Параметрическая локализация Абсолюта
Шрифт:
Опоздали мы, Валерьян. Да и хер с ним, Миша. Итальянская песня кончилась, и зазвучало медленное. Они допили коньяк и вышли на площадку. Валера взял Мишу за талию, а Миша положил Валере руки на плечи. Стараясь не наступать друг другу на ноги, они кружились под осенней моросью, под тягучую песню о любви.
6. Умная и вежливая
К своему дому Валера подходил уже в сумерках, подняв воротник куртки и сунув кулаки в джинсы. Сумка оттягивала плечо, съезжала, он то и дело поправлял. Холодные капельки текли с волос на шею.
Из-за дома к подъездам свернула парочка. Это кто? Валера, целую жизнь прожив на одном месте, знал всех людей в своём районе. Неужели Вероника, девочка из третьего подъезда? Валера бывал у них в квартире, менял слив в ванной. Заигрывал с её мамой, да куда там, куда ему. А зря ведь! Вот они, плоды безотцовщины: ещё совсем школьница, а уже с каким-то удодом ходит. Это кто? Молодой, толстый, красивый. Натуральный удод.
– Привет, Вероничка! Чего это ты так поздно? С кем это ты? – Валера остановился. А что, имею право спросить, мало ли что, я же взрослый человек, ответственность, а то ещё чего доброго. Сейчас такое творится.
– Здравствуйте. – Вероника тоже остановилась. И парень остановился. – Всё, пока-пока, дальше я сама дойду!
– Спасибо тебе! – Парень топтался, как будто хотел ещё что-то сказать. Недоверчиво косился на Валеру. Так и не сказал, затопал прочь. Ишь, красавец. Обернулся: – Спасибо!
– Это кто?
– Это Виталя, студент, программист.
– Чего он от тебя хотел? Что он там спасибо?
– Мы гуляли. Хорошо так погуляли, а теперь домой идти не хочется.
– А что у тебя дома? С мамой поссорилась? Ты смотри, ты же маленькая, не связывайся с незнакомыми. Тебя любой обидеть может. Сейчас такое творится.
– Я вас помню, вы у нас трубы меняли – дядя Валера, да?
– Да. Пойдём, я тебя провожу. Тебе надо домой идти. – Надо её отвести, мало ли что. Поговорить с мамой. Такая хорошая девочка, умная и вежливая. – Пойдём.
– Дядя Валера, моей мамы наверное дома нет. Можно я у вас посижу?
– У меня? Можно, почему нет. Странная ты девочка. Только у меня ничего интересного для тебя нету. Ну, можем чаю попить, телевизор посмотреть. Дискавери любишь? Я люблю. Или мультики. Есть такой канал, на котором всегда мультики.
7. Типа последнее желание
– Дядя Валера, а что вам нужно для счастья?
По телевизору шёл японский мульт с огромными глазами, лепетом о любви и героическими криками. Они сидели на диване с кружками чая. От чая поднимался пар. Валера убедил Веронику снять куртку и повесил её сушиться на спинку стула. Серый свитерок в ромбы. Тоже худенькая. Прикатил из кладовки обогреватель и включил – девочке будет тепло.
– Для счастья? Да вроде всё у меня нормально. Если подумать. А если по-другому подумать – так столько всего можно напридумывать. И то хочется, и это, и пятое, и десятое.
– Давайте по порядку!
– Вот прямо так по порядку? Тебе интересно будет? Ты же маленькая, а я взрослый дядька. Зачем тебе?
–
Я могу сделать всё-всё, что вы захотите.– Скажешь тоже! Как же ты сделаешь всё, что я захочу? Если мне, к примеру, зарплаты не хватает?
– Сильно не хватает?
– Сильно! В два раза, к примеру, – Валера повернулся к ней, забросив локоть на спинку. Кружка жгла колено, он поставил её на диван и придерживал пальцем. Как с ней интересно разговаривать, серьёзная. Сложись всё по-другому, у меня бы уже своя такая была. Школьница.
– А есть у вас деньги? Сто рублей, например.
Валера, сменив позу, полез в карман джинсов и достал несколько смятых бумажек. Выбрал сторублёвую, положил на диван, разгладил. Стыдно, что вот так в кармане деньги ношу. Надо портмоне купить. И что она теперь будет делать? Они вместе смотрели на купюру. В телевизоре громко вскрикнули, и Валера взглянул туда – хороший робот нанёс плохому роботу победный удар. Вернул взгляд, и – на диване лежала не сотня, а тысяча! Стоп! Но она даже не двигалась!
– Вероничка, как ты её подменила? Что за фокус? Ты ведь даже не двигалась! – Он схватил бумажку и рассмотрел. Нашёл в кармане другую тысячу и сравнил – одинаковые, один в один. Посмотрел на просвет, на телеэкран, на хорошего робота – были и водяные знаки, и полосочка из фольги.
– Я всё могу сделать, дядя Валера! Во мне воплощён Бог. Валентин Валентинович так сделал, вы же его знаете.
Тысяча моргнула, плавно превратилась назад в сотню, прямо в руках у Валеры, а потом снова в тысячу.
– Охренеть можно! Прости за выражение. Просто охренеть. Как же это? Бог? То-то мне профессор вчера про Бога рассказывал. А я думал, он просто напился. Но как Бог может быть девочкой? Почему девочка?
– Так получилось. Какая разница, кто?
Валера не знал, что сказать, и отпил чая. Кончик языка пекло, обжёг. А бабуля говорила… Что, это получается и есть страшный суд? Сейчас накажет? А зачем спрашивала про счастье? Типа последнее желание перед смертью?
– Ты меня судить пришла, да? Много пил, в церковь не ходил, матом ругался? Мне бабуля говорила, что будет страшный суд.
– Нет-нет, наоборот! Я хочу сделать вас счастливым. И вообще всех на свете. О чём вы мечтаете, дядя Валера? Хотите собачку?
8. Из стали или из пластика?
– О чём мечтаю? Серьёзно, что ли? Сдуреть. Собачку? Нет, зачем мне собачка. А того студента ты уже счастливым сделала, да? Что он попросил?
– Он захотел нравиться девушкам.
– Озабоченный какой-то! Можно подумать, он без этого не нравился, толстяк. А ему всё мало. Так уж человек устроен – всегда ему мало.
Валера взволнованно ходил по комнате. На телеэкране плыли иероглифы титров, и японские дети пели энергичную песню в стиле рок.
– Но не все такие ненасытные, Вероничка. Я тебя попрошу о том, чего мне на самом деле не хватает! Сейчас соображу только… Много времени не займёт, тебе ведь ко всем нужно успеть. Ты что, вправду хочешь всех делать счастливыми? А маму свою? Что ты маме сделала?
– Ещё сделаю. Я её пока не видела. Мне неважно, в каком порядке.
– Ну да, ну да. Вот! Такое можно? Мне всегда хотелось…