Папина дочка

— Да из-за тебя она в таком состоянии!!! — выплюнул Азамат, пытаясь скинуть со своего горла отцовские тиски, но куда там, чем больше он крутился, тем больше его лицо краснело, тем не подвижнее становились глаза папы. — Ненавижу!!! — рычал брат, все еще извиваясь, как змея, которую поймали. — Какой ты отец, если собственного ребенка на ровном месте не смог защитить!!! А еще уважаемый человек по ту сторону!!! Да если узнают, что ты ошибся в таком деле, засмеют! — звук пощечины был слишком громкий, даже Али заглянул в комнату и застыл, наверное, впервые в жизни растерялся, не зная, что делать. Я сама не знала, что предпринять, лишь смотрела, как папа хлестал Азамата по лицу, держа его все так же за горло, а тот с черными глазами смотрел на него, и от этого взгляда становилось очень страшно. Он молча сносил пощечины, не просил отпустить, не умолял прекратить.

— Ушел! — прошептал папа, внезапно отпуская Азамата и делая шаг назад. Тот стоял, как взъерошенный агрессивный тигренок, метая грозные взгляды.

— Я тебе этого не прощу!

— Мне твое прощение ни к чему. Ты можешь хоть сейчас уйти из нашей жизни и никогда в нее не возвращаться! Ты думал, что я тебе так просто спущу эти слова, это отношение? Азамат, запомни раз и навсегда, когда меня задевают, я не смотрю, кто кем и в каком родстве, кто со мною связан. Ты, не разобравшись в ситуации, сделал свои выводы, нашел своих виновных, не допуская мысли, что твое виденье может быть ошибочным!!!

Азамат шумно дышал, он в корне был не согласен с отцом, это было видно по его сдвинутым бровям, по тому, как упрямо поджались его губы, по тому, как напряженно не спускал глаз с отца. Казалось, что он сейчас выругается сквозь зубы и уйдет. Хлопнет дверью, навсегда разорвет с нами всякую связь.

— Извини… — выдавил через силу из себя слова извинения Азамат, опуская глаза. Отец некоторое время смотрел на него с легким прищуром, потом кивнул в знак того, что услышал и принял.

— Тебе стоит задуматься о содержании своей жизни, Азамат, хватит ее тратит на всякую ерунду! Если ты согласен повзрослеть, то я подумаю, что тебе доверить! — и глаза Азамата загорелись теперь огнем предвкушения. Я даже позавидовала тому, что у него появилась какая-та цель, мечта, стремление. Он всегда открыто сопротивлялся авторитету папы, всегда ставил под сомнение его решения, но никогда не перешагивал определенную черту, за которой наступает потеря доверия. И он уже задним числом понял свою ошибку.

— Я хочу наказать виновных! — Азамат смотрел на отца, я тоже смотрела на него. Ибо даже не представляла, что он сейчас ответит. Я впервые задумалась о Ричарде. Трезво посмотрела со стороны на наши отношения. Не было между нами никаких чувств. Нас связывали только его алчность, эгоизм, наркота и моя чрезмерная доверчивость и неопытность. И то, что он сделал, ему так просто не спустят с рук.

— Всему свое время, Азамат. И раз ты хочешь поучаствовать в этом «мероприятии», думаю это будет первый шаг в нашу сторону! — папа и Али улыбались, смотря на растерянного брата. — Выйдите, мне нужно поговорить с Анной!

Братья послушно вышли, а папа повернулся ко мне, подошел к кровати, сел на краешек, тепло улыбнувшись. Я понимала, только благодаря ему нахожусь здесь, жива, почти здорова. Физически. Морально была подавлена, но не хотелось папе создавать проблем еще со своим душевным состоянием. Однако голубые глаза словно заглянули во внутрь меня, появилась жесткая складочка у рта, он явно был недоволен выводами.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Слабость присутствует, но жить буду.

— Анна, я думаю, мне можно рассказать все. Не надо утаивать, вместе мы преодолеем твои проблемы.

— Все хорошо! — заставила себя улыбнуться не только губами, но и глазами, но мне не верили. Это было видно по прищуру голубых глаз. — Правда! — папа покачал головой и вздохнул.

— Ахмет завтра улетает в Дубай. Ты летишь вместе с ним, будешь жить некоторое время в его доме.

— Почему? Я могу пожить и дома.

— Нет, Анна, дома одна ты не будешь! Я настаиваю на том, чтобы до нашего приезда ты находилась под присмотром и ответственностью Ахмета, мне будет спокойнее.

— Вы не летите? — приподняла брови. Папа отвел глаза, поджал губы. Страшная догадка озарила сознание. — Это как-то связано с Ричардом? — послышался хруст пальцев. Я наблюдала, как покрутили на запястье часы, как застывал перед собой тяжелый взгляд. Мне даже не хотелось знать, какие мысли были у папы в голове, как-то недобро блестели его глаза.

— Папа! — коснулась его руки, пододвигаясь ближе к нему. Он обнял меня одной рукой, притянув к себе. Вздохнула, уткнувшись в ямочку возле шеи. Рука сама потянулась к золотой цепочке. — Расскажи про маму.

— Про маму? — он удивленно отстранился, нахмурив брови. А глаза, минуту назад смотревшие перед собою с мстительным блеском, сейчас светлели и наполнялись тихой радостью и грустью. Видно мысли о маме на него влияют благотворно.

— Как вы познакомились?

— На работе.

— И сразу любовь с первого взгляда?

— Нет, — его губы улыбались, сидел рядом, но чувствовалось, что был в своих воспоминаниях. — Мы не думали, что сможем полюбить друг друга. Слишком разные. Слишком много было против нас. Но судьба каждый раз после окончательного расставания сталкивала нас, чтобы в конце концов мы поняли, друг без друга нам просто не быть.

— Но что случилось потом? Я знаю, что она умерла, но как? — осторожно спросила. Голубые глаза стали жестче, а то, что творилось в глубине, заставило меня незаметно вздрогнуть. Папа долго молчал, то смотрел на меня, то отводил глаза в сторону, прикусывая нижнюю губу.

— Ее убили.

Я отстранилась, пораженно на него смотря, медленно перевела взгляд на кулон, потом вспомнила все шрамы на теле отца, останавливаясь на шраме возле сердца.

— Да, Аня, она так сильно любила, что пожертвовала собой, ради меня!!! Она заслонила меня от убийцы! — сжал зубы, ему было сложно говорить об этом, часто дышал, словно не хватало воздуха. Резко встал, подошел к окну, засунув руки в карманы брюк, я рассматривала его напряженную спину. — Я живу ради вас. Все, что я делаю, это только для вас. Я и не женился больше только потому что сомневался, что чужая женщина сможет вас полюбить так же сильно, как и я. Да, я не идеальный отец, порой деловые интересы ставил выше личных, но старался, как мог! Очень виноват перед тобой в том, что не научил жить реальностью, не показал тебе жизнь за стенами дома, не рассказал, какие люди бывают жестоки ради своих интересов! И то, что произошло с тобою, вина полностью лежит на мне, я допустил это, значит мне и исправлять!

— Ты не виноват! Ты дал мне право выбора…

— Лучше б не давал! — тихо произнес папа, грустно вздохнув. Я почувствовала себя виноватой, вскочила на ноги, преодолевая слабость в теле, подбежала к нему и обняла сзади, утыкаясь носом в спину.

— Я люблю тебя, папуля!!! Люблю… — по щекам текли слезы, рубашка под щекой становилась мокрой, но никто не возмущался. Его ладони накрыли мои руки и сжали. Он осторожно повернулся, крепко меня обнял за плечи, прижав к сердцу, к тому месту, где когда-то застряла пуля, которая отняла у меня маму и чуть не забрала папу.

Саид (26.07.2017)

Музыка долбила по голове. Электронная. Клубная. Не понимал, как можно под нее танцевать, только дергаться в конвульсиях, чем и занималась сейчас молодежь на танцплощадке. Клуб был элитный, сюда с улицы не попадешь, без приглашения не пройдешь. Здесь отдыхали серьезные дяди, сидя за вип-столиками, изучали ассортимент из молодых девок, которые призывно виляли задницами, кому-то и мальчики нравились.

— И что мы тут забыли? — Азамат был раздражен, он последнее время очень напряжен, первый запал в жажде наказать обидчика Анны прошел, когда понял, что моя месть слишком тонка, изощрена, со вкусом. Это был не его стиль.