Парижская вендетта

Эшби как сквозь землю провалился.

На полпути, у стеклянной двери Торвальдсен остановился. Заперта. Однако всего несколько минут назад, когда здесь проходила группа, она была открыта. Он потянул ручку.

Дверь не поддалась.

Может, ее запер кто-то из персонала? Но зачем? Скоро сюда повалят туристы. Выхода на площадку всего два. Зачем один закрывать?

Датчанин перешел на восточную сторону и, пока остальные любовались панорамой Парижа, проверил вторую дверь.

Заперта. На замок.

— Это Дом Инвалидов, — продолжала описывать достопримечательности Элиза Ларок. — До него километра три. Там похоронен Наполеон. Похоже, у собора что-то произошло…

Торвальдсен всмотрелся в даль. Перед храмом дымился автомобиль. По улицам, ведущим к площади музея, мчались пожарные и полицейские машины. Интересно, не связано ли происшествие с запертыми дверями?

— Мадам Ларок, — обратился он к Элизе.

Та обернулась.

— Оба выхода закрыты на замок.

— С чего вдруг? — искренне изумилась она.

Он решил не отвечать на ее вопрос прямо.

— Есть еще одна тревожная новость.

Глаза Ларок буквально прожигали его насквозь.

— Лорд Эшби исчез.

Сэм Коллинз изнывал от любопытства: что же происходит на верхней обзорной площадке?

Когда члены Парижского клуба удалились, а официанты прошли в банкетный зал накрывать столы к обеду, он незаметно выскользнул из-за сцены и влился в общую суету.

— Ну как? — прошептала Меган, пока они раскладывали приборы и тарелки.

— Планы у них грандиозные, — тихо пробормотал молодой человек.

— Просветишь?

— Не сейчас. Скажем так, наши подозрения подтвердились.

От судков исходил аппетитный запах тушеных овощей и жареного мяса. Сэм умирал от голода.

Официанты закончили накрывать столы.

— Они наверху уже полчаса, — негромко проронила Меган.

За работой персонала наблюдали три охранника. Теперь ни Сэму, ни Меган не удалось бы пробраться за сцену. Кроме того, Коллинз помнил ошарашенное выражение на лице Хенрика Торвальдсена. Наверняка датчанин теперь в раздумьях. А ведь Стефани ясно дала понять: о присутствии американских спецслужб Торвальдсен не знает и знать не должен. Интересно, почему? Спрашивать об этом Нелл Сэм не стал, чтобы не затевать лишних споров с вышестоящими.

Старший официант дал знак служащим удалиться. Им полагалось дожидаться в соседнем ресторане особого сигнала, чтобы прийти убрать блюда.

Все вышли через главную дверь на платформу. Замерзшие официанты побежали в помещение, только Меган и Коллинз задержались у центрального поручня. Сэм, запрокинув голову, рассматривал коричневые решетки из чушкового чугуна. Со второго уровня спускался лифт.

Меган тоже уставилась на скользящую вниз стеклянную кабинку.

Лифт остановился вне поля их зрения — на другой стороне площадки, за банкетным залом. Переминаться дальше у поручня было нельзя: наверняка старший официант или охранники у дверей ресторана обратят внимание на бездельников.

Едва Сэм собрался поделиться своими соображениями с Меган, как к лестнице вдруг торопливо прошел Грэм Эшби.

Один.

— Эх, как он спешит! — удивленно заметила девушка.

Сэма тоже насторожило поведение англичанина.

— Иди за ним, — велел он Меган. — Только не попадись!

Неожиданная резкость его тона огорошила Меган. Она метнула на Сэма недоуменный взгляд.

— Зачем?

— Делай, что я говорю.

Времени на споры не было. Заметив, что молодой человек намеревается уходить, Меган быстро спросила:

— А ты куда?

— Наверх.

Стука захлопнувшейся вертолетной двери Малоун не услышал, только ощутил, как потихоньку разматывается трос. Он прижал руки к бокам и вытянул ноги вперед. Трос держал крепко, поэтому чувства свободного падения не было.

Чем ниже он спускался, тем сильнее его относило назад, как и предсказывал санитар. До «Сессны» оставалось футов пятьдесят. По мере разматывания троса Малоун пытался приблизиться к крылу.

От обжигающе ледяного воздуха начали трескаться губы и кожа носа. Тело более-менее защищал костюм, а лицо — шерстяная шапка-маска.

Наконец ноги опустились на крыло.

От нежданной помехи самолет задрожал, но потом выровнялся. Малоун легонько оттолкнулся, потянул трос и начал продвигаться к двери кабины со стороны пилота, а затем развернулся к самолету спиной. Трос продолжал разматываться.

Крылья «Сессны Скайхок» крепились к верхней части фюзеляжа, снизу их подпирали диагональные подкосы. Попасть в салон можно было, только забравшись под крыло. Малоун знаком попросил экипаж вертолета о помощи. Будто читая его мысли, пилот сразу снизился — и он очутился у иллюминаторов.

В хвостовом отсеке вместо кресел лежали знакомые газетные свертки. Штабеля от пола до потолка.

Малоуна нещадно трепал ветер. Даже под защитными очками глаза пересохли.

Еще немного вытянув трос, он ухватился за край закрылка, перебрался к подкосу, уперся ногами в грязезащитный щиток и втиснулся под крыло. От лишнего веса аэродинамика самолета на миг нарушилась, но приборы быстро выровняли машину.

Трос провис ниже уровня самолета, и вскоре санитар перестал его выпускать, почувствовав, что натяжения нет.

Малоун прижался лицом к окну кабины.

На пассажирском сиденье лежала небольшая серая коробочка со змеящимися к приборной панели проводками. Между передними креслами валялись «голые» свертки с содержимым лавандового цвета.

Пластичное взрывчатое вещество.

Вероятно, С-83.

Мощная штука.

Как же попасть внутрь?

Трос медленно пополз обратно. Видимо, Стефани велела поднимать его в вертолет. Из-за нависающего сверху крыла он не мог подать им знак «подождите».

Однако возвращаться нельзя.

Нет, отсюда его не выдернут!.. Малоун быстро отстегнул карабин, и тот взмыл вверх.

Держась за подкос, он дотянулся до ручки двери. Та со щелчком открылась.

Как же извернуться и попасть в кабину?

Он висел головой вперед, петли располагались слева, значит, дверь следовало тянуть в сторону носа. Но ветер от пропеллера толкал ее в обратную сторону…

Пилоты тем временем повели вертолет вниз — проверить, в чем дело.

Левой рукой, превозмогая сопротивление ветра, Малоун дернул дверь за край на себя. Увы! Петли раскрывались лишь на девяносто градусов, проскользнуть внутрь он не мог.