучающей бездельницы, а можно было назвать и душевным благородством. Но как ни назови то, чем они занимались, Залесный ни разу за это время так и не проявился. Будь Ваня на его месте, он бы Ингу никуда от себя не отпускал. Контролировал бы каждый ее шаг, заставил бы отчитываться обо всем, чем она занималась за день. А вот Залесному, судя по всему, было плевать на это.
За этими мыслями они все въехали в Петергоф – Петродворец, город фонтанов и парков. Мекка всех приехавших в Питер туристов. Побывать в Петербурге и не увидеть знаменитого Самсона или любимый дворец императрицы Монплезир («мое удовольствие») не мог позволить себе ни один нормальный человек.
Но друзья возле фонтанов или вообще в парадном центре города надолго не задержались. Их путь лежал через него еще дальше. И там, уже на самой рабочей окраине города, машина господина Ганнибала неожиданно свернула и скрылась за большими железными воротами, отделяющими от дороги промышленную зону со странным названием «ЗАПАЗ». Эти пять букв были отлиты из металла, покрашены синей краской и установлены над воротами уже давно, видимо еще в советские времена. Потому что над самими буквами сияла красная звезда, которую после перестройки поленились выковыривать из вывески.