Парадоксы роста. Законы глобального развития человечества

Для того чтобы лучше понять характер квадратичной зависимости роста человечества, следует обратить внимание на два обстоятельства. В каменном веке человечество обеспечивало себя охотой и собирательством. В дальнейшем как сельское хозяйство, так и промышленность на всех этапах развития обеспечивали необходимые условия для жизни и роста общества. Без этого само существование общества было бы невозможным, равно как и его рост и развитие.

В истории человечества были периоды голода и мора. Так, от пандемии чумы в 1348 г. в Европе умерло не менее трети населения, а в отдельных странах, например в Норвегии, вымерла половина жителей. Не меньший урон приносили войны. Однако человечество в целом показало исключительную глобальную устойчивость своего роста и развития, на фоне которого указанные потери были не более чем преходящими, хотя и трагическими, эпизодами истории. Это демонстрирует удивительную системную живучесть человечества, устойчиво следующего по самоподобной гиперболической траектории роста вплоть до демографической революции.

Если бы ее не было и прежнее развитие продолжалось, то в 2010 г. нас было бы 10 млрд, а не 6,8 млрд, т. е. на сегодня демографическая революция обошлась человечеству более чем в 3 млрд человек. Эта оценка дает представление о масштабе явлений, происходящих в мире, по сравнению с которыми многие заботы современных политиков кажутся совершенно ничтожными.

В частности, следует напомнить об изменениях климата Земли, пережитых человечеством в прошлом. На графиках рис. 10 показаны параметры атмосферы Земли от конца нижнего палеолита до наших дней. Эти данные были впервые получены в результате обработки кернов из скважины, пробуренной в континентальном леднике Восточной Антарктики на станции «Восток», которую заложил мой брат Андрей Капица.

Станция находится на высоте 3450 м над уровнем моря при средней годовой температуре –50 °С. Там же наблюдалась и самая низкая температура на Земле –89 °C. В этих условиях Андрею Капице и международной группе ученых, анализируя керны льда, удалось получить уникальные данные о палеоклимате на нашей планете [29].

На графиках хорошо видны четыре максимума, отмечающих оледенения Земли с периодом 110 000 лет, и максимум, который мы переживаем в настоящее время. Эти графики состояния атмосферы показывают, как климатические условия на нашей планете устойчиво изменялись в определенных пределах, при которых человечество в течение каменного века пережило девять ледниковых периодов со времени появления человека более миллиона лет тому назад.

В ту эпоху ледники, как поршень, медленно в течение 100 000 лет перемещались во время похолодания в северном полушарии на юг, а при потеплении в течение 10 000 лет отступали на север. Есть все основания полагать, что эти изменения климата приводили за доисторическое время к постоянным миграциям, в течение которых люди заселяли всё новые пространства и перемещались в условиях, когда их социальное сознание и технологии стояли на гораздо более низком уровне, чем в наше время.

Обратим внимание на стрелку, указывающую начало неолита 10 000 лет назад, чтобы наглядно увидеть, как трансформируется историческое время. Если в табл. 2 в логарифмическом представлении исторического Времени-2 неолит находится посередине всей продолжительности жизни человечества, то на линейной шкале времени он оказывается на самом краю графика (см. рис. 10).

В эти же протяженные эпохи прошлого формировались и откладывались в социальной памяти человечества системы взглядов, обычаи и привычки, определяющие на многие десятки тысяч лет поведенческие инстинкты человечества, закрепленные наследственными механизмами сохранения и передачи социально значимой информации. Таким путем уже на ранних стадиях развития человечества возникали запреты – табу, препятствующие тем или иным типам поведения, например кровосмешению. Поэтому этические принципы поведения человека глубоко укоренены и универсальны. Так постепенно складывались и закреплялись сначала этические нормы, а затем и религиозные представления.

В настоящее время религиозную картину мира, исторически часто связанную с национальной культурой, вытесняет научное мировоззрение, основанное на представлениях современной науки и ставшее уже глобальным явлением. Без учета подобных эволюционных процессов трудно, если вообще возможно, понять появление развитых систем религиозных представлений со своей интеллектуальной культурой и духовной традицией и системы научных представлений. Перед теми и другими системами миропонимания стоит задача развития, поставленная уже эпохой смены вех и глобального демографического перехода.

При смене представлений, в первую очередь религиозных, в новых верованиях и моделях восприятия мира и поведения человека, как правило, остаются как реликты обычаи из прошлого – архетипы часто очень далекого. В фольклоре, как всеобщей памяти, выходящей за границы времени и пространства, запечатлелись образы из давно минувших эпох и до сих пор населяющих мир былин и сказок, наше искусство и литературу. Это указывает на эволюционное единство развития, которое фиксируется в коллективной памяти человечества в дополнение к генетической памяти, которая также может закреплять давние стереотипы поведенческих моделей уже на уровне инстинктов. Эти процессы рассмотрены крупным английским биологом и эволюционистом Ричардом Докинзом [37]. Им, а также рядом других ученых, была предложена идея о мемах, которые несут культурную информацию и, подобно генам, наследуются.

Наследственно закрепленные нормы поведения, несомненно, могут изменяться и деформироваться под влиянием стрессов. Такая дестабилизация генома наблюдается у животных при их доместикации. В частности, наблюдения Д.К. Беляева над лисицами показали, что стресс, вызванный неволей, приводил к глубоким изменениям не только их поведения, но даже окраса и сезонных изменений в циклах их размножения.

Поэтому можно думать, что стресс, вызванный демографическим переходом, способен повлиять на разрушение глубоко укоренившихся социальных инстинктов человека. Причем, если закрепление поведенческих инстинктов шло в течение многих поколений, то их разрушение при наступлении стресса происходило очень быстро: как говорится, ломать – не строить.

Только обращение к общему механизму развития посредством передачи информации позволяет достичь полноты описания на основе модели, в которой действующим началом становится суммарное население Земли, как главная переменная, не зависящая от каких-либо частностей. Такое глобальное развитие статистически детерминировано и стабилизируется вблизи гиперболического пути роста короткопериодными внутренними процессами в соответствии с принципами синергетики.

Около этой траектории наблюдаются сокращающиеся по длительности и синхронные в пространстве планеты демографические циклы, а само наличие таких циклов указывает на устойчивость процесса глобального роста. С другой стороны, весь мелкомасштабный исторический процесс во времени и в пространстве являет все элементы динамического хаоса.

Таким образом, по мере уменьшения длительности исторических процессов в масштабе собственного времени роста, равного удалению в прошлое от момента демографического перехода локальное развитие делается все более хаотичным, неустойчивым и потому непредсказуемым. Это соотношение медленных и устойчивых глобальных циклов в развитии человечества по сравнению с быстрыми и хаотичными историческими процессами вполне аналогично смене времен года при медленных изменениях и быстрых переменчивых сменах погоды. И те и другие явления возникают в сложных динамических системах атмосферы и океана Земли, как и в динамике роста ее населения. Эту разницу во временных масштабах истории человечества имел в виду и подчеркивал Бродель [6].

При наступившей стохастике истории и стихии рынка обществу следует управлять теми внешними условиями, в которых происходит движение народов и капитала. На этой основе можно понять, почему скорость роста связана со сложностью системы, с идеями и культурой, а не с демографическими характеристиками – такими как рождаемость и смертность, которые только описывают процесс роста, выражая его через конкретные данные, и не дают более полного понимания причин развития.

Если мы обратимся к самому далекому прошлому, то из основной формулы гиперболического роста (1) следует, что в момент рождения Вселенной должно было быть 10 человек, на что указывает траектория развития, экстраполированная в ту далекую эпоху (см. рис. 9). Это можно интерпретировать либо как «шалость цифр», случайность, либо как проявление антропного принципа, согласно которому жизнь на Земле и само возникновение разума имеет космологический масштаб времени развития. Об этом образно пишет английский физик и космолог Стивен Хокинг: