Пара для саламандра. Академия драконьего пламени

— Свет мой, ещё одно такое движение, ещё теснее ко мне прижмешься — и первая брачная ночь у нас будет прямо здесь и сейчас, до церемонии. Поверь, меня даже никто не осудит.

И голос звучит подозрительно хрипло. И глаза сверкают остро, почти лихорадочное, а тело рядом бьёт крупная дрожь.

Золотое сияние глаз становится нестерпимым, ласкает, окутывает, прожигает насквозь, вызывая уже не томление, а бешеный пожар!

Не знаю, в какой момент мы оказываемся у стены. Моя спина пробует на крепость камень кладки, ноги скрещены на талии саламандра, а руки с отросшими глянцевыми когтями царапают его плечи. Моя форма — сегодня непростительно изящная и женская — чуть смята, а чьи-то ладони поглаживают, царапают, подбираются, вызывая тихие вздохи. Это — я? Вот эта вот зацелованная девчонка, что буквально светится? Вот та наглая хищница, что и сама умело расправилась с чьей-то рубашкой и сейчас жадно поглаживает гладкую серебристую кожу чужой груди?

Мои ладони и сейчас в эту самую грудь упираются.

Вот Шиаргат вскидывается. Мутные глаза, застланы пеленой желания. Вот подхватывает меня под попу — и резко опускает вниз.

Сердце гулко бухает в ушах и хочется кричать то ли от разочарования, то ли.

— Не шевелис-сссь, — острое отчаянное шипение.

Я замираю. Только кто запретит ласкать взглядом? Как крышу сорвало — вспомнилось же словечко из прошлого. Какое-то обоюдное и такое приятное помешательство.

И я одеваюсь и поправляю одежду дрожащими руками, следя за тем, как то же самое лихорадочно делает император.

Император. Я не могу это до сих пор полностью осознать.

Что я ещё должна сделать, чтобы он стал целостным?

Наши хвосты переплетаются вопреки воле хозяев, одаривая меня ощущением щекотки и тепла.

— Знаешь, я даже надеяться не смел, что это будет… так. Со своей парой. Не с парой вообще, а потому, что эта пара — ты. Именно ты, Ная.

Сладкий, жаркий, ошеломляющий тёмный взгляд. Таким взглядом не раздевают, нет. тут уже всё было. И как только не было!

Золотой лорд улыбнулся хищно и как-то светло.

— А хочешь полетать, Ная? Немного. Всё-таки у тебя занятия. Но время ещё есть.

— Ты меня за этим позвал? Только пообщаться? — спрашиваю серьёзно, хотя колени ещё подрагивают.

Но у нас там враги недобитые! Так что нельзя, расслабилась один раз уже.

— Хочешь знать, что происходит? — чуть вздернул брови.

Мне подали руку, выводя из комнаты. Мимо молчаливой бесстрастной охраны, вдоль по длинному коридору — прямо на огромную террасу, увитую зеленью. Невероятно. Настолько невероятно, что просто дух захватывает. Город — как на ладони. А замок словно парит над ним, возносясь всё выше к облакам.

— Было бы неплохо. Если очевидно, что между нами не только договор и сухая буква закона или взаимопомощь.

Обрываю себя, не договаривая. Я не умею признаваться в чувствах, совершенно. Я никогда не испытывала ничего подобного. Такого, чтобы желать закрыть своё счастье от всего мира и лететь вечно крылом к крылу.

— Меня так радуют твои невозможно смутные формулировки, свет мой.

Мужчина смотрит жёстко, почти требовательно. Солнце золотит длинные волосы, играет на светлом камзоле, щекочет плотно сжатые губы.

— Заговор скоро будет обезврежен, не переживай. Больше подвергнуть тебя опасности я не позволю, — холодная ярость опасней любого гнева. А, что касается других наших, — тихий хмык, — договоренностей, то ты станешь моей невестой в тот же миг, когда я верну свою силу. Иначе связь просто не закрепится.

Прикрыл глаза. Дрогнули, раздуваясь, ноздри. Вот как понять, что у тебя на душе, мой дракон? Одно знаю — я за тебя горло перегрызу кому угодно. Такая она — верность тёмных?

— Ещё немного. Пара декад — и я представлю тебя не только всем своим ближайшим соратникам, но и всей столице. И всей стране!

Ладонь сжимается крепче.

Моя душа — душа русской девчонки. А мы не сдаёмся, когда выбираем своё. Неважно, дом ли это, мужчина ли… Я дождусь. И твоих чувств — тоже.

— Свет мой, — хриплый шёпот.

Мы горим и падаем, его губы, что пьют дыхание, завоёвывают, покоряют. Вырвать всхлип, занять нужную позицию, упрочить завоевание. Сладкое — так кружит голову, пальцы дёргают несильно пряди чужих волос, в груди рождается жар и ответный рык. Я не знаю, в какой момент мы оказываемся на самом краю. На парапете. И падаем, обнявшись, прямо в голубое небо.

Глава 3

Я не успеваю испугаться, как рядом вместо императора возникает огромный золотой дракон. Он лениво и гордо поводит золочёными крыльями, красуется, скалясь, демонстрирует блеск чешуи и острый хребет. На голове — тоже небольшие отростки. Наверное, моя дракона на его фоне совсем крошечная — одной лапой сгрести можно. Машу крылышками изо всех сил, чтобы не попасть впросак — зря, что ли, училась?

— Какая крошка! Маленькая, стальная! А какой красивый фиолетовый узор на хребте.

Эти восторги ввинчиваются прямо в мозг, чуть не сбивая с намеченного пути, но огромная золотая лапища бережно придерживает.

Задираю голову — над нами парит огромный серебристый дракон. Едва не больше самого императора.

— Начальник моей охраны, — кайсар в моей голове рычаще смеётся, — Верга, это моя пара и избранница, Найана Сарган. Охраняй её лучше, чем меня, — четкий приказ, — если с ней случится хоть что-то — то нечто непоправимое случится и с вами, — в голосе нет угрозы. Уверенность.

— Будет исполнено, мой кайсар. Для меня честь быть представленным Госпоже! — серебристый вытягивает шею, будто склоняясь.

А потом его чешуя словно мигает, идёт волнами — и он становится сначала совсем прозрачным, а потом и вовсе растворяется в синеве.

Вот как, значит, охраняют императора?

Не помню, сколько мы летаем, не запоминаю, о чем именно мы говорим. Только счастье остаётся на душе, впечатывается намертво, запечатлевается, заставляя раз за разом переживать неведомую до этого вспышку эйфории. Счастья. Ощущение безбрежного, полного единения, когда не с полуслова — с одного веления души тебя понимают.

И меня действительно понимают. Подхватывают легко воздушным потоком, когда крылья окончательно устают, и мы возвращаемся во дворец, на ту же террасу.

Кажется, мы успели обсудить и текущее состояние заговора, и возможную невиновность Майры — ведь она не могла ослушаться приказа отца, и то, кто мог бы оказаться главным действующим лицом (тут предполагала я, а вредный драконище упорно молчал).

Превращаются драконы, сохраняя одежду. Это, несомненно, плюс.

Но вот то, что я сейчас и хвостом, тьфу ты, то есть рукой шевельнуть не способна…