Пари на секс
Шрифт:
— Держись, Глинская, — предупредил Кузя, карабкаясь на окно.
Я держалась. И плед держала. И даже дыхание затаила…
Но всё равно не была готова к виду, который открылся перед моим взглядом. Крыши, крыши, крыши… Одни сплошные крыши, куда ни глянь! Серые, красные, окрашенные в закат, опутанные проводами и утыканные антеннами. И на севере, озарённый алым предвестником завтрашнего ветра, залитый белой подсветкой фонариков, Троицкий Собор с его синими куполами, теперь едва-едва голубыми…
— Ну, что застыла, пошли! — Кузя потянул меня вбок,
— Как тут… — пробормотала я, подавив в себе восхищённую птичку, которой хотелось взлететь, — красиво…
— Это все твои эпитеты, Глинская? — усмехнулся Кузя, подводя меня к трубе котельной. — Смотри на закат. Ради него стоило залезть на крышу!
— Стоило, — согласилась.
Я не смотрела. Я впитывала. Я хотела, чтобы этот закат навсегда остался в моей памяти, на долгие годы, потому что без Кузи я вряд ли решусь ещё один раз покорить крышу.
Он обнял меня сзади и шепнул:
— Я держу тебя, Юлька.
Держи меня, держи! Раскину руки, почувствую себя выше всех, выше всего, выше неба…
— Я королева мира, — негромко сообщила я закату и собору, и лёгким розовым облакам. А Кузя фыркнул мне в шею, не удержавшись:
— Предыдущий король мира плохо кончил, дорогая!
— И кто из нас неромантичный, а? — ничуть не рассердившись, я откинула голову на его плечо.
— Всё равно ты, Глинская. У тебя численный перевес по разам!
— Не болтай хотя бы здесь и сейчас!
— Не буду.
Он покладисто замолчал, повернул мою голову к себе и поцеловал.
Так мы стояли молча у трубы и целовались, забыв о времени, забыв о закате, который тускнел, засыпая, забыв о ночи, которая подкралась из-за спины и коварно накрыла нас темнотой, разбавленной лишь фонарями. Потом мы целовались на пледе, заботливо разложенным Кузей у трубы, и никто нас не видел — ведь голуби уже спали…
Терпкое вино не утоляло жажду, только губы сумели.
Тёплая крыша не была мягкой постелью, только бёдра, в которые я вжималась, ловя ускользающие движения, гарцуя, как кавалер-девица на горячем скакуне, были податливы.
Прохладный воздух пах железом, улицей, городом и тем неуловимым свежим бризом, который долетал до нас с залива, не путаясь в домах.
Тёмные волосы пахли любовью…
Мы пропахли ею насквозь, и только она молчаливо улыбалась, глядя на нас, незамеченный свидетель свободы и счастья.
А потом, когда мы оба словили свой законный кайф и лежали, обнимаясь, наполовину одетые, ещё жаркие и утомлённые, Кузя протянул:
— Будет трудно переплюнуть крышу…
— Я верю в тебя, Кузьмин, — фыркнула я в ответ, пряча лицо на его плече. — И в твой гений воображения.
— Ты не знаешь, как трудно придумать следующее место, — пожаловался он, доставая телефон.
— Ну, уж постарайся!
—
Давай ты!— Я?
— Ты!
— Я даже не могу представить, куда можно ещё залезть, чтобы заняться сексом…
— Гугл тебе в помощь, дорогая Глинская!
— Ты серьёзно? — приподнявшись на локте, я поймала его взгляд. Тёмные глаза смеялись, и в них отражались блики собора.
— Конечно, серьёзно! — он поднял телефон, чтобы в объективе камеры отразилось бездонное небо с крохотными светлячками звёзд, и голосом журналиста горячих новостей сказал: — Мы ведём свой репортаж с одной из доступных крыш любимого города. Мирусь, тут клёво! Вид на Питер шикарный, конечно, Невского отсюда не видно, зато старая застройка как на ладони! Юляш, скажи привет дяде Мирановичу!
— Привет, дядя Миранович, — пискнула я.
— Короче, мы допивать винишко и смотреть на крыши, чао!
Кузя выключил камеру и добавил:
— А может, и ещё раунд устроим!
Рассмеявшись, я потянулась к бокалу, глотнула вина и глянула на город.
Может, и устроим.
Глава 19. Новое рабочее место
20 августа, вторник
Когда я искала работу в прошлый раз, всё прошло гораздо быстро и весело. Я отправила резюме, подождала пару дней и позвонила. Мне сказали выходить в понедельник. С тех пор я работала.
А теперь… Может быть, за несколько лет секретари перестали быть профессией, где надо методично относиться к бумагам и предельно вежливо разговаривать с клиентами, превратившись во всё, что угодно? Меня спрашивали, умею ли я рисовать в Кореле, знаю ли основы бухгалтерии, могу ли починить компьютер или сеть. Я отвечала, что нет, но могу научиться. Мне отказывали.
И вот я, вся из себя безработная, стою в центре города и прикидываю, ехать ли в ещё одно место или плюнуть нафиг и купить себе много-много мороженого. И тут, конечно же, по законам жанра звонит телефон.
Глянув на экран, я увидела имя Кузи. Фыркнув, приняла звонок:
— Привет.
— Привет, ты придумала?
— Я, между прочим, по собеседованиям бегаю! Язык на плече уже! А ты только и думаешь, что о сексе!
— Каждому своё, Глинская, — рассмеялся он. — И как продвигается?
— Ужас-ужас! Надо бы перечитать обязанности секретаря, а то мне кажется, что это и сисадмин, и грузчик, и повар! А последний босс вообще хотел меня обязать работать 24/7 и носить исключительно мини-юбки!
— Ого! Я бы с ним поболтал на тему корпоративного дресс-кода…
— Не ревнуй. Короче, наверное, я сегодня ещё в одно место съезжу, а потом буду думать, чем и где мы займёмся этим вечером.
— Чем — я и так знаю, — пробормотал Кузя, а потом завопил мне в ухо: — Глинская, я полный и бесповоротный кретин!
— Да ты что? — вежливо удивилась я. — А если в деталях?
— Куда ещё детальнее?! Короче, ты умеешь делать крепкий кофе на песке?
— А что?
— А то! У нас же Нинка в декрет ушла неделю назад! А она варила самый вкусный кофе! Глинская, приезжай! Адрес офиса помнишь?