Парагвайский вариант. Часть 1

— Хм… Внезапно. — потёр ушиб Лопес-младший. — Надеюсь, вы уже невесту мне не подобрали? А то у меня уже был печальный опыт такого подхода к моей личной жизни.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя мать меня фактически насильно женила на дочери одной из своих подруг. Причём весьма некрасивым способом всё это обустроив. Я, конечно, смирился, но не забыл. Жену свою я практически годами не видел. Она — в Москве, я — в Америке. Детей заводить даже не пытался. Матери я тоже отплатил по счетам. Я просто забыл о её существовании, как только вырвался на свободу — сюда, в Латинскую Америку. Так что насилие в личной жизни делает несчастными всех вовлечённых. Предупреждаю.

Карлос поцокал языком на этот рассказ и успокоил:

— Никакого насилия. Сам выбирай. Но будь добр вернуться в Парагвай с женой.

— Вернуться?

— Да. Я не сказал тебе, но для всех — ты уехал на лечение в Европу. Правду знает только Хуана. О твоём визите в Росарио никто не узнает. Гаучо я предупредил. С местными я тоже переговорю. Они будут держать рот на замке.

— Хорошо. Тогда куда мне двигать дальше?

— Как и сказано. В Европу. Через несколько дней состоится очередной Национальный конгресс. На нём будет официально принят Акт о независимости. Будут сформированы дипломатические миссии. Вот в числе одной из них ты и поедешь. Ты куда предпочитаешь — в Британию или Францию?

— Я бы предпочёл США, — подумав, произнёс Солано.

— А почему туда?

— Сначала скажи, ты про модернизацию Парагвая думаешь? Завозить производства и инженеров собираешься?

— Разумеется! — воскликнул Карлос. — Только об этом и думаю! Я рассчитываю в течение года-двух добиться признания Парагвая у европейских держав и взять там кредиты на развитие. Это, конечно, не быстро, но другого пути я не вижу.

— Не стоит влезать в долговую кабалу, если без этого можно обойтись, — покачал головой Солано.

— Но в бюджете очень мало свободных денег, — возразил Карлос. — Нам нечем платить за заводы и людей.

— Если поискать, то найдётся. Я сейчас всё объясню, но начну немножко издалека, — улыбнулся Солано. — Итак. Представь, что у некоего государства в денежном обороте всего миллион монет. Все привыкли и кое-как живут. Товарами обмениваются. Услугами. Что произойдёт, если монет станет меньше? Вполовину, например.

Солано уставился на отца, ожидая ответ. А тот задумался.

— Каждую монету будут ценить больше, и на неё можно будет купить больше, чем раньше. А ещё люди начнут обмениваться товаром напрямую или суррогаты какие-нибудь возникнут.

— Правильно. Но главное, что желающие продать товар или труд будут испытывать трудности, как и те, кому нужен товар или чей-то труд. А теперь представь, что монет, наоборот, не убавилось, а прибавилось. Скажем, на пятьсот тысяч.

— Ну, очевидно, что цены возрастут. Что же ещё?

— А ещё наличие свободных денег оживит активность. Тот, кто не мог продать свои услуги из-за отсутствия платёжных возможностей у клиентов, начнёт зарабатывать больше. И тратить тоже будет больше. Строители будут продавать чуть больше домов, отделочники и мебельщики будут дополнительные дома обставлять. Кто-то, наконец, позволит себе коней и телегу и так далее. Небольшая инфляция скоро рассосётся, потому что оживившаяся экономика будет теперь потреблять для своего полноценного функционирования больше миллиона монет. Бартер исчезнет, все перейдут на расчёты в монете.

Карлос задумчиво покивал. Объяснение казалось здравым.

— А если поддерживать уровень инфляции в пределах двух-пяти процентов ежегодно, то экономика будет постоянно возрастать. Делать накопления будет невыгодно — они будут обесцениваться. Выгоднее будет их вложить во что-нибудь доходное или купить вечно дорожающее — землю, например.

— Погоди, — удивился Карлос. — Как может обесцениваться золото или серебро?

— Ну, во-первых, может. Вспомни историю. Что произошло с Испанией и Европой, после того как из Америки хлынул поток серебра и золота? За полтора столетия с момента плавания Колумба цена хлеба выросла в шесть раз. Просто потому, что в экономику ввалили слишком много драгоценного металла.

— Я, конечно, помню про «революцию цен», но нам-то это не грозит, — возразил Карлос. — Ты же сам говорил, что в недрах Парагвая нет сокровищ.

— Совершенно верно. Но я не сказал тебе главное — у людей не должно быть ни серебра, ни золота. По крайней мере, как средств платежа. Население этого условного государства изначально согласилось обменять драгоценный металл на банкноты один к одному. Это дало правителю возможность сконцентрировать в своих руках миллион настоящих монет, которые он мог потратить на закупки за пределами острова. Но он не только заместил серебро на бумагу, но и напечатал её чуть больше, чтобы оживить экономику и оплатить какие-то дорогостоящие проекты внутри государства.

Солано улыбнулся.

— Сколько монет вращается в торговом обороте Парагвая?

— Не знаю, — развёл руками удивлённый Лопес-старший. — Много, конечно. Казна собирает около двухсот тысяч, но это только часть всех денег. Думаю, десятая, не больше.

— Я тоже так думаю, — кивнул Солано. — Значит, вводя бумажные деньги, ты можешь изъять около двух миллионов песо. Хотя, конечно, не мгновенно. Все эти средства дадут возможность построить современную промышленность. И её существование подтолкнёт экономику Парагвая так, что только успевай деньги допечатывать.

Лопес-старший достал трубку, набил её табаком, раскурил и погрузился в размышления. Солано не мешал. Вопрос серьёзный.

Скрипел гребной вал и беговая дорожка. Стучали по дереву копыта мулов. Шлёпали по воде плицы гребного колеса. Ветерок, пронизывающий постройку, разносил запах табака.

— Ну, скажем, все два миллиона мы не соберём, — наконец отмер Лопес-старший. — Но три четверти денег с оборота можно изъять. И половину даже относительно быстро. Но ведь где-то надо будет заказывать печать банкнот. Наша типография слишком примитивная для этого.

— Вот потому я и хочу поехать в США, — согласился Солано с выводами отца. — Там именно сейчас царит вакханалия в этом вопросе. Свои денежные знаки печатает не только каждый штат, но и каждый банк или даже крупная компания. Вследствие этого там очень комфортные цены на заказ такого рода полиграфии. А если повезёт, то, может быть, удастся купить и типографию целиком. И тогда мы не только сами себе будем банкноты печатать, но и на заказ.

— Ты про бумагу забыл, — нахмурился Лопес-старший. — Мы даже простую писчую вынуждены закупать, а для ценных бумаг нужна особая.

— Значит, и этот вопрос предстоит решить.

— Нам и железоделательный завод нужен тоже. И оружейный. И всё это нужно как можно скорее. А казна с трудом двести тысяч песо сможет выделить. И то часть из этого на представительские расходы уйдёт. У нас же четыре дипломатические миссии запланированы.

— А куда четвёртая? — не понял Солано.

— В Бразилию.

— Ну, на ней можно и сэкономить, — усмехнулся Солано. — Там и одного толкового человека хватит. А миссию в Британию и Францию можно совместить. Не вижу смысла их делать раздельными. Я считаю, что главной должна стать миссия в США. Во-первых, есть шанс быстрее получить признание, во-вторых, там всё можно купить дешевле и проще, чем в Европе.