Папа за триста дней

Прошла секунда, другая. Дверь в комнату приоткрылась, и из неё вышла Муська.

Остановилась посреди гостиной, лизнула лапу, не сводя с них внимательного желтого взгляда. А Артем все молчал. Что было довольно-таки ожидаемо, а значит, и никакой трагедии не произошло. Алена и впрямь была готова к тому, что все именно так и будет. Просто это очередной урок, который ей преподнесла жизнь. Очередной урок. И только.

– Знаешь, я, наверное, пойду спать. Спасибо за чай. Было очень вкусно. И вообще за все спасибо.

Чтобы не думать о своем разбитом сердце, всю следующую неделю Алена впахивала. Сначала с помощью Веньки она навела порядок в доме, потом в ней проснулась тяга к готовке. Её размах был настолько серьезным, что большую часть еды, чтобы та не пропала, ей пришлось просто раздать. Хорошо, что бомжи Артема такой гуманитарке были только рады. Когда Алена с бидончиками и кастрюлями приехала к ночлежке в первый раз, те встретили ее достаточно настороженно. Во второй — с радостью, ну, а в третий - как будто только ее и ждали.

– Сегодня лучше всего удался борщ! — резюмировал Джим Бим.

– Это потому, что ты не ел пирогов, - заулыбался Данька.

– Пирогов мне не досталось. Ведь кое-кто стрескал их в одну харю.

– В большой семье ушами не хлопай, - крякнул Лупатый.

– Это я-то хлопал?! Вы че, охренели? Да я на работу ездил устраиваться.

– Не ссорьтесь. мальчики. Я еще пирогов напеку. И торт! У Ники послезавтра день рождения. — Алена решительно встала и, будто бы между прочим, похлопала Лупатого по разрисованной руке. И без того некрасивые тюремные наколки со временем выцвели, став еще безобразнее. Нс Алена этого словно и не замечала. В своем простодушии она не обратила внимания даже на то, какое произвела впечатление своей мимолетной лаской. И на всех собравшихся под навесом из клеенки бомжей, и на Артема, который заскочил их проведать.

– Захар Иванович, а вы сегодня даже добавки не попросили. Вам нездоровится? Или Ника мешает? Так я ее сейчас заберу.

– Да он не голоден, Аленушка! Он водки накушался.

– Тш-ш-ш! Данька! Язык у тебя без костей, - шикнул Джим Бим. — Может, случилось чего у человека.

– Просто аппетита нет, - едва ворочая языком, пробормотал Олигарх.

– А вы по чуть-чуть, Захар Иванович. Глядишь, аппетит и проснется. И... станет получше.

Алена вылила остатки борща в тарелку и пододвинула к мужчине.

– Получше ему станет, если он прекратит водку жрать, - буркнул Артем, обозначив свое присутствие. Алена вздрогнула.

– Веник, оставь Даню в покое. Лучше помоги мне с котомками...

– Я помогу, — нахмурился Орлов.

– Дая и сама справлюсь.

– Давай уже. Справится она!

До дома добирались молча. А уже у ворот Орлов поинтересовался:

– Ну, и долго ты их на халяву обслуживать будешь?

– Почему на халяву? Мне Николай Сергеич и Виктор Степаныч знаешь, как помогли? Вот, цветы...
– кивнула в сторону клумбы, которую разбила у дома. – Это все они перетаскали. Аж из самого питомника. Как думаешь, хозяева дома не слишком рассердятся от моего самоуправства? Наверное, зря я сразу с тобой не посоветовалась, — сникла Алена.

– Цветы как цветы. Делать тебе нечего - по такому холоду в земле ковыряться.

Алена закусила губу и бросила взгляд на набычившегося Веньку. Тот здорово ей помогал. А вот Ника, напротив, порывалась выдрать то, что они с такой любовью высаживали, стоило им отвернуться. За ней нужен был глаз да глаз. Зато они весело провели время. И даже Веник ожил. Можно было сказать Орлову что для этого она все и затеяла. Но правда заключалась в том, что ей банально хотелось оставить здесь хоть что-то после себя. О, да. Ей хотелось остаться. Если не в его сердце, то хотя бы в воспоминаниях. Которые бы нет-нет да и посещали его, при виде этих цветов.

– Между прочим — большая ошибка думать, будто цветы следует высаживать по весне. Многие из них нужно рассаживать осенью. Помяни мои слова – в следующем году здесь будет очень красиво. Жаль, мы этого не увидим. – добавила тихо.

– Мы можем сюда заглянуть! Посмотреть, - бесхитростно предложил Веник.

– Боюсь, новому мужу Алены это может не понравиться, - сощурился Орлов.

Алена вскинула взгляд, но, не найдя слов, отвернулась. Заглушила мотор. Помогла детям выбраться из машины и открыла багажник, чтобы выгрузить грязную посуду. Она не понимала, что происходит, не понимала, почему он не упускал случая ее поддеть? Зачастую смысл слов и претензий Артема был так глубоко зарыт, что ускользал от нее вовсе. И это очень нервировало.

Другое депо - Алеша! Пока дети смотрели мультики, Алена включила посудомойку и, наконец, ответила на его сообщения. Вот, с кем ей было легко. В общении с ним ей даже об ошибках можно было не беспокоиться. Потому что сам он их делал великое множество и не считал это какой-то большой проблемой. Напротив, он мог посмеяться над собственной безграмотностью. И это ей нравилось в нем безумно. Алену расстраивало лишь то, что их сближение происходило далеко не так быстро, как ей того требовалось. Всю неделю она ломала голову над тем, как бы подхлестнуть его интерес. Ответ был очевидным... Но она никак не могла решиться. Одно дело - обмениваться игривыми сообщениями, и совсем другое — взяться воплощать их в жизнь.

Закончив с делами, Алена вернулась к детям. Веник залипал в планшете, а Ника мяла в руках какую-то бумажку.

– Эй! Это что у тебя? Только не говори, что очередной эскиз Артема.

Позавчера у них уже разгорелся скандал по этому поводу. Орлов вбежал в комнату, размахивая каким-то листком:

– Ты только посмотри! Посмотри, что сделали эти маленькие изверги!

На стол перед ее носом опустился смятый клочок бумаги.

– Это что?

– Это был эскиз комода!

– Почему был?

– Потому что Веник его испортил!

– Я всего лишь добавил немного красок.

Орлов смерил убийственным взглядом сначала Веника, потом — мило улыбающуюся Веронику:

– Один добавил эскизу красок! Другая обслюнявила его и измяла! Прощайте, несколько дней работы.

– Вень, милый, ты должен был спросить у Артема, можно ли брать эти листы.