Парадоксальные люди

Алар, наконец-то, глубоко, вздохнул.

Теперь вокруг него были и другие вспышки стали. Серые люди, стоявшие вдоль стены, обнажили клинки и бочком двинулись к нему. Две или три пары прекратили танцевать и зачарованно смотрели на приближающееся убийство.

Размытое пятно! И вдруг Турмонд оказался на шаг ближе. Для человека было просто невозможно двигаться так быстро. Теперь стало ясно, почему бедняга Коррипс, не самый плохой фехтовальщик, продержался всего несколько секунд до того, как Джайлс Турмонд нанес ему сокрушительный удар. И все же человек сдержался. Почему? Этот фальшивый дипломатический французский, должно быть, лишил его стопроцентной уверенности. Турмонд явно не собирался убивать его, пока он не снимет маску.

— Vous m’insulte, tovarich, — отрезал Алар. — Je vous demande encore, pourquoi dois-je d'eplacer le masque? Qu’^etes-vous? Je demande votre identit'e. Si vous d'esirez un duel, mes s'econds…

Турмонд колебался. — Il faut d'eplacer le masque,” he said curtly, “parceque il y a un 'en'emi de l’'etat au bal. C’est mon devoir, de l’apprendre. Alors, monsieur, s’il vous pla^it, le masque…

Теперь министр полиции позаботился о том, чтобы Алар оказался одним из миллиона приезжих сановников, которые не поняли заявления канцлера. Теперь он был готов убить Вора, независимо от того, снимет он маску или нет.

Мысли Алара поплыли в том странном направлении, которое игнорировало время. Он отметил, что его сердце остановилось на отметке 170. Не пройдет и пары секунд, как он будет пришпилен клинком Турмонда к толстым гобеленам, извиваясь, как насекомое. Вор не мог умереть таким способом.

— Madame, messieurs! — он поклонился в знак благодарности. Кейрис обогнула колонну с канцлером и послом Симацу по обе стороны от нее. Клинок Турмонда в дюйме от его сердца дрогнул.

— Madame, —спокойно продолжал Вор, — voulez-vous expliquer `a cet homme mon identit'e?

Глаза Кейрис расширились от чего-то неизвестного. Этот момент, которого она боялась годами, наконец-то, настал. Если она спасла жизнь Вору, то ее двойную жизнь скоро обнаружат. Что тогда с ней будет? Продаст ли ее Хейз-Гонт Шею?

— Вы совершили серьезную ошибку, генерал Турмонд, — тихо сказала она. Позвольте представить вам доктора Халлмарка из Харьковского университета. Алар поклонился. Турмонд медленно вложил оружие в ножны. Было ясно, что его это не убедило.

Симацу тоже с сомнением разглядывал Алара. Он начал было говорить, потом заколебался, но, в конце концов, промолчал.

Хейз-Гонт пристально посмотрел на Вора. — Для нас это большая честь, сэр. Но из вежливости, возможно, было бы неплохо…

— Comment, monsieur? Алар пожал плечами. — Je ne parle pas l’anglais. Veuillez, madame, voulez-vous traduire?

Женщина искусственно рассмеялась и повернулась к канцлеру. — Бедняжка не понимает, что все это значит. Он будет танцевать этот танец со мной. Я заберу у него маску. И вам действительно следует быть осторожнее, генерал Турмонд.

Она заговорила еще до того, как они отошли достаточно далеко. — Я сомневаюсь, что вы сможете сбежать сейчас, — поспешно сказала она. — Но лучше всего будет сделать именно то, что я скажу. Немедленно снимите маску.

Он так и сделал, и положил ее в карман пиджака. Она осторожно маневрировала им, так чтобы он отвернулся от группы канцлера.

Он обнял ее одной рукой, и они медленно закружились по комнате. То, что она была так близко, а ее тело постоянно касалось его, вновь пробудило мучительный синдром воспоминаний о балконе — только теперь он удвоился, и еще раз усилился.

Он был не намного выше ее, и его ноздри однажды зарылись в тонкие черные волосы возле ее виска. Даже их запах был раздражающе знакомым. Знал ли он эту женщину когда-нибудь в своем призрачном прошлом? Сказать было невозможно. Она не подала и намека на признание.

— Что бы вы ни задумали, — нервно сказал он, — сделайте это быстро. Когда мы от них отходили, Симацу начал говорить Хейз-Гонту, что я говорю по-английски. Это все, что нужно Турмонду.

Они прошли сквозь толпу и оказались в затененной галерее фонтанов.

— Я не могу идти дальше, Алар, — быстро сказала женщина. — В конце этого коридора находится мусоропровод. Он сбросит вас в одну из мусоросжигательных ям в недрах дворца. Мусоросжигатели могут быть включены в любой момент, но вам придется рискнуть. Вы найдете друзей в большом подвале, примыкающем к мусоросжигателям. Вы боитесь?

— Немного. Но кто эти «друзья»?

— Воры. Они строят странный космический корабль.

— Т-двадцать-два? Но это имперский проект. Он охраняется с максимальной строгостью. Заместитель министра по космосу, Гейнс, отвечает за него лично.

— По коридору идут двое полицейских, — быстро возразила она. — Теперь они в вас уверены. Вам нужно бежать.

— Еще нет. Они думают, что я загнан в угол, и будут ждать подкрепления. А пока что насчет вас? Хейз-Гонту это не понравится. Его руки лежали у нее на плечах. Какое-то мгновение они, молча, смотрели друг на друга, связанные своими неизвестными и опасными чертами.

— Я его не боюсь. Это Шей, психолог. Он знает, как причинить боль людям, чтобы они сказали ему все, что он хочет знать. Иногда мне кажется, что он мучает только ради того, чтобы увидеть страдания. Он хочет купить меня, для этого, но Хейз-Гонт до сих пор не позволил ему прикоснуться ко мне. Что бы вы ни делали, избегайте Шея.

— Хорошо, я буду держаться от него подальше. Но почему вы делаете это для меня?

— Вы напоминаете мне кого-то, кого я знала раньше, — медленно ответила женщина. Она оглянулась назад. — Ради Бога, поторопитесь!

Его пальцы настойчиво сжали ее плечи. — Кто этот человек, которого я вам напоминаю? — резко крикнул он.

— Бегите!

Он должен был это сделать.

Через несколько секунд он уже был у люка, лихорадочно ощупывая его пальцами. Ручки не было. Позади него послышался топот ног. Ручки, конечно, не было — она была откинута внутрь.

Он нырнул в узкую черноту, и его закружило, пока он летел вниз. Если он на такой скорости врежется в груду чего-нибудь твердого, то наверняка сломает обе ноги. В самом акте попытки замедлить свой спуск, вывернув колени и локти, он ударился в темноте в массу чего-то грязного и податливого. Ничто не пострадало, кроме его гордости. Он вскочил на ноги еще до того, как поднялись облака пыли.

Темнота была полной, если не считать луча света с одной стороны мусоросжигателя, который был его тюрьмой. Очевидно, это был глазок оператора в загрузочной двери. Спотыкаясь, он подошел к глазку, моргнул и выглянул наружу.