Para Bellum

Но надеждам не суждено было сбыться. Телефон исходил противными длинными гудками. А когда трубку наконец сняли, Зинаида Петровна сообщила, что Ленка прямо из института отправилась куда-то с соучениками, когда вернётся, не сказала. Тут же «будущая тёща» принялась выспрашивать, почему давно не появляется «Серёжа», как обстоят его дела, словом, она была настроена на долгую беседу. Пришлось сослаться на важные государственные заботы и аккуратно свернуть разговор. Разглашать информацию о новом назначении Марков не имел права. Даже легкомысленная Радость вняла предупреждению, что это лучше сохранить в секрете ото всех: «Болтун – находка для шпиона».

Завтра, скорее всего, сразу после совещания придётся улететь в Белосток. Надежда увидеть, просто увидеть хулиганку таяла, как последние жалкие сугробы в конце апреля.

Для культурного мероприятия Марков решил одеться в штатское, в костюм и пальто, которые выбирала Ленка. И потому, что парадный мундир привлекал бы лишнее внимание, и вообще. По телефону он вызвал такси.

– Сейчас свободны только «ЗиС-101», – предупредила барышня.

– А какая разница? – удивился Сергей Петрович.

– Как же, на «Форде» или «Эмке» за километр рубль, а на «ЗиСе» рубль сорок, – вроде бы даже обиделась диспетчер. – Вас не предупреди, скандалить будете, что слишком дорого.

– Не стану я скандалить, – миролюбиво заверил генерал. – Только чтобы ждать не долго, ладно?

Огромный синий автомобиль прибыл через десять минут. Усаживаясь, Марков подумал: «За то, чтобы прокатиться на машине, на каких ездят члены правительства, рубль сорок за километр вполне приемлемая цена».

Перед входом в театр толпились люди. Несколько раз донеслось: «У вас не будет лишнего билетика?» «Сейчас выберу какую-либо студенточку и проведу», – решил было командир. Но одиноких девушек не наблюдалось, а разбивать пары он не хотел – свинство это. Сергей закурил, продолжая вглядываться в прибывавший народ, досмолил папиросу до самого мундштука, но так и не обнаружил претендентку на свободное место. До начала оставалось пятнадцать минут. Марков опустил окурок в урну и двинулся к дверям.

Представление Сергею не понравилось. То есть артисты играли совсем не плохо, а Лариосик вообще рассмешил и растрогал. Но хитросплетения семейных отношений недавних смертельных врагов – белогвардейцев – сочувствия не вызывали. Подумаешь, муж сбежал. А как орали бабы, чьих кормильцев вешал в Крыму Слащев, автор слышал? И рассуждения об офицерской чести сильно раздражали. Видел Марков эту самую честь и на Дону, и в том же Крыму.

В антракте генерал ждал, что к нему кто-либо, может, тот же Поскрёбышев, подойдёт и проводит в затенённую ложу, к Хозяину. Однако никто его не окликал. Сергей Петрович даже посидел несколько минут на месте, чтобы не пропустить посланца. Потом встал и отправился в буфет. Стоя в очереди, размышлял не о возвышенном и вечном, а о приземлённом и сиюминутном. Хотелось взять граммов двести коньячка, чтобы пригасить тоску, которая почему-то ныла в груди, слева, где сердце. Неужели это из-за девки-хулиганки с изумительной улыбкой? Вот же прижала его Радость. Но появиться перед главой партии и правительства, дыша перегаром, невозможно. А пятьдесят граммов брать бессмысленно: запах тот же, а толку ноль.

Марков вышел в фойе, бесцельно потоптался у стены и решил отправиться к своему ряду. У двери в зал спиной к нему стояла девчонка в таком же сером облегающем платье, какое было на Ленке в тот вечер, когда Сергей повёл её на Ближнюю дачу. Генерал сделал три шага. Это точно была оторва, шпана его ненаглядная. Она разговаривала с кем-то, скрытым за портьерой, и никого вокруг не замечала. Мужчина осторожно коснулся плеча. Девушка обернулась и вскрикнула от неожиданности.

– Не надо пугаться, я не более опасен, чем ваш собеседник, – счастливо улыбаясь, произнёс генерал. Ленка повисла у него на шее. Завзятые театралы с интересом наблюдали за мизансценой.

– Откуда вы взялись? – прошептала Радость в ухо, щекоча тёплым дыханием.

– Случайность. Я весь день тебя вызванивал. Мама сказала, не знает, когда ты придёшь. И вот…

Ленка опомнилась:

– Давайте я вас познакомлю. Это – Николай, мой сокурсник.

Марков вспомнил беднягу, которого девчонка отправила в нокдаун в день их первой встречи. Парень тоже узнал командира. Улыбка сползла с лица, он стал похож на ребёнка, у которого отняли игрушку.

– А это… – хулиганка запнулась, – это Сергей Петрович.

Юноша вежливо кивнул, опустил голову и сказал:

– Вы будете досматривать спектакль вместе? Я тогда пойду.

Сергей кивнул. Хорошо всё-таки, что он никому не отдал второй билет, и место рядом свободно.

– Пойдём?

Девушка казалась чуть смущённой:

– Неловко вышло. Колька так старался, доставал билеты на этот спектакль. Чуть ли не ночевал в очереди.

– Зато он может видеть тебя каждый день, а я соскучился.

Они уже подходили к своему ряду, когда Маркова легко тронули за рукав:

– Вас ожидают, даме придётся один акт посмотреть в одиночестве, – проговорил человек в чёрном, хорошо отглаженном костюме.

Сергей посмотрел Ленке в глаза:

– Извини, это очень важно. Ты только никуда не уходи, – и протянул билеты, чтобы она знала, куда сесть. Девушка закусила губу и кивнула.

Всё было обставлено почти так, как комфронтом себе и представлял. У входа в ложу на банкетках сидели четверо в хорошо отглаженных костюмах. Портьеры из золотистой парчи полузадёрнуты, а товарищ Сталин устроился в кресле в глубине, так что увидеть его ни с какой точки невозможно. К внешнему борту придвинут невысокий столик, уставленный блюдами с фруктами, бутылками вина и коньяка, розетками с красной и чёрной икрой. Вождь сделал приглашающий жест.

– На случай, если вы не успели пообедать, я попросил приготовить какую-нибудь закуску. Пожалуйста, товарищ Марков, угощайтесь. Наливайте коньяк сами – я не хочу, чтобы были свидетели нашей беседы.

Услышав слова Хозяина, четвёрка на цыпочках выскользнула за дверь, так что даже портьеры не шелохнулись.

Второй акт уже начался, ложу освещали только блики прожекторов и софитов, нацеленных на сцену. Сергей Петрович протянул руку к бокалу Вождя. Иосиф Виссарионович покачал головой. Комфронтом подумал и всё же налил себе жидкости, которая в полумраке казалась тёмно-коричневой, пригубил и отставил сосуд. Сталин сидел неподвижно, ждал, пока командир будет готов к докладу. Даже в темноте генерал видел жёлтые глаза Хозяина, чувствовал его неподвижный взгляд.

Марков рассказал о безупречных документах, не соответствующих реальному расположению частей, и неразберихе, царящей в войсках, о перемешавшихся подразделениях и штабах, которые потеряли управление. Об аэродромах у самой границы. В первые минуты войны их накроет артиллерия. О танках без солярки и боезапаса, об артиллерии с пятью выстрелами на ствол. И о контрразведке, которая выбирает тех, кто пытается противостоять буйству второго закона термодинамики. Как-то само вспомнилось и легло на язык заумное словцо.

Сталин слушал молча, сидел не шевелясь, словно каменный идол. Только услышав про термодинамику, чуть усмехнулся в усы.

– Скажите, товарищ Марков, способны ли наши войска завтра ударить по немцам?

– Нет, товарищ Сталин.

– Если мы дадим вам все полномочия, сколько времени понадобится для наведения порядка? – Произнося последнее слово, Вождь сжал в кулак короткие пальцы.

Командующий фронтом не спешил с ответом, взвешивая возможности – свои и огромного и громоздкого, проржавевшего механизма управления сотнями тысяч вооружённых людей.