Папина дочка

— Да он сукин сын через третьи руки достает наркоту, никто никогда на него не подумает! Скажи спасибо, что вообще узнали об этом, чисто случайно!

— Спасибо! — сыронизировал. — Только если он твою сестру посадил на наркотики, пеняй на себя! Я не буду смотреть кто прав, кто виноват, кто мне сын, а кто мне враг! Накажу всех!

— Да ладно, как будто ты сможешь кого-то из нас убить своими руками! — Али рассмеялся, качая головой. Рука дернулась, но я быстро ее спрятал в карманы брюк, отворачиваясь от сына, мысленно считая до десяти, смотря в одну точку. Еще вздох-выдох, ярость улеглась, спокойно произнес:

— Завтра с утра мы едем за Анной!

— А со Стоуном что?

— Ничего.

— Как ничего? — Али схватил меня за локоть, заставляя повернуться к нему. — Ты просто так все ему спустишь?

— Меня сейчас волнует только одно: успел он приучить Анну к наркотикам или нет. Все остальное позже.

— Но пап….

— Нет, Али, никого не будем расчленять и пытать, это Англия, а мне проблем с правосудием этой страны не нужно. Но не думай, что Стоун уйдет безнаказанным, пусть почувствует себя победителем! — злорадно усмехнулся, в голове зрел план, как выманить этого англичанина из страны на свою территорию, где мне никакой закон не страшен. Я не настолько безрассуден, чтобы в порыве мести наломать дров и испортить себе и детям жизнь. В двадцать лет даже не подумал о последствиях, сейчас приходилось прикидывать план на несколько шагов вперед, и то порой в некоторых сферах прокалывался. Как, например, с Анной. Эта ошибка заставила меня всерьез взглянуть на себя со стороны. Я кажется не могу охватить все сферы под контроль, нужно распределять обязанности, но позже. Сейчас я ненавидел обстоятельства, мне хотелось сорваться к Стоуну, забрать свою девочку и просить прощение за свою халатность. Что если… Об этом даже думать не хотелось. Как человек, связанный с накробизнесом, я знал — бывших наркоманов не бывает, хоть трижды лечись в крутых клиниках, бывай на приеме психотерапевтов, всегда существует угроза сорваться.

Спускаясь по лестнице парадного выхода отеля, в котором мы постоянно останавливаемся, когда приезжаем в Лондон, пролистывал письма в электронном почтовом ящике, не смотря по сторонам. За меня смотрели по сторонам охрана и Али.

— Пап! — от этого голоса чуть не промахнулся ступенькой. Вскинул глаза и за широкими спинами охранников увидел бледное лицо Амана. Младший сын редко меня тревожил, звонил исправно раз в день, а если не звонил, то потом объяснял почему не звонил. Идеальный сын. За него я был спокоен, как никогда. Заподозрить его в чем-то было невозможно, Аман всегда сознавался мне сам в каких-либо «преступлениях». Не раз он сдавал себя и Анну в детстве, когда нашкодят, не сделают уроки, убегут от нянь.

— Аман! — удивился столь позднему появлению сына возле отеля. Обычно перед встречей созванивались и назначали встречу в каком-нибудь небольшом ресторанчике, где проводили время вдвоем. Я по-прежнему старался с каждым ребенком проводить время по отдельности, давать им понять, что я ценю их, люблю.

Аман сделал робкий шаг в мою сторону, я кивком головы разрешил его пропустить.

— Что случилось? Ты не звонил. Или я пропустил твой звонок и не заметил? — поспешно начал просматривать журнал звонков.

— Я не звонил… Я просто испугался… — он на каждом слове задерживал дыхание, заставляя мое сердце учащенно набирать темп. Сдвинул брови, рассматривая его встревоженное лицо. — Анна… — имя дочери, как контрольный выстрел сегодняшнего дня. Сделал шаг вперед, впиваясь напряженным взглядом в белое лицо Амана.

— Она у меня! — кажется я выдохнул с явным облегчением. — Но она не в порядке. Я не понимаю, что с ней происходит! Ее трясет, она просит постоянно воды, потом проваливается в сон, потом опять трясется. При этом не может объяснить, что ей нужно… — если сын не понимал, что творилось с его сестрой, я прикрыл глаза от горькой правды. Мне стоило огромных усилий сейчас сдержаться, не отдать приказ своим «псам» убить Стоуна.

— Али! — повернулся к Али. — Ты едешь на вечер, у меня появились другие важные дела. Принеси извинения от моего имени и купи какой-нибудь лот в качестве компенсации и пожертвуй определенную сумму, какую, сам сообразишь! — схватил Амана за локоть, направился к впереди стоящему джипу. Мы ехали молча, каждый думал о своем. Когда машина притормозила возле дома, не стал никого дожидаться, помчался на второй этаж. На мой стук дверь открыл какой-то парень с развитым телом, с нахмуренными бровями. Я потом сообразил, что это сосед Амана, а так отодвинул его в сторону и по наитию шел к Анне. Моя девочка оказалась в одной из спален, укутавшись в одеяло, как котенок.

— Аня! — опустился на колени возле кровати, убирая с ее лица волосы. Ее трясло. Прощупал пульс. Бился как при лихорадке — неровно, прерывисто. Она была мокрой, как мышь. Раскутал ее, разглядывал сгибы локтей, подмышки, пытался ее рассмотреть всю, особенно те места, куда наркоманы себя колют, чтобы не было видно. Ресницы дрогнули, на мне попытался сфокусироваться взгляд.

— Папа?

— Что он тебе давал? Или колол? Таблетки? Порошок? — обхватил рукой ее подбородок. Анна сдвинула брови, пыталась сосредоточиться.

— Не знаю. Просто давал стакан с водой.

— Как давно он тебе его дает?

— Не знаю…

— Аня! — слегка ее тряхнул, голубые глаза наполнились слезами. Сердце дрогнуло. — Малыш, вспомни, это очень нужно, чтобы я понимал, как тебе помочь!!! — погладил другой рукой по щеке, замечая едва заметный синяк. — Пожалуйста, Аня, я не хочу тебя терять!!!

— Может быть с того дня, как мы приехали в Лондон.

— Хорошо! — поцеловал ее в лоб, убирая руки с лица. Встал на ноги, ища в карманах свой мобильник. Анна вновь погрузилась в поверхностный сон, натягивая на себя одеяло. У меня было куча вопросов к Стоуну, скорей претензий, но сначала нужно было позаботиться о дочери. Наконец-то, нашел телефон, а там нужный контакт. Ли. Просто Ли.

— Алло.

— Ли, я знаю, что ты сейчас в Лондоне, ты мне нужен.

— А если бы был в Таиланде? — на другом конце трубки тихо рассмеялись. — Ты всегда в курсе, где твои люди?

— Чаще всего да. Ли, ты мне нужен в личных целях.

— О, — вся веселость тайца в голосе пропала, он сразу же стал серьезен. — Диктуй адрес.

В комнату вошел Аман, держа в руках кружку. И как он догадался о том, о чем я еще не подумал, но сейчас осознал, что жутко хочу? Поистине, он чувствует меня на уровне интуиции. В кружке был черный кофе.

— Я подумал, что кофе тебе не помешает! — и заглядывает так заискивающе. Улыбнулся. Взял кружку.

— Спасибо, сын. Ты знал, что мне нужно.

— Коньяка нету.

— Обойдемся без него, мне нужна сейчас ясная голова. Она сама к тебе пришла?

— Она утром позвонила. Поговорить нам не удалось. Когда я пришел с занятий, она спала, а потом началась трястись, жаловаться на головную боль. Я за градусником, а температуры нет. Я растерялся, прости…

— За что? — удивился, отпивая кофе. — Ты ни в чем не виноват.

— С ней все в порядке? — мы одновременно посмотрели на кровать, на спящую Анну. Лицо ее блестело от пота, дышала она часто и поверхностно.

— Надеюсь, что да.

— Мы там пиццу заказали, ты будешь?

— Нет, спасибо, мне только зарядка для телефона нужна.

— Сейчас принесу! — Аман резво потрусил из комнаты. Я допил кофе, последовал за ним. Перед телевизором на низком журнальном столике действительно была открытая коробка с пиццей, несколько банок пива. Аман, увидев, что я смотрю на банки, покраснел, заставив меня ухмыльнуться, но воздержаться от комментариев. Мы совершили обмен: я его кружку, он мне зарядку.