Парагвайский вариант. Часть 1

Карлос что-то прикинул в уме и согласился.

— Да. Возможно придётся ужиматься.

— А ещё надо использовать возможность внутреннего займа под процент, — продолжал Солано. — Дополнительно займ можно сделать выигрышным. Сами облигации можно и в старой типографии напечатать. Тут водяные знаки не так важны, если облигации будут номерные и именные. Сделать их в виде книги с листами фиксированной стоимости. Лист отдаётся вкладчику, а на корешке фиксируется его имя и данные. Так подделать лист будет невозможно. Если ты зажжёшь энтузиазмом парагвайцев, то какую-то сумму они тебе одолжат.

Карлос потёр подбородок и выколотил прогоревшую трубку в реку.

— Ну, наверно, сотню тысяч ещё можно будет собрать, — согласился он. — Можно ещё продать что-то из государственных имуществ.

— Ну вот. На первый раз насобираем. А чтобы потратить деньги наиболее рациональным образом, я сам должен за ними присмотреть. Для этого в руководители миссии нужен свой человек, который не будет мне мешать.

Солано вопросительно уставился на отца. Тот опять впал в задумчивость.

— Хорошо подошёл бы твой дядя, Хуан Висенте Лопес, но я его хочу в Бразилию направить. Нам сейчас очень важно наладить там контакт, а Хуан прекрасно знает бразильцев и имеет некоторые связи. Не могу я его оттуда забрать. Но я подумаю насчёт кандидатуры.

— Только умоляю тебя, брата Базилио не надо, — криво усмехнулся Солано. — Мы с ним не уживёмся.

Карлос шутку не поддержал и тяжело вздохнул.

— Я и сам с ним теперь ужиться не могу.

* * *

В этот момент, за сто километров к югу, брат Базилио поперхнулся кагором и закашлялся. Отец Кальво встревоженно поднялся было помочь, но Базилио остановил его жестом. Перекрестившись, он отдышался и продолжил:

— Эта нечисть пыталась прельстить и меня. Сулила епископский сан в Парагвае.

— Искушение вполне в духе падшего духа, — заметил Кальво, поглаживая распятие на груди. — Были ли другие откровения?

— В основном о грядущих сражениях. Он очень точно предсказал ноябрьскую битву в Корриентесе.

— Как и подобает духу лжи по имени Вайн, — вздохнул Кальво. — Ты записывал его слова?

— Да. Всё, что услышал.

Базилио встал, достал из потемневшего дубового секретера стопку листов.

— Многое относится к далёкому будущему. Вот, например… — он зачитал: — «Люди станут общаться друг с другом на любые расстояния при помощи электричества. Они будут говорить так, будто собеседник рядом, когда он будет далеко. И даже видеть друг друга смогут на электрических зеркалах».

Отец Кальво поморщился.

— Больше на бред сумасшедшего похоже.

— А вот ещё, — кивнул Базилио и продолжил: — «Люди создадут летательные аппараты, которые позволят им преодолевать огромные расстояния. За один день можно будет долететь из Асунсьона в Москву».

— Это сказки, — отмахнулся Кальво. — Явно, что демон морочил тебе голову.

— Я тоже так считаю. Но я фиксировал всё, что он говорит. Однако кое-что там было и серьёзное. Например, он упомянул, что через тридцать лет Италия объединится, и папская область отойдёт к светским властям. Папа Пий Девятый объявит себя «узником Ватикана» и откажется признать Итальянское государство. И все последующие папы будут соблюдать это заточение вплоть до тысяча девятьсот двадцать девятого года. В этот год Церкви отдадут крошечный клочок земли и выплатят компенсацию.

— Как интересно! — воскликнул Кальво. — Назвал ли он имя будущего понтифика?

— Нет. Сослался на незнание, — развёл руками Базилио. — Но он сообщил, что именно этот понтифик провозгласит догмат о непорочном зачатии Девы Марии. И случится это в 1854 году.

— Интересно. Интересно. Слуга нечистого смешивает правду с ложью, — Кальво подтянул к себе пачку бумаги.

— Я не слишком много времени уделял этим расспросам, — виновато развёл руками Базилио. — Моя цель была изгнать его из несчастного племянника. В какой-то момент случилось то, что разум отрока померк. После этого он уже ничего не отвечал ни при каких расспросах.

Отец Кальво осуждающе покачал головой.

— Экзорцизм не поле для экспериментов. Как говорил святой Августин, «намерения наши могут быть прекрасны, но поступки наши оказываются пагубны». Так чем же всё это закончилось?

— В декабре за сыном приехал сам Карлос и увёз его. С того момента я Франциско больше не видел. Знаю, что он некоторое время жил в доме отца, а потом внезапно исчез. По словам Карлоса, он уехал в Европу на лечение. Выходит, что брат всем солгал?

Отец Кальво задумчиво покивал, подтверждая вывод.

— Кстати, Патиньо был похищен из тюрьмы примерно в это же время, — продолжил Базилио. — Получается, что Карлос и в этом замешан? Он же был его защитником на суде.

— Да, брат мой. Путь того, кто вступает в сделку с нечистым, всегда отмечен преступлениями. Брат твой впустил тьму в свой дом, — тихо произнёс Кальво. — Ты говорил с ним после этого?

Базилио тяжело вздохнул.

— Увы. Он избегает общения со мной. А на семейных торжествах он вежлив, но замкнут, как и его супруга.

— Найди путь к его душе. Восстанови доверительные отношения. Держи этого отступника ближе к сердцу. Нам надо знать всё о происходящем внутри этой семьи. Это вопрос безопасности нашей Матери Церкви и всего христианского мира. Я и сам постараюсь познакомиться с отцом одержимого.

— Ему не стоит знать о вашей миссии, — нахмурился Базилио.

— Разумеется, брат мой. Разумеется. Он ничего не узнает.

* * *

— Мне нужны документы, отец, — сказал Солано, когда «мулоход» развернулся в обратный путь. — Подлинные для Франциско, и на имя Юджина Виктора Дебса. Оба с датой рождения на двадцать первый год.

— Совершеннолетний, значит, — усмехнулся Карлос. — И незаконно рождённый к тому же.

Солано с такой иронией взглянул на отца, намекая на сомнительные обстоятельства его официального рождения, что Лопес-старший отмахнулся.

— Сделаю я тебе документы. Могу даже Дебса уроженцем Буэнос-Айреса сделать. Есть варианты.

— Не надо, — возразил Солано. — Я современного Байреса не знаю. Вдруг «земляк» встретится. Провалюсь на незнании мелочей. Лучше ещё и на моих парней бумаги выправь. На всякий случай. Кечуа и амазонец со мной поедут.

— Вот зачем ты с этим швейцарцем спорил, — проворчал Карлос. — Отправили бы этого туземца действительно навоз за коровами выгребать. Толку-то от него?

Солано неопределённо махнул рукой. Он действительно увлёкся противостоянием с расистскими взглядами натуралиста и взвалил на себя лишнюю обузу, но «взявшись за гуж, не говори, что не дюж».

— Кстати, о швейцарце. Можешь его с собой в Асунсьон забрать? А лучше сразу в Буэнос-Айрес сплавить? Меня его присутствие уже утомило изрядно.