Папа, купи мне принца!

Анна пожала плечами.

— Ну да... он кидает в стену разные вещи и ужасно ругается. Дорогой, — она обернулась к Фредерику, — пожалуйста, проводи меня в сад. Я боюсь возвращаться в свои комнаты.

Фредерик сжал ее руку, опустил голову. Казалось, он чувствует какую-то вину перед девушкой, и Мирабелла решила, что они тоже недавно ссорились. Когда молодые влюбленные ушли, поклонившись Мирабелле, она долго смотрела им в след.

Громит? Кидает вещи? Ей никогда не понять этих людей. Что могло так вывести из себя Кристиана де Шартезье, что он швыряется вещами?

Глава 10, в которой Мирабелла лишается чувств

Встреча с экономкой не принесла Мирабелле ничего хорошего. Мадам Семле оказалась женщиной замкнутой, но ответственной. Она провела новую хозяйку по замку, показывая ей все так, как было. Мирабелла смотрела на скрипящий пол, на плиты со сколом, на побитый паркет, требующий лака, на выцветшие стены и рваные занавески. На кровати с обветшалыми пологами, на окна, требующие новых стекол.

— Тут в этой комнате из щелей дует, потому что в 16 веке в башню попал снаряд и замок дал трещину, — говорила мадам Семле, проводя Мирабеллу по дальнему крылу.

— И что, за четыре века никому не пришло в голову заделать дыру и трещину? — спросила Мирабелла, ощущая, как ее охватывает раздражение.

— Как видите, нет. Хозяева просто перестали пользоваться этим крылом, и перебрались во дворец. А тут комнаты закрыли.

— Очень удобно, — Мирабелла сжала губы. Она понимала, что дешевле снести все эти невразумительные строения, чем восстановить их.

— Так решили господа, — пожала плечами экономка.

Они прошли по коридору и оказались в соседней галерее.

— Тут тоже господа редко бывают, а печь давно не работает, еще со времен Марии-Антуанетты, надо разбираться с кладкой. Поэтому стены пошли плесенью. Если вы посмотрите ближе, то сможете ее увидеть, мадам.

Мирабелла стала рассматривать стены в поисках плесени, когда где-то рядом раздались голоса. Мирабелла прислушалась.

— Там, за поворотом, картинная галерея. Семейные портреты, лучшие картины, которые удалось собрать многим поколениям герцогов де Сен-Савиньон, — сказала мадам Семле.

— И плесень не перешла на картины? — удивилась Мирабелла.

— В той части мы протапливаем печи и камин.

Голоса приближались. Мирабелла к своему удивлению узнала голос Аманды. Аманда что-то говорила, быстро и с сильным акцентом. Пройдя еще несколько шагов, она увидела свою сестру. Аманда стояла рядом с герцогом и взирала на портрет женщины в белом платье, чье лицо терялось в темноте.

— Такая молодая, — донеслись до нее слова сестры, — как ужасно, что вам пришлось пережить такую страшную трагедию.

Доминик молчал, подняв голову и тоже смотря на портрет женщины в белом. Мирабелла остановилась, не желая нарушать их тет-а-тет, но Аманда услышала ее шаги и обернулась.

— Мирабелла, — она подошла к ней, — ты куда-то пропала, поэтому мы с Его Высочеством решили посмотреть картины без тебя. Но, я думаю, ты не в обиде? Ты же не очень любишь картины?

— Нет.

Доминик обернулся к Мирабелле и поклонился. Он был бледен и серьезен, и глаза его сверкнули при виде жены.

— Мадам, — он предложил ей руку, и хотел было увести ее из галереи, когда снова раздался голос Аманды:

— Мирабелла! Правда, она хороша?

Мирабелла подняла глаза на картину. Перед ней был портрет совсем юной женщины в белом платье, будто созданном из лебединых перьев. У нее были светлые, почти белые волосы, немного отливающие золотом в солнечном свете и тонкие правильные аристократические черты лица. Глаза цвета морской волны смотрели прямо и немного грустно. Мирабелла задохнулась, ей показалось, что тонкие губы на портрете складываются в ехидную усмешку, а темные ресницы дрожат, будто в них путается слеза. Еще секунда и женщина сделает шаг, и окажется среди них. Так же близко, как она была вчера ночью, сидя в кресле у ее кровати. Мирабелла отступила на шаг, схватилась за руку Доминика, потом сделала еще шаг назад, в глазах ее потемнело, и она впервые в жизни лишилась чувств.

…

— Мирабелла, что с тобой? — испуганное лицо Аманды было первым, что Мирабелла увидела, очнувшись.

Голова кружилась, и при попытке сесть Мирабелла ощутила дурноту. Осмотревшись, она обнаружила, что лежит на диване в какой-то неизвестной ей комнате с красными обоями, выцветшими по той стене, где бывало солнце. Аманда сидела рядом с ней на диване, а Доминик стоял поодаль, скрестив руки на груди. Мирабелла откинулась на что-то мягкое, и смотрела на Доминика, любуясь его классической красотой.

— Ваше Высочество, — вдруг сказала она, села на диване и спустила ноги, — я не заметила в замке электрического освещения. Неужели вы еще не провели провода?

От неожиданности Доминик чуть не подпрыгнул. Он поднял брови и с интересом смотрел на Мирабеллу.

— Пока не довелось, — ответил он.

Мирабелла встала на ноги, пошатнулась, и оперлась о руку сестры.

— Значит, этим нужно срочно заняться. Нужно позвонить в электрокомпанию, они пришлют людей и проведут освещение. Мы с отцом сделали отличные фонарики в парке, и вы видели, как красиво и ярко светят электрические люстры в нашем доме.

— Мадам..., — начал он, но Мирабелла прошла мимо, всецело занятая мыслью об электричестве.

— И не говорите мне ничего. Я сейчас же воспользуюсь телефоном, и уже завтра начнутся работы по проведению кабелей.

— Мадам! — Домник нагнал ее и остановил, взяв за локоть, — мадам, воспользоваться телефоном у вас не получится.

— Почему?
– удивилсь она, — вы не позволите мне?

— Я бы и рад, — он усмехнулся, — но телефонного аппарата в замке нет.

— Зато полно картин, плесени и выцветших обоев, — разозлилась она.

Доминик не обиделся на ее выпад. Наоборот, он рассмеялся.

— Да, этого добра хоть отбавляй.

— Я бы снесла ваш замок и на его месте построила нормальный дом, где стены не проломлены ядрами четыре века назад, и по ним не ползет плесень, потому что стопятьдесят лет назад сломалась печь! — возмущению Мирабеллы не было предела, — в коридорах воет ветер, окна нужно все менять, вы хоть понимаете, сколько это будет стоить? И это я не говорю еще о парке, который скоро превратится в лес!