Пари
Шрифт:
– Черт возьми, нет!
– восклицает Роулэнд, откинувшись на спинку кресла, будто этот вопрос оскорбил его.
– Как ты думаешь, смог бы он придумать что-то подобное?
– Роулэнд считает, что настоящий музыкант в этом туре поможет тебе продержаться до второго альбома, - говорю я с каменным лицом, глядя на нее.
– Кто знает, может часть ее таланта сможет передастся тебе.
– А какой из талантов, дорогой? Какой она использует в студии? Или тот, который она использует в…
– Кхе-кхе!
– прерывает Роулэнд, пытаясь привлечь к себе внимание.
Мы смотрим друг на друга, не сводя глаз, как два быка, толкающие
– Выбирай, - рычу я, - она лучше тебя в обоих случаях.
– Хватит!
– кричит Роулэнд, хлопая по столу ладонями.
– Господи Иисусе! Я почти жалею, что согласился, что ты поедешь с ними.
– Что?
– одновременно восклицаем мы с Лекси, глядя на него. Я ослышался? Это у него такая тактика ведения переговоров или угроза какая-то?
– О, - произносит Роулэнд, поправляя свой галстук, как будто он после драки, - это не то, как я хотел сказать. Брандо, ты тоже отправляешься с ними в тур.
– Ха! Лекси смеется, откинув голову и показав кончик языка. Ей явно нравится это.
– Зачем, Роулэнд? Я работаю здесь и …
– Это две твои самые крутые певицы, Брандо, и они собираются отправиться в самый грандиозный тур за всю свою карьеру вместе! Нам нужно, чтобы все прошло гладко. Что ты собираешься делать здесь, в Лос-Анджелесе? Бронировать концертное и студийное время для остальных своих групп? Мы попросим наших стажеров сделать это. Ты нужен сейчас в другом месте.
– Ну, давай, Брандо. Давай отбросим это третье колесо и сделаем так, как в старые добрые времена, - говорит Лекси, подмигивая мне. Ее глаза аж светятся от удовольствия происходящего.
– Черт. Или она сможет присоединиться к нам, если захочет.
– Это, возможно, самое важное событие за всю историю Лекси, Хейли и всего Маджестик Рекордс, - говорит Роудэнд, прерывая Лекси.
– Я не могу пустить это на самотек.
Я отвожу от них взгляд и смотрю на здание через дорогу. Три недели, когда Лекси будет опасностью в любой момент. Три недели, чтобы предотвратить убийство друг друга двух женщин, которых я когда-либо любил.
Три недели, чтобы вернуть Хейли назад.
И меня словно ударяет: это лучший шанс, который у меня есть.
И единственный.
Хейли
– Я хочу от тебя каждый день любые сообщения, письма по e-mail, телефонные звонки, - говорит Дженна так взволнованно, что я боюсь, что она вылетит на встречную полосу.
– И тебе лучше позаботиться об этом. Мне нужен подробный отчет на уровне дневника. Я хочу ощущать тебя рядом с собой. Описывай мне запахи, звуки, все. Я хочу все знать о толпе, и каково это - стоять перед столькими людьми. Пообещай мне, что сделаешь все.
– Обещаю.
– Тебе же лучше будет, - говорит она, съезжая с дороги на большую парковку.
– О, Господи! Посмотри, как много людей! Три экскурсионных автобуса! Как в кино! ЧертвозьмиэтоудивительноБожемойянемогуповеритьвэто…
С каждой секундой она говорит все быстрее и громче, пока я не зажмуриваюсь и не сжимаюсь, чтобы спасти свои барабанные перепонки. Она останавливает машину и оглядывается, будто только что переехала через портал в Неверлэнд.
– Это потрясающе!
– визжит она снова, подпрыгивая на своем сидении.
– Спасибо, что подвезла меня, Дженна, - говорю я, открывая дверь. Она выходит и помогает мне вытащить
мои вещи из багажника.– Ну, все, - говорит она, глядя на меня с футляром для гитары в одной руке и чемоданом в другой.
– Я все тебе расскажу. Обещаю, - повторяю я с улыбкой. Она крепко обнимает меня, и я сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. И не потому, что я буду скучать по Дженне (хотя я буду), а потому, что я собираюсь отправиться в трехнедельный тур в свой собственный ад. И вдобавок ко всему, мне придется всегда выходить с улыбкой на лице.
– Эй! Удачи тебе с прослушиваниями.
Дженна отмахивается:
– Честно говоря, я больше переживаю из-за твоего тура, чем за свои прослушивания.
– Тем не менее, я очень надеюсь, что ты получишь роль.
– Я тоже, - говорит она, отступая к машине и открывая дверь.
– Увидимся через три недели, Хейли. Выкинь что-нибудь, чтобы запомниться!
– Я попробую блеснуть грудью.
– Разве Лекси больше не делает так на своих шоу?
Я все еще улыбаюсь, глядя как она разворачивает свою машину, и машет мне, и это чудо, что у нее получается без проблем влиться в общий поток машин. Я глубоко вздыхаю, поворачиваюсь и иду к автобусам.
Моя группа уже там. Паула - барабанщица и Аарон - басист загружают свой багаж в открытые двери под автобусом. Брайн, мой гитарист, выкуривает очередную сигарету. Увидев меня, он подходит и забирает мой чемодан.
– Спасибо, - говорю я.
– Ты веришь, что это все по-настоящему?
– говорит он. И его голос далеко не такой спокойный и собранный, как он сам выглядит.
– Нет. Почему здесь три автобуса? И так много людей? Это какая-то группа?
Брайн смеется.
– Мы, Лекси и ее группа.
– Целый автобус только для одной Лекси?
– Может ее эго занимает слишком много места?
Мы смеемся, и Брайн убирает мой чемодан в отсек автобуса. Я положила свой футляр и на минуту остановилась, оглядываясь.
– Извините, я опоздала. Пробки. Надеюсь, я не заставила всех ждать.
– Ты всегда опаздываешь, - отвечает Брайн, хихикая, - но всегда есть еще кто-то, кто приходит позже тебя.
Я поворачиваю голову туда, куда он указывает, и замечаю черный Мерседес с тонированными стеклами. Здоровый парень, который похож на медведя в костюме, выпрыгивает из пассажирской двери и бежит открывать заднюю дверь. Потом просматривают территорию на наличие папарацци и невменяемых фанатов. Никого не обнаруживает, подает знак, и из машины появляется нога, длинная и стройная, потом все остальное. Я рассматриваю ее. Она одета как девушка из пригорода, которая только что получила повышение. Белые джинсы, красный топ и бирюзовая футболка с открытыми плечами. Если бы не ее огромные солнцезащитные очки и походка, разрушающая все на своем пути, я бы подумала, что она вполне обычная.
Но через пару секунд я понимаю, что это не так. Она сразу устремляется ко мне и Брайну, окруженная чернокожими телохранителями и несколькими чуть менее привлекательными девочками на побегушках, идеально одетых в едином стиле. Она медленно снимает очки.
– Ну что, настал твой звездный час? Уже наступаешь мне на пятки. Страшно тебе, малышка?
– Чего мне бояться?
– отвечаю я, и замечаю, как Брайн замер на месте.
– Я делаю то, что люблю и то, что делаю лучше всего.
Лекси смеется, будто я зверюшка, и только что сделала что-то милое.