Паразиты Сознания

– Нет уж, спасибо! Я много говорил и меня тянет на сон, тем более что и на улице уже ночь, - отговорился я.

Я забрался на полку и, повернувшись на бок, начал медитировать на расслабление. Вскоре отключился и вот....

"Я вне тела и лечу на высоте десяти-одиннад-цати километров и небольшой скорости - примерное тысячу километровм в час. Неописуемая красота ночного неба и светящейся Земли. Яркие звёзды, россыпи огней внизу. Моё астральное зрение поражает. Иногда появляются самолёты. Чаще большие, идущие различными курсами.

Я пристраиваюсь сбоку и заглядываю в иллюминаторы. Счастливые и озабоченные лица людей: летят домой, на отдых, в гости, командировки и т. д. Большинство пассажиров немного волнуются: не часто приходится летать на самолётах. Как всегда и везде: неугомонные дети. В одних самолётах кушают, в других - закончили, кто-то спит, кто-то читает. Разговаривают мало. Ночь. Время не для бесед. В некоторые самолёты "захожу" прямо через корпус. Трогаю кого-то, кричу в уши, но, увы,... меня не слышат, не видят и не ощущают. Я есть бесплотный дух!

У меня огромное преимущество перед другими людьми: я умею выходить из тела, то есть покидать его, на некоторое время. У меня редкие возможности и от этого необыкновенные ощущения. Каждый раз, когда я путешествую в астрале, меня охватывает неописуемый восторг. Но главное, и одновременно грустное в том, что никому не расскажешь и не объяснишь приобретённый опыт: люди не воспринимают подобные вещи. Жаль. Так хочется поделиться с кем-нибудь своим восторгом....

Мысли прерывает быстро приближающийся под углом к моему "курсу", яркий и вытянутый огонь. Я резко торможу (мысленно, конечно) и..., о, Бог мой! Справа налево, передо мной пролетает большой самолёт с горящим на левом крыле двигателем. Кроме того, "вижу" огонь внутри крыла: по трубопроводам и пучкам кабелей, он подбирается к керосиновым бакам и соседнему двигателю. Встречный воздух сильно раздувает пламя.

Мгновенно догоняю самолёт и "впрыгиваю" в салон. Здесь паника: пассажиры вскакивают и порываются куда-то бежать. Почти охрипшие стюардессы, уговаривают людей не покидать своих мест. Все что-то одновременно кричат, плачут, со страхом смотрят друг на друга - с надеждой на стюардесс, которые сами перепуганы не меньше, но, тем не менее, стараются выполнять требования инструкций.

Лайнер летит пока горизонтально. В кабине командир корабля, едва не плачущим голосом, докладывает на ближайший аэродром о сложившейся ситуации. Он говорит, что средства пожаротушения сработали, но пламя погасить не удалось. От специалистов следует совет: перевести машину в пике и попытаться сбить пламя скоростным потоком воздуха.

– Но, сэр, - кричит лётчик, - от быстрого перепада давления, у пассажиров могут полопаться барабанные перепонки, будут болеть уши....

– Майкл, ты кретин! Гибнет самолёт, вы все можете умереть! Зачем вам тогда уши? Не думал, что ты такой болван, Майки! Быстро в пике! Не то я тебя по телефону расстреляю!

Тем временем, в салонах испуганные люди бегут, пытаясь прорваться к пилотской кабине. Стюардессы едва сдерживают натиск обезумевшей толпы. На летательный аппарат начинает действовать дисбаланс: нос машины кренится вниз. В это время раздаётся сильный хлопок. Из второго, ближнего к фюзеляжу двигателя, вырывается яркий огонь: горят оба мотора левого крыла. Салон наполняют новые отчаянные крики людей.

Одна из стюардесс, по телефону, кричит командиру о том, что они не могут удержать толпу. Из кабины выскакивает почти обезумевший второй пилот. Секунд десять он, с перекошенным лицом, смотрит на орущую и воющую толпу. Затем выхватывает пистолет и стреляет в рыдающего упитанного толстяка.

Это помогает - становится несколько тише.

Лётчик командует всем сесть и застегнуть ремни. Кто не выполнит приказ, будет расстрелян. Слышен плач перепуганных детей. Пассажиры поворачивают назад, намереваясь сесть. В это время самолёт резко наклоняется вперёд и начинает входить в пике. Хвосты пламени вырастают, но не отрываются от гондол двигателей. Я вижу, как из прогоревших трубопроводов свободно истекает керосин. Раздались душераздирающие крики, люди схватились за уши. Казалось, что их проткнули спицами. Я прекрасно понимал всё, что испытывали люди. Скорость снижения машины нарастала. От резкого перепада давления некоторые пассажиры потеряли сознание. Остальная часть кричала уже ничего не воспринимая - была только непереносимая боль и ощущения падения, когда сердце подкатывается к горлу. В салонах образовались "свалки" из непривязанных людей.

Несколько человек затихли: остановились сердца. Астральные тела или, как мы говорим - души, двух женщин и трёх мужчин поднялись к потолку. В недоумении и со страхом взирали они на происходящее, ещё не сознавая, кто они теперь? В этот момент появилось ещё несколько сущностей, но я заметил - они пришли извне. Это были те, в обязанности которых входит встреча новоприбывших в астрал душ. Они начали объяснять "новичкам" сложившуюся ситуацию, успокаивать их и отвлекать от происходящего. Ко мне никто из них не обратился: видимо, они знали, что я не умерший человек.

...Стюардессы, зажав руками уши, кричали вместе со всеми. Картина стала ужасной: пассажиры были не похожи на людей, из ушей потекла кровь. Кричащие, бьющиеся в судорогах дети и спокойные взрослые - мёртвые.

Глава 23

Всё было напрасно - пламя не отрывалось и не гасло. Аэробус перешёл в горизонтальный полёт. Он летел теперь на двух двигателях. Их гул пока был ровный, согласный. Скорость резко упала, машина едва держалась в воздухе. Обезумевшие люди, видя, что горящие моторы не гаснут, продолжая зажимать уши, опять ринулись вперёд. И снова на их пути оказались остатки штата стюардесс, некоторые их также лежали без памяти. Передняя часть летательного аппарата начала угрожающе опускаться.

Из кабины, размахивая оружием, вновь выбежал второй пилот. Но теперь, в связи с отсутствием надлежащей скорости, выровнять самолёт было уже нельзя. Толпа, помня предыдущее действие авиатора, давя падающих людей, хлынула назад. Лётчик, держа на взводе пистолет, шёл за ней. Мне показалось, что он уже ничего не соображал - был не в себе. Это стало его ошибкой. Пассажиры, крича, бежали от него в задний салон. Теперь уже хвостовая часть машины начала опускаться вниз. Напрасно командир отдавал от себя штурвал, нажимал на него, стараясь отодвинуть ещё немного - опустить нос самолёта, выровнять аэроплан по горизонтали. Увы.... Рули высоты были повёрнуты максимально: реакции машины на действия пилота не наступало из-за отсутствия надлежащей скорости.

Уклон назад достиг такого угла, что люди уже не могли остановиться. Они бежали, падали, катились в заднюю часть погибающего лайнера. Наконец, он встал почти вертикально, как бы приостановился и начал беспорядочно падать в темноту. Работающие двигатели правого крыла раскручивали машину, заставляя её выписывать немыслимые пируэты. Пассажиры, как мячи, летали по салонам, ударяясь о кресла, перегородки и стенки фюзеляжа.

Командир гибнущего корабля так и остался в позе пилота, отдающего от себя штурвал: его сердце не выдержало невиданного напряжения и переживаний от ответственности за жизнь вверенных ему пассажиров. Сейчас он держался на ремнях безопасности.

Второй пилот решил свою задачу проще: стоя перед толпой, он выстрелил себе в рот и теперь, так же как и все, летал в пассажирском салоне. Остальные члены экипажа приняли смерть вместе со всеми, так как в последний момент, они, помогая стюардессам, пытались успокоить в салонах пассажиров....

Я покинул обречённый самолёт. Под ним был

океан. Удар о воду произошёл тогда, когда лайнер был в горизонтальном положении, а левая горящая плоскость была направлена вниз. К этому моменту, в сознании уже никого не было. Машина развалилась на несколько частей. Какое-то время, обломки ещё держались на плаву, издавая различные булькающие звуки. Затем всё ушло под воду. Появилось и начало разрастаться керосиновое пятно, в котором плавали трупы и некоторые предметы.