Парадигма. Т. 4: Парадигма Философии

Согласно действию ключа 8–1, воссоединённость проверяется качеством формы. Поэтому, когда мы смотрим на те же религиозные представления об воссоединённости, мы восторгаемся формой храмов, формой иконостасов с содержанием, то есть, нас интересует некий эффект красоты формы.

Мы говорим – «форма правления», не содержание – форма правления. Если мы не решим философский специалитет фундаментальности формы, то у нас постоянно будет или революция в социальном изменении формы правления, или очень сложные явления в технологии, когда смена формы – это, чуть ли, не революция технологических цепочек. То есть, в какой-то мере это и правильно, а, с другой стороны, это может быть и крах предыдущего вида формы, когда мы отказываемся от полезного, не замечая нужного.

Когда достигнута абсолютность чего-то – она позволяет правильно оформиться. И абсолютность – это и есть границы формы с содержательной насыщенностью.

Смена формации – это исторический термин, который тоже относится к фундаментальности формы, где формы, между собой связанные – становятся формацией соответствующих явлений, в методическом и методологическом предсказании смены формаций и смены форм. Но формация – это текучий набор разнообразий форм, допустим, множество телесных выражений человека – это можно сказать формация. Тело же имеет базовую форму – две руки, две ноги, одна голова. На нашей планете. На других планетах – не факт, там среда другая. А формация, как телесность человека в разных вариациях, в разных пропорциях тела – она всё равно существует. Так же и в технологиях, и во всём остальном. Поэтому фундаментальность формы, если в это углубиться и исследовать, может привести к очень интересным результатам.

Если форму выразить частностями Человека, то это будут основы. При этом, об основах все, всё, знают, но никто их неймёт. Даже описание категориальности, что такое основа или определение что есмь основа, вызывает больше споров, чем реализаций. Эта одиннадцатая частность настолько высоко стоит, что потребуется обоснование предыдущей десятки частностей, чтобы хоть как-то, на одиннадцатую частность основы, выйти. Принципиально, что основа, что форма – это задел будущего развития человечества.

С формой – такая же ситуация как со временем. Мы её берем либо в пространстве, либо как частный случай содержания. Форма, как таковая, и понимается, как таковая, но вообще, не воспринимается. Мы сейчас видим один важный момент – мы видим провалы в развитии человечества. Не в том плане, что оно плохое, а мы видим провалы, когда человечество идёт одной линией, а на другую, не обращает внимания. А если учесть, что форма у нас 11-я, и относится к материи, в асимметрическом восприятии материи, то человечество, мягко говоря, очень серьёзно не дорабатывает в материальной организации, при всём нашем материализме, при всём разнообразии формы, мы не понимаем соотношение формы созидания. А если учесть, что форма физического тела предопределена 26-ю ядрами, которые заложены в основании физиологичности, зачатием, то здесь необходимо распознать ядерность формы. Может быть, через это, мы выйдем на другие специалитеты здоровья, его восстановления и развития. Может увидим, систематикой формы систем тела, свои специалитеты каких-то эффектов воздействия, именно ракурсом формы, а не ракурсом процессуальности действия этих систем. Тут тоже есть свои интересные специфики, когда микрограммы вещества иногда дают больший эффект, чем килограммы съеденного. Это тоже эффект формы, на самом деле.

То есть, форма – это не статичный процесс, это динамичный, очень глубокий процесс, поэтому мы даже не побоялись ввести куб созидания в Части человека, потому что мы понимаем, что это динамично организуемый процесс (куб созидания – единственная Часть человека, имеющая в своем названии фиксацию конкретной формы). Но некоторые смотрят, и говорят – а что, во мне куб, и голова квадратная? То есть, мы не видим формотворчества нашего тела. А на самом деле оно существует. Называется, убери костный аппарат, как говорил один товарищ, и будет мешок с мясом без костей. А кости – это форма творчества.

Слово «фор-ма» – это фора материи, как некая перспектива новой развёртки. Это очень важно, потому что это фора, это толчок к развитию материи. То есть, форма, как фора, есть подталкивающий элемент в развитии материи. В этом её смысл.

Если посмотреть на динамику формулы, то на 10-м уровне, содержания, начинают собираться символы, и существует предельный прасинтезный вариант, когда они переходят в формулу 11-го уровня, формы. Причем в наборе символов могут быть и «ненужные». Переход с 10 на 11 осуществляется только тогда, когда отброшено всё лишнее, и как итог появляется формула. А потом, на 12-м уровне, уже возникает математика. И это процессуальность прасинтезности в явлении формы формулой. Когда мы смотрим на формулу, мы видим её содержательность по символам, а нам надо научиться ещё видеть формулу, как собственную форму, жёстко организованную, где символов нет, а есть некая специфика формы этой формулы, вызывающая ответную материальную реакцию.

Математики так уже умеют думать, но чаще всего ведутся на содержание символов внутри формулы. А нам нужна сама форма творчества, формула без символов, как некий реагируемый формальный объект, вызывающий реакцию материи или предмет, вызывающий реакцию материи, что зависит от формулы, где категория вопроса – очень специалитетная.

В одной из областей математики есть ещё понятие фигур, больше геометрическое, то это как раз попытка распознать форму. Потому что, тот же эффект идеальных фигур, который разработан, например, куб, мы ссылались на него Кубом Созидания, как Частью Человека, так это «идеальная» фигура. Поскольку это Платоновы тела, вписываемые в сферу, то можно сказать, что они сферически идеальны. Принципиально, это соотношение форм, потому что сфера – это тоже форма. Это была попытка войти во взаимокоординацию разных форм между собой. При сравнительном анализе идеальных фигур внутри сферы, возникает сопряжение двух форм, идеальной фигуры и сферы, как двух формы. Допустим, икосаэдра и сферы, как двух форм, куба и сферы, как двух форм. При этом сопряжении, рождается некое новое восприятие фундаментальности формы. И надо найти некий специалитет и определение категориальности, философам, в первую очередь, которые позволят распознавать форму и формотворчество, разработать фундаментальность форм.

Это настолько важно, что поможет развитию самого человека и человечества, потому что если внутри тела, как формы находятся предельные границы частей как формы, то психодинамическое взаимодействие частей в форме физического тела рождает какой-то особый кластер отношений, которые мы пока не распознаём. А физическое тело – это парадигмальная основа наступившей эпохи будущего. Где, распознание физического тела, умение им действовать, поставлено парадигмальной основой наступившей эпохи.

В одиннадцатом выражении, кроме всего прочего, есть возможности и управление перехода от непрерывной структуры к дискретной, от измеримого и несоизмеримого, что хорошо видно на сфере и многогранниках. Это тоже в форме.

Отсюда, смена форм правления, если взять исторически – это смена измерений, смена дискретной формы правления и её абсолютного явления. Здесь можно очень большой пласт поднять и исторических, и измерительных, и иных тенденций.

Куб фиксируется в сфере восьмью точками, а мы говорили о кольце 8–1, как управляющем начале при формировании поля. И 8–1, при формировании поля, и возникло из того, что куб имеет восемь точек соприкосновения со сферой? Это настолько серьёзные точки сопряжения формы – кубом и сферой, что фактически влияют на происходящее нижестоящие в явлении кольца 8–1, с учётом того, что 11, как фундаментальность формы, управляет 8–1, воссоединённостью по ключу. Это ещё и управление формы получается. Восемь точек куба в сфере создают управляющее начало, закольцовывающее восемь фундаментальностей в одно целое поле. А поле – это предтеча сферы.

А тетраэдр даёт четыре точки в сфере. 4–1 – тетраэдр, и 8–1 – куб. И через форму, мы вышли на управляющее начало. Отсюда у нас и получается форма правления.

В этой фундаментальности, наше мышление всё равно крутится, пытаясь найти какие-то прасинтезные основания для соответствующего развития.

Для куба и сферы – восемь точек это абсолютность, а для того же тетраэдра – нет. Для тетраэдра, абсолютность – это четыре. С точки зрения созидания, которое идёт в кубе и в сфере, эти восемь точек – это абсолютность их сопряжения между собой для перехода на следующий уровень. Где, восемь точек создают абсолютное сопряжение каких-то специфик, которые действуют не на куб и на сферу, а на форму организации материи, как абсолютное сопряжение восьмью точками формы организации материи во взаимодействии куба и сферы между собой, когда у куба свои основы, у сферы свои основы, а в точках это сопрягается, и «два в одном» рождает цельность воздействия на материю этой точкой или восьмью точками между собой. Абсолютное воздействие на материю, получается. А поскольку любая угловая точка, это всегда концентратор напряжения, то этот концентратор напряжения двух форм и взывает реакцию материи на это, чем мы и получаем совсем новый кластер явлений.

Если принять во внимание точку центровки куба, и если точка центровки куба совпадает с центром ядра сферы, то мы получим девятую точку, фактически, поля, координирующую цельность куба и сферы. И тут может возникнуть категория шуньяты, как синтез множественных точек сопряжения, формирующих в центре совершенно новый кластер явлений, не характерных каждой отдельной точке, самой по себе. Центровка куба имеет свои характеристики. Центровка сферы – свои характеристики. Но когда они совпадают в одной центровке, возникает эффект шуньятности, как смешивание двух характеристик, куба и сферы, взаимодействующих в центровке между собой. И это один из процессов униграммных отношений. Шуньятность – это перспектива, но с униграммности всё начинается. И для сферы, и для куба. Униграмма – это ещё и точка распада сферы. Внутри куба формируется сфера, она распадается точкой униграммы. Поэтому, и для куба, и для сферы, это просто, когда мы публикуем куб созидания, мы сферу проходим, как бы, по ходу дела. Из куба вначале формируется сфера уплотнённых лучших характеристик, а потом это компактифицируется в униграмму. Но сфера-то всё равно образуется, чтобы пошёл компакт. И если она не дообразуется, созидание считается прерванным, и куб созидания не срабатывает, и восстанавливается куб для нового накопления данных. То есть, вначале, из куба, при распаде базы данных кубического созидания, формируется сфера плотных однозначных взаимосвязанных организаций. И если она становится более, менее устойчивой, кстати, по форме, она компактифицируется в униграмму, в точку содержания. И униграмма уже начинает действовать сама по себе, в дальнейшем. Это одна из специфик куба созидания, и накопленное множество униграмм создают ту часть, которую мы называем униграмма (одиннадцатая часть человека). Поэтому униграмма, в нашем понимании, исходит из куба, если шире взять – это точка центровки всех, пускай идеальных, фигур, или вообще всех фигур, их формотворчества, как таковых. Ведь, в принципе, в теле человека есть тоже точка центровки, знаменитая точка равновесия.